Ей показалось, что он не знает, где его дом, а если и знает, то не имеет представления, как туда добраться. Она понимала его.
Днем в понедельник Айвен стоял в дверях кабинета Опал и тихо смеялся, слушая, как Оскар уже десять минут пытается ее в чем-то убедить. Хотя Айвена это очень забавляло, им пора было бы уже заканчивать разговор, потому что в шесть часов у Айвена была назначена встреча с Элизабет. У него оставалось всего двадцать минут. Он не видел ее с ночи субботы, когда они наблюдали за Дельта-Акваридами, лучшей ночи в его длинной-длинной жизни. После этого он решил уйти от нее. Он попытался покинуть Бале-на-Гриде, заняться кем-нибудь еще, кому нужна его помощь, но не смог. Его не тянуло больше ни к кому, кроме Элизабет, и это было самое сильное притяжение из всех, какие он когда-либо испытывал. На сей раз притяжение действовало не только на разум, но и на сердце.
— Опал, — серьезный голос Оскара вырвался в коридор, — на следующей неделе мне нужно побольше сотрудников, иначе беда.
— Да, Оскар, я понимаю, мы уже договорились со Сьюки, чтобы она помогла тебе в лаборатории, — спокойно, но твердо объяснила Опал. — Больше мы сейчас ничего не можем сделать.
— Этого просто недостаточно, — с раздражением сказал он. — Ночью в субботу миллионы людей наблюдали за Дельта-Акваридами, и знаешь, сколько желаний примчится сюда в ближайшее время? — Он не ждал ответа, а Опал его и не дала. — Это опасная процедура, Опал, и мне нужны люди. Хотя Сыоки очень хорошо работает по административной части, ей не хватает опыта в анализе желаний. Так что либо ты даешь мне помощников, либо вам придется искать себе нового специалиста по желаниям, — важно сказал он. На этом он вылетел из кабинета и помчался мимо Айвена дальше по коридору, бормоча: — После стольких лет учебы на метеоролога я занимаюсь этим!
— Айвен, — позвала Опал.
— Как это у тебя получается? — спросил он, входя в кабинет.
Он начал подозревать, что она может видеть сквозь стены.
Она подняла на него глаза, слабо улыбнулась, и у Айвена перехватило дыхание. Она выглядела очень уставшей, под покрасневшими глазами залегли темные круги. Она выглядела так, будто не спала уже много недель.
— Ты опоздал, — мягко сказала она. — Ты должен был быть тут в девять утра.
— Разве? — озадаченно спросил он. — Я зашел, чтобы кое-что у тебя спросить. Через минуту мне надо бежать, — быстро добавил он. «Элизабет, Элизабет, Элизабет», — пропел он про себя.
— Мы же договорились, что ты подменишь меня сегодня, помнишь? — сказала Опал, поднимаясь со своего места и обходя стол.
— О нет, нет, нет, — быстро ответил Айвен, отходя к двери. — Я бы с радостью помог тебе, Опал, правда. Помогать — одно из моих самых любимых занятий, но сейчас я не могу. Я договорился о встрече с клиентом. Я не могу ее пропустить, ты же знаешь правила.
Опал прислонилась к столу, скрестила руки на груди и склонила голову набок. Ее глаза медленно и устало закрылись и открылись снова лишь через какое-то время.
— Так она теперь твой клиент, да? — устало спросила она. Сегодня она излучала темные тона, Айвен видел, как они исходят от ее тела.
— Да, она мой клиент, — ответил он с меньшей уверенностью. — И я действительно не могу оставить ее сегодня вечером.
— Айвен, рано или поздно тебе придется с ней попрощаться.
Она сказала это так холодно, прямо и без манерности, что это привело его в уныние. Он сделал глубокий вдох и перенес вес тела на другую ногу.
— Что ты об этом скажешь? — спросила она, когда он не ответил.
Айвен задумался. Сердце гулко билось у него в груди, и ему показалось, что оно сейчас выскочит наружу. Его глаза наполнились слезами.
— Я не хочу, — тихо сказал он.
Опал медленно опустила руки.
— Что? — спросила она уже немного мягче. Айвен подумал о жизни без Элизабет, и его голос зазвучал более уверенно.
— Я не хочу прощаться с ней, Опал, хочу остаться с ней навсегда. С ней я счастливее, чем когда-либо прежде, и она говорит, что с ней происходит то же самое. И было бы неправильно от этого отказаться, не так ли? — Он широко улыбнулся, вспоминая, что чувствует, находясь с Элизабет.
Напряженное лицо Опал смягчилось.
— Ох, Айвен, я знала, что так случится. — В ее голосе звучало сострадание, и ему это не понравилось. Он бы предпочел злость. — Но я думала, что уж кто-кто, а ты примешь правильное решение.
— Какое решение? — Лицо Айвена вытянулось при мысли, что он принял неправильное решение. — Я спросил тебя, что мне делать, а ты не ответила. — Он начал впадать в панику.
— Айвен, ты уже давно должен был оставить ее, — грустно сказала она. — Но я не могла сказать тебе это. Ты должен был сам понять.
— Но я не мог оставить ее. — Айвен медленно опустился в кресло перед ее столом. — Она продолжала меня видеть. — Он почти шептал. — Я не вправе уйти, пока она видит меня.
— Айвен, ты заставил ее видеть себя, — объяснила Опал.
— Неправда. — Он встал и отошел от стола, разозлившись от предположения, что в их отношениях имело место какое-то принуждение.
— Ты ходил за ней, подолгу наблюдал, ты позволил крошечной связи между вами расцвести. Ты обнаружил что-то необычное и заставил ее тоже это почувствовать.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — резко сказал он, меряя шагами комнату. — Ты даже не представляешь себе, что мы оба чувствуем. — Он перестал расхаживать, подошел к ней и посмотрел ей прямо глаза, подняв подбородок и прямо держа голову. — Сегодня, — он говорил предельно четко, — я собираюсь сказать Элизабет Эган, что люблю ее и хочу провести с ней всю жизнь. Я могу продолжать помогать другим, находясь с ней.
Опал поднесла руку к лицу:
— Ох, Айвен, это невозможно!
— Ты учила меня, что для меня нет ничего невозможного, — огрызнулся он сквозь зубы.
— Никто не будет видеть тебя, кроме нее! — воскликнула Опал. — Элизабет не поймет. Это просто не сработает. — От его откровений у нее явно помутился рассудок.
— Если то, что ты сказала, правда и я заставил Элизабет меня видеть, тогда я смогу заставить и всех остальных. Элизабет поймет. Она понимает меня, как никто другой. Ты имеешь хотя бы малейшее представление о том, каково это? — Теперь он был взволнован открывшейся перспективой. То, что раньше было просто идеей, теперь стало возможностью. Он может сделать так, чтобы это произошло. Он посмотрел на часы: без десяти семь. У него оставалось десять минут. — Мне пора, — поспешно сказал он. — Мне нужно сказать ей, что я люблю ее. — Он уверенно и решительно зашагал к двери.
Неожиданно голос Опал разорвал тишину:
— Я знаю, что ты чувствуешь, Айвен.
Он остановился, обернулся и покачал головой:
— Опал, откуда тебе знать, что я чувствую, если только ты не пережила это сама. Ты даже не можешь вообразить.