– Что? Что?
– Машина у нее голубая – это раз, платьице – тоже... Лилька, признавайся, ты все вещи под цвет глаз выбираешь?
– Я давно заметила! – засмеялась Надя.
– А Райка у нас сегодня тоже красавица...
На Рае были короткие трикотажные брючки и оранжевый топик, демонстрирующие щедрые формы их обладательницы.
У каждой был отдельный номер – четыре двери подряд.
– Ненужная роскошь... – пробормотала Альбина, гремя в просторном коридоре ключом с массивным брелоком. – Мы могли бы и парами поселиться.
– Кто с кем? – с усмешкой спросила Лиля. – Мы бы передрались, пока решали. Я знаю, например, что Райка храпит. Кто бы с ней согласился жить?
– Я храплю?! – возмутилась та, высунув голову обратно в коридор. – Гнусная ложь! А после тебя, Лилька, в комнату войти невозможно!
– Это почему же? – опешила Лиля, нежное и возвышенное существо.
– Да ты весь воздух испортишь своими духами-одеколонами!
– Девочки, прекратите, – остановила их Альбина. – Я сказала глупость...
– Встретимся через час, в столовой! И помните – мы не должны связывать друг друга, мы совершенно свободны...
«Как хорошо... – опять восхитилась Надя, оказавшись в своем номере. – Нет, мне здесь определенно нравится!»
Однокомнатный номер был чистым и просторным. Все блестело и переливалось в солнечных лучах – деревянный паркет, деревянная, покрытая лаком мебель, хромированные завитушки светильников, застекленная репродукция на стене...
Надя отодвинула легкую прозрачную занавеску – там был балкон.
Она открыла его – все тот же свежий, с незнакомым ароматом ветер, который она ощутила еще на стоянке, но который не успела пока распробовать, плеснул ей в лицо. Совсем не такой, как в центре Москвы...
Под окнами росли деревья, а дальше, в дымном золотом мареве, был виден изгиб реки. «Прохоров... – грустно подумала Надя, вспомнив о своем бывшем супруге – вопреки всем своим клятвам и зарокам. – Что же ты наделал... Представляешь, как нам было бы хорошо здесь вдвоем?» Она еще не отучилась от привычки представлять всегда и везде своего бывшего супруга рядом с собой.
Надя переоделась – в те самые розовые брючки и белую майку, открывавшую руки и плечи. Хотела уже идти к какой-нибудь из подруг, но потом вспомнила – они совершенно свободны, они не должны друг другу мешать... Надя легла поверх покрывала на широкую кровать – на минутку, передохнуть.
Сон неожиданно сомкнул ей веки.
«Я здесь – ты угадала», – сказал Прохоров. Он появился неожиданно, из-за балконной двери. Сел на край кровати и погладил ее по босой ноге. Надя удивилась его появлению, но не очень. Ведь на самом деле она ждала чего-то подобного все это время. «Каким образом?» – все-таки для вида спросила она. «Ты подумала обо мне – и я пришел».
И она – та Надя, что плавала сейчас в золотом летнем сне, – подумала: хорошо, что он здесь. Может быть, все то, что произошло с ними раньше, исчезло и они снова вместе. Она его не выгоняла («Все кончено, Прохоров! Никогда не прощу! Убирайся!..»), а он не уходил никуда со злым, бледным, сумасшедшим лицом («Ну хотя бы поговорить ты со мной можешь, Надя?!»).
«Разве ты не разлюбил меня?» – спросила она. «Глупости какие! – сердито произнес он. – Ты же знаешь, Надька, я всегда любил только тебя!»
«Наверное, мне действительно приснилось, что мы развелись», – подумала она во сне.
У него были темно-русые, коротко стриженные волосы, нос с маленькой горбинкой (она называла ее французистой и считала очень пикантной), серые глаза – ну да, это он, Егор Прохоров. «Что ты меня разглядываешь? – удивленно спросил он. – Давно, что ли, не видела?» – «Давно, – сказала она. – Давно, Прохоров, очень давно!..»
А потом зазвонил будильник.
Надя села на кровати, огляделась по сторонам – никого. На тумбочке заливался сотовый.
– Але...
– Шелестова, ты спишь, что ли? – изумленно спросила Лиля. – Мы уже в столовой, полчаса тебя ждем... Немедленно спускайся, соня!
– Да... сейчас.
Надя влезла в босоножки, заперла дверь и поскакала вниз по лестнице. Столкнулась с каким-то мужчиной у перил, не глядя, отпихнула от себя.
– Осторожней, девушка! – В голосе не было гнева, лишь удивление.
Столовая располагалась в огромном зале с мраморными колоннами, увитыми искусственным плющом. Ослепительно-белые скатерти...
Лиля, Рая и Альбина сидели возле раскрытого окна, занавеска трепетала над их головами.
– Ну вот, наконец-то...
– Явилась, не запылилась!
– Девочки, посмотрите – у нее даже подушка на щеке отпечаталась!
Альбина похлопала ладонью по стулу рядом с собой.
– Иди ко мне поближе...
– А что у нас на первое? О, мясная солянка... – обрадовалась Надя.
– Это убийство, – кисло произнесла Рая, отпивая ягодный морс из стакана. – Первое, второе, третье... Да, и еще закуска! Вот, Надя, буженинка – твоя порция...
– И булочки – свежайшие, с маслом, – напомнила Альбина.
– Так чем же ты недовольна? – удивилась Надя, искоса посмотрев на Раю.
– Как – чем? – закудахтала та. – Странный вопрос к человеку, который сидит на диете...
– Так не ешь все подряд! – хихикнула Лиля.
– Я не могу! Уплочено же...
Рая произнесла это слово именно так, с неподражаемой интонацией. Все засмеялись. Рая работала бухгалтером в магазине, торгующем строительными материалами.
Альбина тоже переоделась – на ней был очередной костюм нейтральной расцветки, на ручке стула висела новая сумочка – холщовая, с плетеными ручками.
– А меня совесть мучает... – улыбнулась она. Альбина сидела, держа спину прямо, как всегда. – Я тут пирую, а Леон там один. Нет, сегодня-завтра он еще продержится, я ему наготовила много чего, но что будет дальше...
– Совсем разбаловала мужика, – осуждающе произнесла Рая.
– Раечка, он же творческая личность, композитор, он витает в высоких сферах...
– Тс-с... – сказала Лиля. – За соседним столиком вижу компанию. Одни мужчины. На вид вполне приличные... Смотрят в нашу сторону.
– Где, где? – заволновалась Рая. – Ах, те... Да ну, ничего особенного...
Рая всегда критиковала Лилин вкус. Но спор не имел продолжения – к соседнему столику подошли женщины, вероятно, спутницы этих мужчин.
– Тут все семейные... – разочарованно произнесла Рая. – А я так мечтала Колесову рога наставить!
– Мы приехали сюда отдыхать, – напомнила Альбина. – Это наша первоочередная задача. И еще – найти Наде подходящего жениха...