Юрис не на шутку испугался. Ведь их номер через пять минут.
— Марга, нет у тебя какой-нибудь микстуры? — спросил он. Марга порылась в сумочке и протянула каждому по таблетке.
— Стащила у мамы на всякий случай, — пояснила она.
— Я не пойду, ни за что, — Байба села на табуретку и вцепилась в нее руками.
— Ну, так мы тебя отнесем. Ребята, взяли! — крикнул Юрис.
Занавес открылся раньше положенного. Зрители с минуту недоуменно наблюдали за барахтавшейся на табуретке девочкой, которую ребята несли к пианино. Потом раздался смех.
— Не вижу ничего смешного. Когда человек впервые выходит на сцену, ноги делаются ватными, — спас положение Клав.
Низкое бархатное меццо-сопрано полетело в зал.
— Даю голову на отсечение, если это не наша Рыжая! — воскликнул Арнис.
— Эта прическа ей подходит больше, чем доисторические косы, — безапелляционно произнесла Анна.
— А в длинном платье не видны худые ноги, — ужалила Санита.
— Настоящая красавица! — не мог оправиться от потрясения Арнис.
— Намазаться, так каждая красавицей станет!
— Курносый нос, сколько ни мажься, курносым и останется. А что, ребята, не избрать ли нам новую «мисс восьмой «б»?
— Заткнись! — прошипела Анна.
Песня Байбы так всем понравилась, что ей пришлось петь еще.
Когда Клав объявил следующий номер — музыкальную постановку «Он и она, или Краткое наставление в любви в пределах программы средней школы», завуч на глазах у всех обеими руками схватилась за голову и сердито посмотрела на Иеву Александровну, которая отвечала за программу. Рейнис Карлович машинально нащупал в кармане таблетки нитроглицерина.
— Научно доказано, что в каменном веке путь к любви лежал через желудок, — произнес Клав. Янис что было силы ударил в новый барабан. На сцену, в звериной шкуре, босиком, выбежало существо с кудрявой шапкой волос, напоминавшее женщину. За ним следовало худосочное костлявое создание с огромной картонной костью в руке. Бросившись на колени, оно протянуло кость своей даме, которая тщательно осмотрела подарок, обнюхала его, приставила ко лбу палец, выразительно повертела им и в конце концов стукнула костью своего поклонника. Тот бросился бежать, но через минуту вернулся с огромным куском ветчины и, распластавшись на животе, протянул его даме своего сердца. По очереди они стали грызть угощение, удовлетворенно хлопая друг друга по плечу.
Вторая картина «Платоническая любовь».
На сцену вышли двое из восьмого «б» в хитонах из белых простынь, головы обоих были украшены бумажными венками. Юноша держал в руке арфу из деревянных реек. Опустившись перед своей возлюбленной на одно колено, он стал декламировать под звуки трубы и барабана:
— Вот уж левкои цветут. Распускается любящий влагу Нежный нарцисс, по горам лилий белеют цветы,
И, создана для любви, расцвела Зенофила, роскошный Между цветами цветок, чудная роза Пифо.
Что вы смеетесь, луга? Что кичитесь весенним убором? Краше подруга моя всех ароматных венков.
— В средние века все решали шпага и ловкость, — объявил Клав следующий номер.
На сцену выпорхнуло прелестное создание в длинном платье и остроконечном головном уборе, с которого свисала вуаль, закрывавшая лицо. За дамой следовали два кавалера, одетые в рыцарские доспехи — один высокий, другой пониже. Картонные доспехи, оклеенные серебристой фольгой, сверкали, как настоящие. Круглые металлические подносы, позаимствованные в школьной столовой, превратились в щиты, шампуры для жарки шашлыков — в шпаги.
— Вполне сносно, постаралась мелкота, — шепнул Юст.
Начался рыцарский турнир. Соперники, забыв о том, что доспехи на них картонные, вошли в кураж. Тот, что пониже, оказался более ловким и гонял соперника по всей сцене. Дама обмахивалась платочком и с интересом наблюдала за поединком.
— Идиот, ты перебил мне завязки! — раздался отчаянный вопль. Все рыцарское снаряжение длинного грохнулось на землю, и он остался в коротких спортивных трусах. Зал взорвался хохотом.
— Ложись! — зашипел короткий. Придавив ногой грудь повергнутого противника, он поскреб шампуром по подносу и направился к даме сердца. Она накинула на шампур платок. Победитель скандировал:
— Любимая, пусть бог
Благословит твой каждый час
Когда б сильней сказать я мог,
Сказал бы, верь мне, сотни раз.
Но что сказать, сильней, чем то
Что весь я твой, что так любить тебя
Не будет уж никто.
— Так вот почему Петерис вдруг стал интересоваться немецким поэтом средневековья Вальтером фон дер Фогельвейде, — улыбнулся Рейнис Карлович. — А дама сердца, конечно, Даце, кто ж еще!
Под звуки стремительной хабанеры на сцену с розой в зубах выбежала та самая таинственная цыганка, которая так точно поведала директору о его прошлом. И не только директору.
— Любовь всесильна, мир чарует,
— пела цыганка.
— Кошмар, кошмар! — тихонько стонала заведующая учебной частью. — Если об этом узнают в районо, выговор обеспечен. А о том, что узнают, никаких сомнений, кто-нибудь да не вытерпит, доложит.
— Кто эта великолепная Кармен? — спросил географ, наклонившись к Иеве Александровне.
— Не имею понятия. Этот номер вне программы
После блестящей хабанеры парочка из прошлого столетия в исполнении Марги и Риты выглядела несколько бледновато, но Близнецов это не огорчило — карьера актрис их не привлекала.
По давней традиции танцы открывались вальсом. Клоуны и хиппи, крестьянки и герцогини толпились вдоль стен. Никто не осмеливался начать первым под взглядами сотен критических глаз. Как ни старался знаменитый учитель танцев Каулинь, вальс среди школьников был и остался не популярным, допотопным танцем. То ли дело современная трясучка — тут особого умения не требуетея, дергайся себе в ритме музыки, и все дела.
— Девочки, видите тех двоих у дверей? Вот с ними бы станцевать! — не произнесла — выдохнула Санита. - Настоящие мужчины, не то, что наш детский сад. Особенно тот, в черном бархатном пиджаке. Спорим, это актер или поэт.
— Прошу вас, Мара! — Цауне галантно поклонился учительнице химии. — Покажем пример.
Через весь зал Тагил направился в угол, где толпились девочки из восьмого «б».
— Он идет сюда, прямо к нам! Я умираю! — встрепенулась Санита. Ее платье в цветных блестках, самое красивое в зале, переливалось и сверкало в свете прожекторов. Если глаза у этого парня на месте и есть хоть капля соображения, он не сможет пройти мимо такой красоты.
Анна встряхнула кудряшками и чарующе улыбнулась.