— Мне как раз нужна пятерка, — зашептал Генка. — У меня по литературе трояк выходит, как ни старайся…
— А у меня по химии… — ответил Витька. — А может, еще и по физике…
— Где же Иванова? — Генка крутил головой в поисках Пантеры. — Сейчас нас выбирать будут, а она куда-то запропастилась!
— И Жмуркина не видно. — Витька вертелся всем корпусом.
— Конкурентов надо устранять безжалостным образом, — прошептал Генка. — Каждый сам кует свое счастье своими мозолистыми руками…
— Снегурочка! — директор повернулся к Снегурочке. — Спуститесь, пожалуйста, в зал и обойдите каждого гостя нашего карнавала. А вы, уважаемые гости, напишите на маленьких билетиках, которые вы получили, кто вам понравился больше всего.
Генка достал проштампованный билетик и вписал в него „Однорукий Робот“. Витька сам вписать свое имя не мог, и выбор вместо него сделал Генка.
— Вот и все, — грустно сказал Витька. — Дамы выбирают кавалеров…
— Слушай внимательно, — говорил Генка. — Мы подойдем к сцене. Когда выберут Короля и Королеву, по традиции на минуту выключат свет, чтобы снять маски. Ты быстро скидываешь костюм, я тоже. После чего ты спрыгиваешь на пол, а я залезаю на сцену. Ясно?
— Ясно.
Снегурочка снова шла по залу со своей шапкой, куда маски кидали свои билетики. Обойдя весь зал, Снегурочка поднялась на сцену и вручила шапку директору. Директор стал считать голоса.
— Вить, давай спорить, что ты победишь, — приставал Генка. — На подарки… Не, на подарки мы уже спорили. Давай на подарки к следующему году.
Витька молчал. Ему было как-то безразлично, победит он или нет. Он отыскал Пантеру. Она стояла в компании Нептуна. Из-за плеча Нептуна выглядывал давешний Звездочет, тот, что назвал Витьку придурком.
— Королевой бала становится… — директор выдержал надлежащую паузу. — Королевой бала становится… Пантера!
— Ура! — завопил Генка и попытался поднять Витьку.
Пантера легко запрыгнула на сцену. Директор поцеловал ей руку и вручил белую розу. Пантера послала воздушный поцелуй в зал.
— Королем Бала становится…
Генка сжал Витькину руку.
— Становится… Однорукий Робот!
— Р-р-р! — зарычал Генка и подпрыгнул.
— Чего? — не расслышал Витька.
— Мы сделали это! — крикнул Генка и подтолкнул Витьку к сцене. — Иди! Иди, однорукий болван!
Витька растерянно огляделся по сторонам, затем медленно поднялся на сцену. Директор схватил его за руку и поставил рядом с собой. Получилась забавная композиция — в середине директор, по правую директорскую руку Витька, по левую директорскую руку Пантера.
— А теперь в соответствии с обычаем нашего Новогоднего карнавала погаснет свет, — объявил директор. — Страна должна знать своих героев! Дмитрий Донатович, прошу вас.
Физрук с перемотанной бинтом головой подошел к рубильнику.
Генка кивнул Витьке. Витька кивнуть не мог и подал знак рукой.
— На счет „три“ свет погаснет, — сказал директор. — Диджей, включи что-нибудь подходящее. Раз! Два! Три!
Свет погас. В темноте зазвучала „Лунная соната“. И грохот. И шорох скидываемых костюмов.
Витька быстро лег на пол, выполз из костюма, стянул с ног пожарные штаны и пожарные бахилы. Сел на пол, свесил ноги со сцены.
— Ну? — спросил он шепотом.
— Сейчас, — ответил Генка. — Ремень заело… Все, готово.
Витька спрыгнул со сцены и встал рядом со сброшенным костюмом Маньяка. Поднял с пола хоккейную маску. Генка запрыгнул на сцену, натянул серебристые бахилы и штаны.
— Елочка, зажгись второй раз! — весело крикнул директор. — Да будет свет!
Свет зажегся. „Лунная соната“ сменилась бодрой дискотечной мелодией. На сцене снова стоял Дед Мороз, на сцене стояла Снегурочка. Рядом с ними сиял Генка. А рядом с Генкой стояла Костырева.
Костырева выглядела счастливой. И вертела на пальце плюшевую маску Пантеры.
— Гы, — только и смог сказать Витька.
Зал заулюлюкал.
Костырева улыбалась. Не было заметно ни веснушек, ни очень уж тонких губ, да и вообще, совершенно неожиданно для себя Витька увидел, что Костырева очень красивая девчонка. Совсем не такая, как раньше.
И купающийся в лучах славы Генка увидел, как изменилось Витькино лицо, и только теперь удосужился посмотреть, кто стоит с ним рядом.
К чести Генки ему удалось никак не выказать Костыревой свое потрясение. Он совершенно по-джентльменски поклонился ей и протянул руку. Наташка сделала легкий книксен и улыбнулась.
Директор увидел Генку, насупился и прищурил глаз.
— Это ты? — спросил он мимо микрофона. — Я же тебе запретил здесь появляться… Хотя ты это хорошо придумал, хорошо. Победителей не судят, да?
Генка с достоинством кивнул.
— Ну, ладно, — улыбнулся директор. — Пусть. Только пятерки от меня не жди. Исключительно торт и прощение.
Генка согласно кивнул.
— Друзья! — крикнул в микрофон директор. — Хочу объявить имена Короля и Королевы Новогоднего бала! Ими стали Наташа Костырева и всем вам хорошо известный Геннадий. Они получают вот этот изумительный сладкий приз!
Директор показал на тележку с огромным тортом.
— А теперь — Королевский вальс! — и директор дал знак диджею.
Диджей переключил диск. Зал наполнился звуками „Школьного вальса“.
Генка соскочил со сцены, подхватил Костыреву, и они закружились в танце.
Витька вышел из зала.
В коридоре почти никого не было, только на дальнем подоконнике сидел Звездочет. Он грыз семечки, а кожуру складывал в карман своего костюма.
— Эй, Вить, семечек хочешь?
Витька вздрогнул. Голос был подозрительно знаком.
— Семечек, спрашиваю, хочешь? — повторил Звездочет.
Витька подошел ближе, протянул руку и стащил со Звездочета колпак вместе с маской.
Из-под звездного колпака появилась недовольная физиономия Жмуркина.
— Это ты? — не поверил глазам Витька. — Жмуркин, это ты?
— Нет, это принц Уэльский! — злобно ответил Жмуркин. — Конечно, я, не видишь, что ли?
Жмуркин с отвращением свернул колпак и спрятал его в карман сиреневой хламиды, изрисованной знаками Зодиака.
— Чубуков — редкостная свинья, — сказал Жмуркин и быстро огляделся. — Я ему морду набью… когда-нибудь… Всучил мне эту дрянь, а моего Супербоя забрал себе! Я ему говорю, как тебе, Чубуков, не стыдно…
— Кто?!! — Витька почувствовал, как холодеет спина.