– Ночью? – удивилась Надя.
– Ну да... Доехали до какого-то монастыря полуразвалившегося. Луна, кресты, тишина невероятная... Жутко и красиво.
– Вот кто у нас извращенка! – опять хихикнула Рая, вытирая ладонью влажное лицо.
– Глупая кукла! – не осталась в долгу Лиля. – Ну так вот... Мы сначала целовались, как безумные, а потом он встал передо мной на колени и стал говорить, что влюбился с первого взгляда, что это судьба – наша встреча, что я лучшая девушка во вселенной...
Рая хотела сказать какую-то очередную колкость, но передумала.
– Лилька, разве так бывает? – с сомнением произнесла она.
– Что? – не поняла Лиля.
– Что вот так сразу – любовь, признания, стояние на коленях...
– Так сразу! – гордо сказала Лиля. – Кстати, Стас всерьез считает, что встреча со мной – это судьба. Потому что вовсе не собирался ехать сюда, оказался здесь случайно, так как не достал путевки в какое-то пафосное заведение, я не запомнила его название...
– А он тебе нравится? – спросила Надя. – Этот твой Стас?
– Да, иначе бы я и не стала с ним встречаться... – пожала плечами Лиля.
– Адама своего бросишь, замуж наконец выйдешь... – мечтательно произнесла Рая. – Красота!
Лиля вздрогнула.
– Адама я никогда не брошу, – тихо сказала она. – Стас – это всего лишь обыкновенная интрижка. Интрижка на одну неделю...
После обеда все отправились на пристань. На Альбине был светло-голубой костюм с широким отложным воротником – легкий намек на матросскую тему, на Рае – огромная шляпа, больше напоминающая размерами автомобильную камеру. Лиля была в золотистом открытом платьице, золотистых туфельках на шнуровке, с крошечной сумочкой. Надя облачилась в белый жилет и белые хлопковые брюки – купила перед отъездом, поддавшись на Лилины провокации.
– Где Стас? – с любопытством спросила Альбина, когда они шеренгой гордо шагали по асфальтовой дороге, петляющей между деревьев в лесу и ведущей вниз, к реке.
– Он не захотел с нами ехать. Вернее, я его отговорила, – гордо сообщила Лиля. – Разве нам вчетвером плохо? Надо хоть иногда без мужчин побыть.
Рая нахмурилась.
– Ну вот, а я Юрика еще утром попросила за билетами сбегать... Он на пристани ждать обещал.
– Зачем? – с раздражением произнесла Лиля. – Этот твой Юрик у меня в печенках сидит! Неандерталец какой-то...
– Не могу же я его обратно отослать... – пожала плечами Рая.
– Можешь, – жестко произнесла Лиля. – Ты все можешь. Пусть отдаст нам билеты и катится на все четыре стороны. Меня от его рязанского выговора коробит!
– Юрик из Верхнеряжска, а не из Рязани.
– Тем более! – зловеще произнесла Лиля. – Если он нам и сегодня глаза будет мозолить, я все Колесову расскажу.
– Что ты ему расскажешь? – побледнела Рая под своей шляпой.
– Чем ты тут занималась!
– Надя! Алечка! – повернулась Рая к подругам, ища у них поддержки.
Надя хотела сказать, что Колесову давно следовало отомстить, но ее опередила Альбина.
– Раечка, мне кажется, этот Юрик тебе действительно не пара, – с мягкой улыбкой произнесла она. – Уж лучше быть одной, чем с таким-то...
– С каким – таким? С каким – таким?.. – надула губы Рая. – Вы противные и злые. А если Колесову все расскажете, то он меня убьет. Он жутко ревнивый!
– Девочки, вы лучше подумайте о Наде. У нее совсем другая проблема – ей никто не нравится. Давайте о Наде думать!
– И о себе! – напомнила Надя.
– Да, и о себе!..
У пристани пыхтел маленький теплоходик, и несколько отдыхающих уже сидели на палубе.
– Ой, мы тут раньше времени оказались! – взглянула Лиля на часы. – Ну и хорошо, пусть Юрик твой, Райка, на следующем плывет!
– Да, не будем терять времени! – согласилась Альбина.
Они вчетвером поднялись на теплоходик – капитан на мостике отдал честь, глядя исключительно на Лилю.
– Отдать швартовы! – закричал он в рупор.
Теплоходик медленно отчалил от берега и заскользил по водной глади вперед.
Подруги сели на верхней палубе в пластиковые легкие кресла. Первое время Рая еще дулась, но потом настроение у нее опять улучшилось.
– Красиво-то как... Ах, как красиво... – лепетала она, придерживая широкие поля у шляпы. – Ой, вон там какие-то развалины – Лилька, это не там ли вы со Стасом целовались?
– Раечка, мы ездили к монастырю, а ты показываешь мне какой-то полуразвалившийся коровник... Лучше сходи за пивом.
– Что-о? Я тебе не служанка, между прочим! И потом, где ты на этой посудине пиво найдешь?
– Внизу салон, там есть мини-бар...
– Сама топай в свой мини-бар!
– Ладно, схожу за пивом, – прекратила спор Надя.
– Ой, глядите – стадо на том берегу пасется, – обрадовалась горожанка Альбина. – Девочки, а вы, наверное, забыли, откуда молоко берется...
– Из пакета, купленного в супермаркете!
Надя прошла мимо других отдыхающих, прилипших к бортам теплоходика, в основном это были семейные пары с детьми, шумно радующимися прогулке, – и спустилась по узкой лестнице. Внизу, в салоне, было полутемно, играла легкая музыка. Официанта не было. Надя села за один из столиков недалеко от стойки – и в этот момент кто-то занял место напротив нее.
– Привет! Скучаешь?
Это был «добрый молодец» ее возраста или чуть старше, с испанскими усиками и узкой бородкой клинышком.
– Нет, не очень, – честно призналась Надя.
На незнакомце была черная майка-борцовка, стильная цветная татуировка на предплечье и серебряное колечко на мизинце – в общем, вполне законченный образ знойного мужчины, насколько Надя в этом разбиралась. Что-то в нем было от Гены Колесова, что пугало и привлекало. Правда, в отличие от пьющего Райкиного супруга «добрый молодец» выглядел гораздо приличнее.
– Сергей, – он протянул руку через стол и пожал Надину руку – жест на первых секундах знакомства, пожалуй, несколько нахальный. – Чего ждешь?
– Вот, пива хотела купить... – Она кивнула в сторону барной стойки и тут же принялась мысленно ругать себя. Никогда не надо никому ничего объяснять, уж хуже этого только оправдываться. Лиля говорила, что оправдываться – самое последнее дело... В тонкой науке общения полов Лиля была чем-то вроде профессора, и примером тому – ее собственная жизнь. Она только брала от жизни и расплачиваться не собиралась...
– Ты одна? – снова спросил этот Сергей, бесцеремонно и деловито разглядывая Надю.
– Нет, – твердо ответила она. «Вот так и надо – коротко и просто, ничего не объясняя...» Она отвернулась в сторону, всем своим видом показывая, что разговор окончен.