— Не понимаю, — произнесла она хорошо контролируемым голосом, — почему так?
Мрак, продолжая обнимать Тигги, подвел ее к столу и усадил напротив Виктории, сам сел рядом, а рядом с Викторией уже сидел Олег.
— Зачем ломать голову, — ответил он жизнерадостно, — почему так, а не иначе? Природа знает, что человеку делать!.. Позвольте, я вам налью… Коньячку?
Виктория взглянула на жизнерадостного здоровяка холодновато:
— Может быть, еще и трубку предложите? Олег вмешался:
— Мрак, позволь мне самому.
Мрак с изумлением наблюдал, как Олег, передав ему недовольного щенка, галантно наполнил Виктории высокий бокал, не пролив ни капли, предлагал ей то красную рыбу, то икру, а она благосклонно принимала его услуги, но взгляд ее серых глаз был все таким же строгим, холодным и оценивающим, и, когда их бокалы соприкоснулись, спросила в упор:
— Теперь колитесь. Вы давно занимаетесь этими проблемами?
— Давно, — солгал Олег не моргнув глазом. — Но мы. вам не конкуренты. Мы работаем совсем в другой области.
— В какой же?
Тигги сказала торопливо:
— Виктория, что ты учиняешь допрос за столом? Ты посмотри, какие вкусные эти раки!
— Это омары, — поправила Виктория холодновато. — Я не знала, что ты умеешь готовить омаров.
— Она все умеет, — заверил Мрак. — Она столько всего умеет… Я даже не ожидал.
Тигги зарделась, Виктория поморщилась, взгляд потвердел, теперь там блистала остро отточенная сталь.
— Меня пугает не конкуренция. Вы, такой специалист, так легко отыскавший наиболее уязвимые точки, должны работать только над этими проблемами. Вы разбираетесь, признаюсь честно, лучше, чем я.
Тигги ахнула, сделала большие глаза. Олег оставался серьезным, подлил ей шампанского, голос его был сочувствующим:
— Мы работаем над проблемами нанотехнологий. В смысле защиты.
— От?
— И от тоже, — ответил он спокойно, — но пока что защищать приходится сами технологии.
К бокалу с шампанским Виктория не притронулась, а когда Мрак сделал понуждающий жест, покачала головой.
— Воды, — попросила она чистым, как дистиллированная вода, голосом. — Желательно без примесей.
Тигги наморщила носик, тут двое таких мужчин, а она с какими-то глупостями, но Мрак не удивился и, оставив щенка дремать в кресле, сам сходил на кухню и вернулся с большим тонкостенным стаканом, Тигги вскинула брови, а потом все-таки наморщила лобик, стараясь понять, где же отыскал такой, что-то не припомнит этот огромный стакан, видно, затаился где-то на антресолях среди забытых вещей.
— Чище не бывает, — сообщил Мрак и с улыбкой поставил перед Викторией.
Она с недоверием пригубила, тоже вскинула брови.
— Гм, не думала, что у Тигги отыщется дистиллированная вода… Спасибо!
— Не за что, — ответил Мрак скромно. — Всегда к вашим услугам.
Олег присматривался к Виктории с живейшим интересом. То, что в ней все имплантаты, созданные на это время технологией, заметно опытному глазу. Да эта Виктория и не старается особенно прятать, как раньше тщательно скрывали следы от косметических операций. Придерживается набирающей силы моды, новая веточка старого, хотя могла бы и среди красивых женщин занять достойное место: прекрасная развитая фигура, небольшая крепкая грудь, длинные золотые волосы, стройные ноги, аристократичное лицо с крупными глазами, длинные густые ресницы, точеный нос и полные губы, которые всякий назвал бы чувственными, если бы не боялся схлопотать по морде.
Она перехватила его изучающий взгляд, спросила ровным голосом:
— Так как вы все-таки сумели справиться с этим материалом?
Он ответил любезно:
— Вы сейчас подключены к Интернету? Загляните на ресурс мобаналитиков, у вас наверняка там закладка, а оттуда по веточке…
— Я догадываюсь, — перебила она, — откуда вы почерпнули информацию, хотя сейчас проверить не могу, я не в состоянии раздваиваться. Но я говорю о выводах! Как вы сумели такую блестящую работу?
Он улыбнулся одними глазами, прямо взглянул ей в лицо.
— Я могу раздваиваться, — сообщил он. Подумал и добавил осторожно: — А также расстраиваться. . Она задохнулась, едва не выронила бокал, глаза ее быстро шарили по его лицу. Вдруг во взгляде появилось сомнение.
— Если это не шуточка насчет растраивания… Мрак заверил:
— Виктория, у Олега чувство юмора на точке замерзания. Он просто не знает, что это такое. Уверен, вам такой понравится.
Она перевела взгляд на Олега, Олег чуть улыбнулся:
— Признаюсь, у меня с этой игрой слов в самом деле туго получается. Я всегда добивался ясности мысли, а мне предлагали либо перестановку звуков в слове, либо иное толкование известного термина, либо еще какой-то прыжок в сторону от сути вопроса и всякий раз начинали гоготать… Не понимаю!
Ее взгляд внезапно стал мягче, даже голос утратил металлические оттенки, когда произнесла с сочувствием:
— Зато я вас понимаю. Но так обрекаете себя на одиночество. Юмор — это защита слабых от жестоких реалий жизни! Это вынужденное бегство от правды… но чтобы это бегство не выглядело позорным, человек делает вид, что не бегство вовсе, а так, куда хочу, туда и двигаюсь. Даже если бегом, роняя вещи. Дескать, вовсе не от реалий, а просто восхотелось бежать в ту сторону, а там сунуть голову в песок.
Он криво улыбнулся:
— Спасибо.
— Да не за что.
— В самом деле, — сказал он серьезно, — спасибо.
Тигги округлила глаза, сказала Мраку жарким шепотом на ухо:
— Смотри, у них с твоим другом даже разговор… И еще не подрались!
— А что, — спросил Мрак, — она кусачая?
— Да ты что? Если бы только кусачая! По-моему, она только и делает, что бодается, царапается, лягается, вообще может мокрого места не оставить! К ней один тут второй год клинья бьет, красавец мужчина, крупный ученый, виднейший космогинеколог…
— Мрак сперва подумал, что ослышался, переспросил:
— Космо… как?
— Космогинеколог! Мрак спросил ошалело:
— Он что, в космическом госпитале работает? Роды принимает у всяких звездных чудовищ?
Она хихикнула, игриво стрельнула глазками.
— Я точно так же подумала. Оказалось, самая главная ветвь астрономии, представляешь?
— И чем занимается эта ветвь? Надо же — космогинеколог!