— В этом доме — лет двадцать. И около сотни лет в этом городе. — В растерянности заморгав, Бастьен поспешно добавил: — Я имел в виду, что именно столько времени здесь живет наше семейство. Но вообще-то ни один из нас не живет тут постоянно. Я останавливаюсь в этой квартире, когда приезжаю в Нью-Йорк по делам. Остальные тоже бывают здесь не часто.
— Что ж, понятно, — протянула Терри. Она вдруг достала из заднего кармана изящное портмоне и, раскрыв его, вынула пластиковую карточку. — Надеюсь, мне позволят внести свою долю. Что мы закажем?
— Что вам будет угодно. Но в вашем участии нет необходимости. Ведь вы моя гостья.
— Но…
— Никаких «но». Вы моя гостья, — решительно заявил Бастьен.
Чтобы положить конец препирательствам, он повернулся к редактору — тот по-прежнему сидел на диване с таким видом, словно происходившее не имело к нему ни малейшего отношения. Этот парень почему-то ужасно раздражал Бастьена. Невольно нахмурившись, он достал из внутреннего кармана блокнот и ручку и, протянув их Крису, пробурчал:
— Напишите свой адрес и дайте мне ключи от вашей квартиры. Я заодно привезу вам одежду и все то, что может понадобиться в ближайшее время. — Покосившись на Терри, Бастьен повернулся к кузену и, пристально глядя на него, проговорил: — Сейчас мы с тобой выйдем, чтобы купить что-нибудь на обед, ты понял? — Немного помедлив, он добавил: — Только сними этот проклятый плащ и поторопись, гости проголодались.
Бастьен шагнул к двери, тут же остановившись, опять обернулся к гостям. Когда же он посмотрел на Терри, губы его словно сами собой растянулись в улыбке, и он мягким голосом проговорил:
— Пожалуйста, отдохните немного, а я скоро вернусь.
Молча взяв у редактора блокнот, ручку и ключи, Бастьен ухватил кузена за локоть, и оба тотчас же направились к лифту.
— Думаю, вы ему нравитесь, — сказал Крис Киз, когда захлопнулись двери лифта за хозяином квартиры и его кузеном.
Терри с удивлением посмотрела на редактора:
— Почему вы так решили?
— Ну… с вами мистер Аржено гораздо любезнее, чем со всеми остальными.
Терри молча пожала плечами. А Крис поморщился и снова заерзал на диване, очевидно, его нога действительно сильно болела. С сочувствием взглянув на него, Терри спросила:
— Вам неудобно, да? Может, я могу как-то вам помочь?
Редактор со вздохом покачал головой:
— Нет-нет, благодарю вас. А впрочем… Если вас это не затруднит, подложите еще одну подушку мне под ногу. Так будет легче дожидаться, когда лекарство подействует. Кстати, спасибо за воду.
— Не за что. — С трудом приподняв ногу редактора — она оказалась довольно тяжелой, — Терри взяла с дивана еще одну подушку и подложила ее под гипс. — Так лучше?
— Ладно, сойдет, — буркнул Крис.
Услышав ворчание вместо слов благодарности, Терри закусила губу, чтобы не сказать какую-нибудь колкость. «Что ж, мужчины ведут себя как дети, когда заболевают или когда с ними случается какая-нибудь неприятность», — подумала она со вздохом.
— Пожалуй, я пойду в свою комнату. Мне нужно распаковать вещи, — сказала она и направилась к двери. У порога обернулась и добавила: — Крикните, если вам что-то понадобится.
— Как вы думаете, телевизор у них здесь есть?
Терри внимательно осмотрела гостиную. Телевизора она не увидела, но заметила, что на кофейном столике рядом с ногой Криса лежал пульт дистанционного управления. Приблизившись к столику, Терри взяла пульт и стала с любопытством рассматривать его. Пульт и впрямь был довольно странный. На небольшой пластиковой коробочке было больше кнопок, чем на клавиатуре компьютера, и на всех кнопках имелись какие-то непонятные знаки и символы. На двух были буквы TV, но и под ними виднелись непонятные символы. Терри нажала на одну из кнопок и тут же услышала какой-то шум, доносившийся из стены. Несколько секунд спустя стена вдруг бесшумно раздвинулась, и в образовавшейся нише обнаружился огромный экран.
— Замечательно! — воскликнула Терри. Она нажала соседнюю кнопку, и экран загорелся.
Весьма довольная собой — как быстро ей удалось во всем разобраться! — Терри передала пульт редактору и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты. К счастью, «побег» ей удался, Крис ни разу не окликнул ее.
Она без труда нашла свою комнату и со вздохом облегчения прикрыла за собой дверь. Ничего подобного она не ожидала. Терри полагала, что, прилетев в Нью-Йорк, проведет первую ночь в уютной квартирке Кейт, на старом, но удобном диване, где они вместе с кузиной будут грызть попкорн, а также смеяться и хихикать, вспоминая прежние времена и обсуждая подготовку к свадьбе. Она так этого ждала — ждала необходимости срочно выполнить очередное поручение подруги, ждала беготни по магазинам в поисках самых красивых свадебных букетов; в общем, она ждала всей этой предсвадебной суеты, при которой могла бы чувствовать себя нужной и полезной.
Но вместо этого она оказалась в роскошной спальне пентхауса Аржено-билдинг, в комнате с огромным, во всю стену, шкафом для одежды, шикарным плазменным телевизором, и с полным отсутствием каких-либо дел. Конечно же, сетовать на неожиданную возможность побездельничать и пожить в шикарных апартаментах было по меньшей мере глупо. Но ведь она совсем по-другому представляла себе эту поездку.
Покачав головой, Терри взяла свою дорожную сумку и направилась в ванную комнату. Само собой, что ванная оказалась такой же шикарной, как и спальня, — огромная и роскошная, она была в полном ее распоряжении.
Какое-то время Терри осматривалась. Сама ванна, необычайно просторная, была снабжена панелью управления, находившейся на бортике, а на душевой кабине, стоявшей отдельно, было множество каких-то непонятных трубок. Кроме того, тут имелся огромный умывальник из камня, походившего на зеленый мрамор. И почему-то здесь стояло еще и плетеное кресло, совершенно не вязавшееся с общей обстановкой и цветовой гаммой. Кресло это стояло у другой двери, расположенной напротив той, через которую она вошла. Ей очень захотелось узнать, куда же вела эта дверь. Поставив сумку на туалетный столик, Терри подошла к двери и открыла ее. Сказать, что она удивилась, значит, не сказать ничего. Ошеломленная Терри замерла с раскрытым ртом при виде открывшегося перед ней великолепия. Она-то думала, что ее спальня огромная и роскошная, но оказалось, что здесь…
О, эта комната изумляла, поражала, ошеломляла… Широченная массивная кровать была, конечно же, антикварной, и Терри сразу же окрестила ее «королевским ложем». Кровать эта возвышалась почти посередине комнаты, а столбики, украшенные затейливой резьбой, поддерживали над ней широкий полог с плотными темными занавесями. Вся остальная мебель скорее всего также была антикварной — тут стояли красивые комоды, изысканно украшенные шкафы, стол, стулья, широкая восточная софа и мягкие кресла. Наверное, такая спальня могла принадлежать только хозяину квартиры, вернее — хозяйке (Терри вдруг вспомнила, что, по словам Винсента, квартира эта на самом деле принадлежала матери Бастьена.)