Увлечения воспитанников были разнообразны: выделка кожи, батика, вышивание, вязание, макраме, остроумные украшения. Это делало выставку особенно интересной.
— Мы тоже хотим участвовать, — в самый последний момент объявили мальчики седьмой группы. — Нам нужен стенд размером метр двадцать на метр двадцать.
— Что же вы будете выставлять? — удивлялись девочки. — Вышитые цветочками джинсы?
— Там видно будет, — таинственно ответил Леон.
Парни удивили не только сокурсниц, но и всё училище. На квадратном льняном полотне были нашиты карманы и карманчики, а в них разные мелочи, необходимые в хозяйстве: ножницы, щётки, щипцы, нитки, иголки, зубочистки, косметика, даже маленькая щеточка для крашения ресниц.
— Всё в одном месте, под рукой, очень удобно, — восхищались посетители выставки. — Обычно эти мелочи разбросаны по разным углам и полкам, и, когда надо, их не найти.
В мастерских было оживлённо. Девочки шили, примеряли, распарывали, гладили. Изготовить шестьдесят платьев, костюмов и пальто по новейшим требованиям моды — дело не шуточное.
— Говорят, будет уйма гостей.
— Секретарша сказала, будут даже из Москвы и Волгограда.
— Только бы всё прошло хорошо, — беспокоилась Светлана.
— Вам что, разложили по местам и всё, — прервала её Дезия. — У меня колени подкашиваются, как подумаю, что каждый день буду на глазах у публики. И всё время с улыбкой. Ужас!
Гости уже собирались в кабинете директора перед тем, как идти на выставку, когда Даце вспомнила:
— Цветы, девочки, где цветы?
— В мастерской, в ведре.
Светлана сломя голову бросилась по лестнице вниз.
— Выставка в нашем училище — большое событие, — обратилась к гостям директор. — Каждый наш воспитанник занимается в каком-нибудь кружке. Прошу учесть, что перед вами работы учащихся, а не мастеров художественных промыслов, и не судить слишком строго.
— Такие выставки устраиваются сейчас в каждом училище нашей системы, — сказал заместитель председателя комитета по профтехобразованию. — В мае лучшие работы можно будет посмотреть на республиканской выставке в Доме спорта.
Гости разошлись по залу.
— Чудесно. Жаль, что такие работы нигде нельзя купить. Посмотрите на это панно. Как просто и остроумно! Я тоже сделаю себе такое.
Книга отзывов наполнялась восторженными записями.
До самых майских праздников училище каждый день принимало гостей. Утром и вечером демонстрировались модели одежды. Показ моделей для каждого времени года сопровождался соответствующими стихами и песнями. Зрители не скупились на аплодисменты.
— Где они выкопали таких красавиц?
Кинооператорам из телевидения и киностудии работы хватало.
— Настоящие джентльмены. — Это относилось к мальчикам, демонстрировавшим новейшие модели костюмов и пальто.
— В таком костюме не стыдно и на приём к английской королеве.
— Пора что-то придумать, наконец. А то всюду джинсы: и в училище, и на работе, и на вечере, и в театре.
— Быстрее, быстрее, — торопили манекенщиц мастера, помогая им сменить наряд.
— У вас очень фотогеничное лицо, — сказал молодой кинооператор, узнав Дезию на автобусной остановке. — Дайте свой адрес. Если подвернётся подходящая роль, я вам сообщу.
— Точно? — обрадовалась Дезия.
— Как в банке.
— Это было бы восхитительно. Всю жизнь мечтала о кино.
— Ну, ещё ничего не известно, — умерил её восторг оператор. — Привет! Не забудьте посмотреть следующий номер киножурнала «Советская Латвия».
* * *
Из дневника Байбы:
«Просто ужас, как бежит время! Уже цветёт сирень. Даумант сегодня принёс огромный букет. Запах по всей комнате. Вокруг его дома целое море сирени. Хочется уехать далеко-далеко в деревню, где нет ни машин, ни телевизора, лежать на лугу среди цветов, слушать трели жаворонков, жужжание шмеля у самого уха, ни о чём не думая, наблюдать, как по небу скользят белые барашки облаков».
* * *
В Болгарию, Чехословакию и ГДР на летнюю практику едут лучшие из лучших. Все об этом знали.
В каждой группе кандидатуры обсуждали шумно, подолгу спорили.
Против Даце во второй группе никто не возражал: лучшая швея, комсорг группы, победитель в соревнованиях по ориентированию на местности, активная участница художественной самодеятельности и учится без троек. Байба тоже честно заслужила эту поездку. Но вот-кто-то назвал имя Светланы.
— Если Света едет, то и я тоже, — вмешалась Дезия.
— Света научилась хорошо шить, а ты?
— А я манекенщица и ещё танцую.
— Мы все что-нибудь делаем: кто поёт, кто танцует…
— У тебя одни тройки.
— У Светы тоже тройки, — не уступала Дезия.
— Свете учёба даётся с трудом, но она старается, а ты просто лентяйка.
Все споры разрешились на большом совете педагогов и мастеров вместе с профсоюзным и комсомольским активом во главе с Людмилой. Во второй группе посчастливилось Даце и Байбе.
— Том едет в Болгарию, вы с Даце в Чехословакию, некоторые в ГДР. Счастливцы! — с грустью сказал Даумант Байбе в последний учебный день. — А я каждый день буду вкалывать. Второй филиал производственного объединения «Дзимтене». Звучит солидно, правда?
— Сам виноват. Мог бы немного поднажать. По латышскому тройка, по истории и химии тоже.
— Честное слово, времени не было. По вечерам тренировки…
— А ещё халтура. Думаешь, я не знаю?
— Это тоже. Как иначе разжиться деньгами?
Оба медленно направились к Кировскому парку.
— Теперь мы долго не увидимся. Почти два месяца. В августе у меня спортивный лагерь.
— А у меня шитьё. Мамины подруги нанесли целую гору тканей.
— Знаешь, иногда я мысленно разговариваю с тобой.
— Жаль, что у нас нет телефона. Ну, пока. — Байба грустно улыбнулась и подала Дауманту руку.
— Подожди. Пройдёмся ещё чуть-чуть. Мне никто никогда не писал писем. Обещай, что напишешь из Чехословакии. Я буду ждать.
— Попытаюсь.
— Я приду проводить вас.
— Не надо. Что девчонки скажут?
— А всё равно все знают, что я… Чао!
Даумант повернулся и ушёл, не оглядываясь.
О лето, лето! Тебя так долго ждали, и уже всё, конец. Послушать бы ещё песни соловья, кукование кукушки! А то и выспаться вдоволь не удалось.
Байба едва успела обшить своих и во время отпуска отчима сделать крюк по Латгалии, как наступило первое сентября.