„Злой Джон Хардрейкер был колдун. Рассказывают, что он водился с феями, а то и с кем похуже. Повстречав человека на горе, он смотрел на него дурным глазом. А еще он умел летать — и ночами, бывало, летал высоко над крышей деревенской церкви. Как-то раз одна девчушка оказалась на горе затемно: она баловалась со своим милым в Стенбридже и припозднилась в дороге. Девчонке было не по себе, и она все оглядывалась назад, пока шла.
И вот оглядывается она, оглядывается и вдруг видит, что за нею, далеко позади, идет человек. Одет он был в черное, и на нем был длинный плащ. Ну, я вам скажу, тут она, конечно, прибавила шагу, а только через какое-то время не утерпела, возьми да и обернись снова. А человек-то ближе и кричит ей: «Постой, Китти, побудь немного со мною!» Девчонка зашагала быстрее прежнего, а через какое-то время снова не утерпела, возьми да и обернись. На этот раз человек был еще ближе, и она разглядела, что глаза у него красные. И снова он ей кричит: «Постой, Китти, побудь немного со мною!» Тогда уж она припустилась бегом по Терновой тропе в сторону деревни. Бежит-бежит, совсем запыхалась. Долго ли, коротко ли, добежала она до мельничного ручья, а сзади давно было никого не слыхать, и решилась она обернуться. Глядь — а он парит в воздухе, не далее как в двух футах от нее, плащ развевается, руки протянуты к ней, и ухмыляется, точно черт в аду. «Ну, Китти, — говорит, — теперь-то уж тебе точно придется побыть со мною!» И цоп ее руками! Но девушка взвизгнула, рванулась и перемахнула через ручей, оставив у него в руках прядь волос. А текучую воду он перейти не мог: так и остался стоять у ручья, грозя ей кулаком и изрыгая проклятия. Но поделать с ней он так ничего и не смог и воротился на гору“.
Моя добрая осведомительница говорит, что во времена ее юности ребятишки старались держаться подальше от фермы Хардрейкер, а проходя мимо, делали знаки от дурного глаза. Во времена моего детства я такого не припоминаю. Более того, мне не удалось найти надежных источников, подтверждающих, что этот Джон Хардрейкер существовал в действительности. Расспросы насчет фермы крайне не приветствовались!
Как бы то ни было, с Уирримом и, в частности, с Уирринлоу связаны мощные традиции колдовства. Возможно, предание о древней битве героя с драконом оставило в здешних краях множество воспоминаний о магии.
(Здесь рукопись нашего друга обрывается. Однако мы присовокупили к ней несколько разрозненных заметок, которые нашли вложенными в рукопись и которые, как мы предполагаем, должны были быть включены в книгу, если бы он дожил до этого.
Дж. Г., Н. П., У. Б.)
Похоже, все эти истории так или иначе связаны с огнем…
Июль 1896 г. Я обнаружил, что Мэг Пули и Мэри Баррат были урожденными Хардрейкер! Они жили на ферме до того, как вышли замуж в 1733 г. Быть может, это и стало причиной дурной репутации фермы? А может быть, и нет. Их брат, Уильям Хардрейкер, намного пережил сестер и дожил до старости — он скончался в 1803 г.
Возможно ли, что связь с прошлым прочнее, нежели я думал?
До меня дошли слухи — только слухи, заметьте! — что некоторые жители деревни (их имен я пока что называть не стану) связаны с легендами о драконе теснее, чем можно было бы предположить. Не заговор ли это? Люди готовы поверить чему угодно… Нужно выяснить, в чем тут дело.
Один мальчик говорит, что видел странные вещи… Он напуган, но, думаю, если предложить ему побольше денег, он разговорится. Все только слухи. Надо быть осторожнее.
И это в просвещенном девятнадцатом веке!
Здесь слишком многое замалчивается. Посмотрим, что они скажут, когда выйдет моя книга. Если она когда-нибудь выйдет!
Нужно проверить самому».
На этом книга заканчивалась. Том долго сидел и размышлял, держа на коленях выцветшую брошюру. Потом встал и пошел взглянуть на крест.
Когда Стивен спустился вниз, Сара сидела на лужайке, прихлебывая кофе и доедая грейпфрут. Одета она была по-домашнему и казалась спокойной и беззаботной.
— Ты ужасно выглядишь, — заметила она.
— Ну спасибо!
Стивен сел в садовое кресло. Окинул взглядом стол. На каждом дереве в саду вразнобой заливались птицы.
— А, чашки нету, — сказал он наконец. Встал и побрел на кухню.
— Ты извини, я сегодня завтрак только на себя готовила. Так что захвати себе еще и тарелку. Грейпфруты в холодильнике!
— Обойдусь и чашкой.
Когда он вернулся, Сара смерила его взглядом.
— Ты не мог хотя бы штаны надеть? — спросила она, обозрев его трусы и мятую футболку.
— Не мог.
Стивен налил себе кофе и посмотрел на розовую клумбу у стены дома. В бледном свете раннего утра он заметил место, где земля была взрыта и примята падением тяжелого тела.
Сара шумно высморкалась.
— Похоже, сегодня меня опять замучает сенная лихорадка, — сказала она.
— Кофе остыл.
— Ну так сделай еще! Я же не виновата, что ты спишь до обеда. Ты чего такой мрачный?
Стивен не ответил. Он налил себе еще холодного кофе. Потом спросил:
— Ты сейчас куда-нибудь едешь?
— Не-а. Мне сегодня надо посмотреть несколько домов, но это все после обеда. Так что я рассчитывала побыть с тобой и Майклом. Мы в последнее время так мало видимся!
Сара жизнерадостно улыбнулась, но Стивен остался все таким же надутым. Она начала терять терпение, но все же постаралась держать себя в руках.
— Ты виделся с Майклом вчера вечером? — спросила она, пытаясь говорить веселым тоном.
Стивен посмотрел на нее. И кивнул.
— Он был в порядке? Я ведь нарочно отправила его к мистеру Кливеру. Буклеты — это был только предлог. Мистер Кливер собирался с ним поговорить насчет… ну, ты знаешь, насчет чего. Я не уверена, что поступила правильно, но ведь нужно же как-то на него повлиять.
— Ну, это на него повлияло, что да, то да.
— Ага! Это хорошо. Надеюсь, что это повлияло в нужную сторону…
Стивен откинулся на спинку кресла и поворочал головой, разминая ноющую шею. Запрокинул голову, поглядел в небо, широко зевнул. Он сегодня проспал всего несколько часов перед рассветом, и толку от этого короткого сна было мало. Чувствовал он себя хуже некуда.
Он надеялся, что Сара передумает и куда-нибудь уйдет. Ему нужно было многое обсудить с братом.
Стивен долго караулил у окна, потом попытался разбудить Майкла, но напрасно. Тот дышал медленно и глубоко, как будто спал очень крепко; веки у него покраснели, а лицо побледнело. В конце концов Стивен поднял брата с пола и затащил в кровать, затем спустился вниз, зажег везде свет и проверил запоры. Ему было дурно от усталости и перенапряжения, но угрозы снаружи он больше не ощущал. Жжение в глазах, которые болели с тех пор, как он увидел души-рептилии, улеглось почти сразу после происшествия у окна. Враг отступил. Пока что.