– Спятил?! Разоришься – в Грязищи на такси ездить…
В метро Марта задремала, положив Ивану голову на плечо. Очнулась только на конечной:
– Ой, нам выходить…
Они вышли из вагона. Марта вдруг увидела знакомую фигуру – посреди зала стояла Стася. В своем зеленом пальто. Такая большая зеленая копна, сверху – маленькая голова в вязаной шапке, натянутой до густых, «брежневских» бровей… В руках – растрепанный том «Желтых страниц». Зеленое с желтым, очень веселенькое сочетание! Вот Стася и веселилась изо всех сил…
– Мужчина! Мужчина, не подскажете ли, как проехать на улицу Маши Порываевой?
Из «Желтых страниц» Стася черпала идеи. Названия улиц, предприятий, банков, баров и больниц… Стася была страшно общительная. Ну не могла же она просто так, без повода, приставать к людям? А справочники она брала из телефонных будок и иногда даже клала их обратно на место.
– Что? Куда? Ой… – Мужчина, заглянув Стасе в глаза, шарахнулся к эскалатору.
– Мужчина, мужчина, ну куда же вы? Помогите инвалиду! Я инвалид, между прочим…
Не подействовало – мужчина лихо побежал по эскалатору вверх. Стася немедленно переключилась на пожилую тетку с сумкой-тележкой. Завязалась беседа…
– Это же твоя соседка! – воскликнул Иван. – Эта, в зеленом, как ее… Стася! Что она тут делает?
– Ничего. Общается. У нее страшная жажда деятельности. Так она обычно на фабрике работает, конверты клеит, а в выходные и праздники ей скучно, – разъяснила Марта.
– Женщина, вы случайно не были в ресторане «Пятый Рим»? Как там кормят, хорошо? Не знаете? А то прямо спросить не у кого…
Тетка принялась объяснять Стасе, что по ресторанам она не ходит, поскольку у нее маленькая пенсия и трое внуков… А зять работает в налоговой и страшная сволочь! Вот зять по ресторанам и шляется, ирод, а ей, тетке, как ветерану труда, не до развлечений…
Стася радостно слушала тетку. Кивала, сияя черными, словно непроглядная полночь, глазами, шмыгала носом, шевелила бровями. С ней говорили!
– Стася! – строго сказала Марта.
– А? – та оглянулась.
– Стася, пора домой. – Марта потянула Стасю за рукав. Тетка с тележкой, отлученная от собеседницы, медленно поплыла на эскалаторе вверх, не без сожаления оглядываясь. Видимо, ей тоже хотелось излить душу.
– Так еще не поздно! – набычилась Стася.
– Пора! Метро сейчас закроют.
Втроем они тоже поднялись наверх. Маршрутки уже не ходили, к остановке подруливал последний рейсовый автобус.
– Бежим! Стася, ну скорее…
Иван подхватил Стасю за руку и энергично потащил за собой, пока Марта стояла на подножке, задерживая автобус.
Они были последними пассажирами. Они и еще две приличные дамы – те забрались в конец салона, приглушенно-возбужденно беседуя о каком-то «та-аком мужике!». Стася немедленно прибилась к дамам и влезла в их разговор. Марта да и Иван были Стасе неинтересны – они вроде как знакомые.
– Сколько ей лет? – с интересом спросил Иван, наблюдая за Стасей.
– Около сорока пяти, кажется.
– И… и это совсем не лечится?
– Нет.
– Как ты с ней живешь, не представляю…
– Она социально адаптированная. Все умеет, все знает. Иногда, правда, приходится напоминать – чайник, например, с плиты снять, кран закрыть, воду спустить в туалете… Ее в дурдоме нет смысла все время держать. Так, забирают время от времени на профилактику… Изредка врачиха из психдиспансера заглядывает, проверяет, очень вредная тетка, как ее там… а, Светлана Евгеньевна!
– Женщина, ну чего вы к нам лезете! Неэтично чужие разговоры слушать… Автобус пустой, что вы к нам-то… – не выдержали, зашумели дамы в конце салона.
– Стася! Стася, иди сюда! – хриплым басом заорала Марта.
Ноль внимания.
– А вы ездили на Ваганьковское кладбище? Как там? Очень красиво? А к могиле Есенина ходили? А поехали туда завтра? У меня выходной… – От холода на кончике носа у Стаси повисла сопля, сверкая издалека, словно изумруд.
– Женщина, отстаньте!
– А чего вы орете на инвалида? Я инвалид, между прочим! Никакого уважения…
– Тебе ее жалко? – шепотом спросил Иван.
– Иногда, – честно ответила Марта. – Редко… В основном она прекрасно себя чувствует, веселится, носится везде… Рекламу по телевизору смотрит. А весной или в начале осени вдруг мрачнеет. Молчит, в глазах – жуткая тоска. Сидит, ничего не делает, телевизор забрасывает, грязью зарастает. Мне кажется, только тогда она догадывается, кто она и что с ней. Но ее быстренько запихивают в больницу и прочищают там мозги. Возвращается она снова веселой и сильной. Ты не забудь ей костюм отдать!
– Да… Да, конечно, – рассеянно кивнул Иван.
Дома они были опять за двенадцать. Марта командирским голосом услала Стасю спать.
Напоследок Марта с Иваном решили напиться чаю. Сидели за столом в комнате, друг напротив друга.
– А где мне спать? – шепотом спросил Иван. – Я к ней в комнату не пойду…
– Здесь, в углу, на матрасе ляжешь. А чего ты шепотом? Теперь Стасю из пушки не разбудишь… Она как нагуляется, так потом без задних ног дрыхнет!
– Спасибо, Марта. Ты меня очень выручаешь… Марта!
– Что?
– А почему ты – Марта? Хотел спросить твоих родителей, да забыл… Не наше какое-то имя.
– Я родилась в марте. Восьмого марта. Потому и Марта. Марфа лучше?
– Тоже неплохо…
– А вот есть такое мужское имя – Светозар… Смешно?
– Опять?.. – Иван помолчал, потом добавил неохотно: – Да как-то слишком пафосно. Непривычно. Эльфийское имя! Действительно, Светкой его, что ли, называют, этого Светозара?
Марта засмеялась. Алкоголь почти уже выветрился из ее головы, остались лишь какая-то бесшабашная тоска и бесстрашие.
Иван тоже засмеялся и провел ладонью по ее буйным волосам.
– Ты меня спас… сегодня, – она напомнила о дорожном происшествии. – После праздников займусь машиной. Хотя… Вряд ли на ней теперь можно будет ездить.
– А ты нас сегодня чуть не погубила… Ну кто же так ездит! Нет уж, хорошо, что ты машину разбила. Спокойнее… Ты опасная женщина.
– Дурак!
Он перехватил ее руку, притянул к себе.
– Что ты делаешь? Теперь необязательно в жениха играть… – с вызовом сказала она.
– Я помню. – Он закрыл глаза и поцеловал ее.
«Почему так? – подумала Марта, не в силах пошевелиться. – Наверное, потому, что если мужчину и женщину запереть в одной комнате, то обязательно что-нибудь между ними произойдет. Даже если у этой женщины 41-й размер ноги и рост метр восемьдесят. Даже если мужчина прохвост и лгун. На одну ночь можно потерять голову и забыть обо всем. Это природа. Инстинкт. Без него человечество давным-давно бы вымерло».