– Какой банк, если сегодня-завтра их Вердину надо будет отдавать! – рассердилась Рая. – Лилька, забирай их обратно к себе!
– Как же, разбежались! – сердито заметила Лиля. – Буду я с такой суммой взад-вперед по городу ездить.
– Но у Шелестовой их в любой момент могут украсть, – настаивала Рая.
– Сто лет ко мне никакие воры не лазили, а теперь вдруг залезут! – возмутилась Надя.
– Вот именно, по закону подлости и залезут! И вообще, люди-то кругом неглупые, знают, что мы с Вердиным переговоры ведем.
– Ах, Райка, перестань...
– Есть такой закон, – неожиданно побледнела Лиля. – Закон Мерфи. Я об этом слышала когда-то. Это когда ты роняешь бутерброд, то он непременно падает маслом вниз... И еще, если ты думаешь о чем-то плохом, то оно, то самое плохое, непременно должно сбыться.
– Ерунда какая... – неуверенно произнесла Надя.
– Райка, отнесем деньги к тебе, – предложила Лиля, – у тебя хотя бы дверь железная.
– Лилька, ты с ума сошла! – тут же закричала Надя. – У нее же Колесов...
– Да, ты права – Колесов! – спохватилась Лиля. – Он найдет и пропьет все.
– Генки сейчас нет, – неожиданно вспомнила Рая. – Он уже третьи сутки где-то ошивается – то ли у Катьки, то ли у Люськи, то ли у Машки какой-то... Между прочим, я замки сменила – просто так он домой не попадет.
– Отлично! – обрадовалась Лиля. – Раечка, отнесем деньги тебе.
– Ну, не знаю... – задумалась Рая. – Хотя, и правда, дверь у меня покрепче будет.
Они втроем отнесли деньги к Рае и разошлись.
А через два дня Рая решила проверить их сохранность и обнаружила, что деньги пропали. Она предусмотрительно спрятала конверт с деньгами в дальнем углу антресоли, и он исчез! Светлана Петровна, подумав, убежденно заявила, что это происки нечистой силы. Рая подвергла допросу детей, и младший, Вова, вспомнил, что вчера в доме был папа.
– Я после четвертого урока пришел, а он тут ходит, – заявил Вова уверенно. – Чихал все... Потом съел борща кастрюлю, которую бабушка для нас со Славкой сварила, и ушел.
– Ну, конечно – чихал! – обмерла Рая. – На антресолях-то пылищи сколько!
Рая срочно вызвала Надю и Лилю.
– Девочки, мой Колесов деньги стащил... – потерянно сообщила она.
– Как – стащил? – закричала Лиля.
– Вот так... Пришел среди бела дня и стащил.
– Ты же говорила, что замки сменила! – с отчаянием воскликнула Надя.
– Да, сменила... Но он их как-то без ключей смог открыть!
– «Как-то»! Конечно, зачем ему ключи? Он же автослесарь как-никак! – закричала Лиля. – Сразу можно было догадаться... А мне завтра к Вердину идти, между прочим!
Рая, бледная, стояла перед подругами с убитым, обреченным видом.
– Господи, что же с Алькой-то теперь будет, – прошептала она и зарыдала.
– Лучше бы у меня деньги оставили! – рассердилась Надя. – Тоже мне, придумали каких-то мифических воров... Хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Райка, да не реви ты!
– Ко... колечко Гюнтерово жалко... – всхлипывала Рая. – Вы... выходит, зря я его закладывала! У... убью Колесова!
– Райка, Надя! – закричала Лиля. – Не мог Генка вот так сразу все пропить! Его найти надо и отнять, что осталось. Может, там еще много осталось...
– Точно! – моментально успокоилась Рая. – Вряд ли он успел за такой короткий срок все деньги спустить. На них ему целый год кутить можно, ему не так много надо для кайфа.
– Райка, где он может быть?
– Ну, во-первых, у Катьки с третьего этажа... Хотя нет! – спохватилась Рая. – Если у него деньги, то никакая Катька ему не нужна. Скорей всего, он сейчас с Михалычем и Зуевым Костькой на троих соображают.
– Идем искать Михалыча и Зуева... – решительно сказала Лиля. – Да, Надя, электрошокер еще у тебя?
– Нет, я Зине его отдала... – растерянно произнесла Надя. – Он же ее был!
– Зря! Но ничего, мы этого Колесова и голыми руками задушим. Да, девочки?
Надя, Рая, Лиля побежали искать троицу друзей-забулдыг по всем тем злачным местам, где они могли пропивать украденные деньги. Первым делом отправились к Михалычу домой.
Сожительница того, женщина неопределенного возраста, сказала, что не видела «милого друга» со вчерашнего дня.
– У Зуева ищите, – посоветовала она. – Да, а если увидите, передайте, чтобы купил картошки на обратном пути...
– Передадим... – мрачно пообещала Рая.
Но Зуева тоже дома не было.
Подруги побежали в так называемую «стекляшку», которая располагалась неподалеку от автобусной станции и пользовалась недоброй славой у местных жителей. Лиля произвела там фурор – в распахнутом полушубке, юбке-мини, со вздымающимся бюстом и сапожках до колен, с роскошными блондинистыми кудрями и синими глазами – таких женщин тут никогда не было.
– Памела Андерсон пришла! – радостно закричал кто-то из завсегдатаев.
Они пробыли в «стекляшке» не больше семи минут, но за это время Лиле сделали три предложения руки и сердца, и еще два человека обещали отдать жизнь за нее...
Отбившись от Лилиных поклонников, подруги помчались по указанию Раи во двор старого, подлежавшего сносу детского сада, поскольку наступил вечер, Колесов энд компани могли расположиться там. Перепугали до смерти целующуюся парочку в беседке. Потом обследовали с пристрастием дворницкую некоего дяди Коли, «который тоже мог быть причастен», как выразилась Рая.
У дяди Коли была своя компания, все тут же стали приглашать девушек «к столу». Но «девушки», естественно, отказались.
– Ну, я не знаю, где еще этих иродов искать!.. – с отчаянием воскликнула Рая, выскочив из дворницкой на свежий воздух.
– Раечка, ты еще подумай! – застонала Лиля. – Не мог же твой Колесов сквозь землю провалиться...
– У Зуева гараж есть! – вдруг осенила Раю идея. – Там, за бульваром...
В опускающихся на город сумерках подруги помчались искать гараж Зуева.
Пошел снег – мягкий, пушистый, словно новогодний. Деревья сразу красиво побелели. Пустынный двор, в который через некоторое время вбежали подруги, выглядел просто сказочно.
– Вон они! – неистово закричала Рая.
В самом деле – в длинном ряду железных «сараев» один был распахнут, и в нем, при тусклом свете электрической лампочки, сидели за деревянным, грубо сколоченным столом мужики. Колесов и еще двое – вероятно, те самые Михалыч и Зуев.
– Хороши... – с ненавистью произнесла Лиля.
– Ангел к нам слетел!.. – очень обрадовались Лиле Михалыч с Зуевым, почти неотличимые друг от друга – опухшие и в одинаковых серых ватниках.