Иногда самолет неуловимо быстро совершал нырки, Перри даже не видел на такой скорости, из-за чего и почему, догадывался лишь, что на пути был песчаный холм или невысокая горка. С каждым мгновением антирадарное покрытие поглощает все больше и больше всевозможных сигналов от локаторов противника, Перри молил Всевышнего, чтобы арабы не сумели засечь его самолет до тех пор, пока не нанесет удар, главное — выполнить задание, а там будь что будет, его славянские корни придавали происходящему окраску бесшабашности. Или грудь в крестах, или голова в кустах.
Правда, у арабов продвинутая китайская техника, но все-таки их технология отстает на шажок от американской, всего на шажок, на крохотный шажок, но в современной быстротечной войне это может оказаться решающим фактором.
В наушниках раздался голос командира эскадрильи:
— Внимание, осталось триста миль… Изменений нет.
— Роджер, — ответил Перри.
Барханы кончились, самолет несся над ровной землей, едва не касаясь ее брюхом. Перри почти чувствовал, как сигналы от чужих радиолокаторов бомбардируют обшивку, сам ежился, стараясь втиснуться поглубже в кресло пилота, словно это поможет укрыться самолету, считал секунды, истребитель несется быстрее пули, осталось сто миль… семьдесят… сорок… Только бы не опознали до того, как будет готов к удару. На подходе к цели все равно засекут, но какое-то время будут пытаться распознать непонятный объект, слишком много ложных маячков, а это даст еще несколько секунд…
Экраны показывали, что ракеты противника на местах, ни одна не смотрит в его сторону, тем более не отслеживает его движение. Двадцать миль… летающая крепость арабов все так же плывет по кругу, треть ее сенсоров неуклонно следят за небом. Проклятые американцы могут ударить прямо из космоса, от их ракет не уклониться, не уйти, но их можно успеть сбить выпущенными навстречу противоракетами.
Десять миль, Перри протянул руку к переключателю, но за секунду автомат перевел ракеты в боевое положение и отрапортовал надписью .
— Молодец, — сказал Перри, — молодец, парень… Не подведи и дальше!
Бортовая система сообщила, что появились тепловые излучения, признак захвата его в перекрестье прицела ракетами, а сама летающая станция наведения на цель резко пошла в сторону.
— Поздно! — крикнул Перри страшным голосом. Отключив автомат, что все рвался сделать сам, он-де справится лучше, Перри ухватился за рычаги, не такие уж и устаревшие, истребитель задрал нос и стремительно пошел вертикально вверх. Перри врубил форсаж, чудовищная сила ускорения едва не размазала по спинке кресла, не помогает и противоперегрузочный костюм, все внутренние органы весят во много раз больше, не поотрывало бы их к чертовой матери, кровь стала тяжелее ртути, отлила от сердца и пошла в ноги, стараясь раздуть до безобразия, но помешал противоперегрузочный скафандр.
Второй дисплей сообщил, что их наконец-то не просто заметили и опознали, но и начали разыскивать три. Перри увидел летающую крепость, чудовищно огромную машину, летающую локационную станцию, штаб наведения, на экране заплясали точки приближающихся ракет. Торопясь, чтобы проклятый компьютер не опередил, Перри ухватил рычажок пуска и торопливо нажал выпуклую кнопку.
Ракета выметнулась, как огненная стрела, заждалась, уже давно, целых две секунды ее самонаводящаяся головка следила за целью. Перри сцепил зубы, в глазах потемнело, самолет с чудовищной скоростью уходил от ракет, выпущенных сразу двумя китайскими. На дисплее огоньки тревожно мигали, предупреждая, что ракеты приближаются, затем огоньки начали отдаляться, самолет перешел в горизонтальный полет и уходил с предельной скоростью.
Такое уже было на боевых учениях, но как приятно видеть в боевой обстановке, ракеты не в состоянии догнать его машину, потому что он летит быстрее!
Основной самолет радиолокационного слежения был сбит, тут же из-за холмов появились тридцать истребителей, тоже пошли на бреющем полете, затем полсотни перехватчиков и, наконец, бомбардировщики, для которых истребители с бреющего полета уничтожали наземные радиолокационные станции.
Бомба, выпущенная с SHAAFTa, космической станции базирования, ударила в то место, куда ее и нацелили: точно в начало сужающейся горловины, выезда из долины. Благодаря взрывателю замедленного действия бомба прошла на большую глубину, а затем взрыв потряс окрестные горы. Со стороны казалось, что либо взорвался вулкан, либо в землю ударил чудовищный метеорит: взметнулась туча из камней, щебня и песка, и еще до того, как образовался высокий кольцевой вал, сразу видно, что кратер немногим уступает знаменитому аризонскому.
Вторая бомба взорвалась на другом конце долины, и тысяча танков Халифата оказались в ловушке. Правда, их непросто взять: они защищены и сами, и вертолетами поддержки, однако же наступающие войска генерала Абделя оголены с левого фланга, стратегический замысел трещит по швам, а когда сумеют выбраться из долины, если сумеют, в любом случае будет поздно.
Правда, рискнувшие пролететь над долиной американские истребители исчезли в шарах оранжевого огня, из которого посыпались обломки, но даже то, что зенитные комплексы, сопровождавшие танковую колонну, сбили еще два дорогих, беспилотные самолеты — истребители танков и разведчиков, на которые у американцев столько надежд, не слишком омрачало радость: зато тысяча танков обречена, в современной войне любое промедление — уже смерть. Смерть не только себе, но и тем, кто идет от тебя справа и слева.
А в двухстах милях от границы, где развернулись основные бои, было тихо и спокойно, наступил вечер, затем над жаркой пустыней выгнулось иссиня-черное небо с множеством звезд, но луна поднимется только через три часа, почти к утру, мир погружен во тьму. Впрочем, сейчас приборы ночного видения есть даже у самых бедных террористов, так что Джон Завойко, оставаясь за гребнем скалы, осторожно приподнял перископ, всмотрелся. Небольшой лагерь как на ладони, у большой палатки жарко полыхает костер, часовые затаились в темноте, но для спецназа они как на ладони под прожекторами, несмотря на абсолютную защитную окраску: инфраприборы аккуратно оконтуривают тела, не реагируя на прошмыгивающих мимо тушканчиков и прочую живность, что вышла поохотиться ночью.
Питер, сержант его группы, в сторонке раскрыл коробочку, выпустил робота-комара. Пока тот, бесшумно работая крылышками, поднимался в воздух, так же неслышно развернул дисплей. На экране появилось цветное трехмерное изображение быстро проплывающей внизу поверхности. Затем комар набрал высоту, батарейка позволяет держаться в воздухе больше двух месяцев, а днем при включенной подзарядке от солнечных лучей так и вовсе до бесконечности.
— Ищи Черного Гасана, — шепнул одними губами Джон. — Без него и Фернандо не так нужен.
— Я запрограммировал на Гасана, — ответил таким же шепотом Питер. — Ас Фернандо проще… Он с телохранителями в головной палатке.