– Мотылек летит на огонь... – прошептала Наташа.
Улица Придонская, дом шестнадцать.
И, словно вихрь поднялся, она бросилась к шкафу, стала выдергивать из него вещи. Большую их часть Наташа забраковала. Оставила только самые лучшие джинсы, которые Анна привезла ей прошлым летом из Германии, темно-синий свитер, о котором Вика Абрамова отозвалась когда-то с большой благосклонностью – значит, он стоил того, чтобы показаться в нем перед незнакомцем с Придонской улицы...
«Черт знает что! – лихорадочно думала Наташа. – Мне двадцать четыре, а в гардеробе моем только те вещи, которые пристало скорей носить Насте, но никак не взрослой, самостоятельной женщине! Ни одного платья, ни туфель-лодочек, ни одной приличной сумки – все какая-то ерунда!»
Наташа быстро натянула на себя свитер с джинсами, распустила волосы. Критически прищурилась. «Нет, не то...» Она снова закрутила волосы на затылке в два небольших пучка, напоминающих рожки, – задорный и очень милый вид, который так нравился Максу... Может быть, ее незнакомцу он тоже в конце концов понравится?..
Макс!
Ее дернуло, словно током, стоило вспомнить о Максе. Только сейчас Наташа поняла, что делает что-то не то. «Бедный Макс, но он никогда не узнает...» – попыталась она успокоить свою совесть.
Наташа перекинула через плечо небольшую клеенчатую сумочку и выскочила на улицу, направилась к метро. Сначала она шла шагом, а потом чуть ли не побежала.
Так же бегом она спустилась в метро по эскалатору.
Сердце ее нетерпеливо билось, когда она подъезжала к конечной станции – той самой, на которой жил ее незнакомец. Она вышла на поверхность и огляделась. Теперь, при ярком дневном свете, все вокруг выглядело чужим и незнакомым. Наташа пошла тем же маршрутом, но скоро запуталась среди многочисленных многоэтажек. Пришлось несколько раз спросить у прохожих, далеко ли до улицы Придонской...
Наконец она оказалась в том самом дворе, окруженном многочисленными гаражами-ракушками. Во дворе играли дети, мимо гаражей дефилировали какие-то компании...
Наташа села на скамейку возле подъезда, в котором той ночью скрылся ее незнакомец. Несколько раз из подъезда выходили люди, и Наташа спрашивала у них, не знают ли они о таком жильце, – и описывала своего героя. Женщина с терьером на поводке заявила, что под такое описание попадает практически каждый молодой мужчина, коих здесь довольно много. Зато старик с мусорным ведром сразу же хмуро заявил ей, что такой здесь точно не живет. А старуха с сумкой-тележкой заявила, что позвонит в милицию, «если всякие тут будут с подозрительными вопросами приставать»...
Битых два часа Наташа сидела возле подъезда и ругала себя за свою глупую затею. В самом деле, с чего она взяла, что так легко найдет незнакомца? Но словно какая-то неведомая сила держала ее здесь, не отпускала... «Приди! – нетерпеливо попросила она. – Пожалуйста, появись!»
И вдруг – словно небо услышало ее мольбы! – подъездная дверь хлопнула, и из нее вышли двое молодых мужчин. Одним из них был ее герой... Не оглядываясь, они энергично зашагали в сторону дороги.
Наташа едва не задохнулась от счастья – так хотела она снова увидеть этого человека. Зачем – она не знала. Наверное, для того, чтобы убедиться, что он не приснился ей тогда...
Присутствие третьего лица помешало ей броситься к нему. Некто – лысый, низкорослый, усатый – шел рядом с ее героем и громко говорил:
– Пусть даже стопроцентный литературный сюжет... Ну, как, например, первые экранизации Толстого и Пушкина. Все равно, это явление антилитературного ряда.
– Да, скорее это относится к пластической культуре, – кивнул Наташин незнакомец.
Впервые она слышала его голос! Она шла в нескольких шагах от этих двоих. Смысл их разговора ускользал от нее. Интересно, какую тему они обсуждают? На плече Наташиного героя висел знакомый рюкзак, который показался ей почти родным...
– Только в предвоенные годы сценарий приобрел статус литературного жанра, – продолжил лысый. – И он ориентировался в основном на драму.
– Ты про Фрейтага и его «Технику драмы»? Основные этапы действия, моменты ускорения, моменты торможения... Пожалуй, в этом есть какой-то смысл, – сказал незнакомец. – Даже несмотря на то, что практика иногда расходится с теорией.
– Ничего она не расходится, Никита! – нетерпеливо перебил его лысый. – Все стоит на причинно-следственных связях, а остальное – монтаж, пластические метафоры, как я уже упоминал... Но это уже моя компетенция. Мы делаем декадентскую драму в стиле модерн и должны придерживаться кинематографического языка начала двадцатого века. Работай над сценарием...
«Никита! – затрепетала Наташа. – Его зовут Никита!» Это простое открытие наполнило ее такой радостью, что она едва не закричала. То, что она по-прежнему ничего не понимала в разговоре мужчин, очень мало беспокоило ее. Главное – она узнала его имя!
– Ладно, ты режиссер, вот с этим и разбирайся, – нетерпеливо произнес Никита. – Главное, идею мы уже сформулировали, ключевые сюжетные моменты – тоже, теперь я собираюсь закончить психологические характеристики персонажей. Остальное обговорим потом. Да, Сергей, я вот еще что хотел сказать...
– Что такое?
– Мне кажется, мы уже допекли твоих предков своими ночными бдениями, – сказал Никита. – В следующий раз предлагаю работать у меня.
– Стенич же приедет! – вздохнул лысый Сергей.
– Стенич – золото, мешать нам не будет...
Они подошли к дороге и стали ловить машину.
Наташа стояла шагах в десяти от мужчин, за кустами боярышника. Она пыталась осознать, о чем они говорили. Если она не ошиблась, то Сергей был режиссером, а Никита – сценаристом, и они вместе собирались делать фильм – черно-белую декадентскую драму в стиле модерн. И еще – Никита здесь не жил. Здесь жил Сергей. В следующий раз они решили собраться у Никиты, несмотря на присутствие некоего Стенича...
Перед друзьями притормозили зеленые «Жигули». Сергей быстро переговорил с водителем, и мужчины сели в машину. «Жигули» сорвались с места.
Наташа продралась сквозь кусты боярышника и выскочила на дорогу.
«Уехал... И что теперь?»
Она снова потеряла его. Никиту. Незнакомого человека, который вдруг стал нужен ей так, что казалось – жизнь потеряет смысл, если она о нем не узнает все досконально. «Может быть, я на самом деле в него влюбилась – вот так, с первого взгляда?»
Наташа замахала руками и поймала следующую машину.
– За теми зелеными «Жигулями»... Только, пожалуйста, не отставайте!
– Будет сделано, – меланхолично произнес водитель, видимо, привыкший ко всему на московских дорогах.
Она ехала за Никитой и ужасно переживала, когда время от времени зеленые «Жигули» исчезали из виду.
– Побыстрей, пожалуйста! – просила она водителя.