Громила вытащил из нагрудного кармана Егора бинокль.
– Ага, с «цейссом» по кустам шастал!
– С кем?
– Ты мне дурочку-то не валяй… С биноклем, говорю, шастал!
– Да, а что? – заерзал Егор. – Может, я натуралист! Наблюдаю, так сказать, за жизнью дикой природы!
– Щас ты увидишь, насколько она дикая… – добродушно рассмеялся громила, но в этом добродушии было что-то нехорошее. Так смеются садисты, которые не знают границы между добром и злом.
– Коля, Коля, спокойно! – Мирон успокаивающе похлопал своего охранника по плечу. – Это же Егор Кашин, охотник за черепами!.. Неужели ты его не узнал?
В этот момент появился еще один персонаж – тот плешивый дядька в очках, до того беседовавший с Мироном у ноутбука. По виду – из ученых. «Конечно, Мирон без специалистов не работает!» – сообразил Егор.
– Какими еще черепами? – удивленно спросил плешивый.
– Эх, господин доцент, совсем вы жизни не знаете! – укоризненно воскликнул Мирон. – Охотники за черепами, черные копатели, черные археологи… – он легонько пнул Егора ногой. – Как только таких субъектов не называют!
– А, вот оно что! – усмехнулся плешивый доцент.
Мирону поднесли раскладной стул, и он с внушительным видом уселся.
– Я в прошлом году с господином Кашиным под Новгородом познакомился… – принялся обстоятельно рассказывать Мирон. – Он там черепами солдат вермахта приторговывал. Черепами – буквально!
– Фи, как не стыдно, молодой человек! – возмутился доцент. – Ничего святого… Смерть надо уважать! И вообще, от этих черных археологов сильно страдает наука! – с неожиданным запалом воскликнул он. – Они своими бездарными раскопками нарушают культурный слой, нужный для датировки найденных вещей! – Он вдруг смутился и вжал голову в плечи, кинув быстрый взгляд на Мирона.
Но, судя по всему, Мирон был настроен весьма спокойно. Это придало Егору храбрости.
– Не любишь конкурентов, да, Мирон? – нахально выкрикнул он.
Но громила изо всех сил пнул Егора сапогом в бок. Стало так больно, что Егор едва не задохнулся. «Елки зеленые, этот урод мне сейчас все ребра переломает! И какого хрена меня сюда понесло… Сидел бы сейчас с Варькой на сеновале, горя не знал!» – с запоздалым раскаянием подумал Егор.
– О-ой, больно же…
– Тихо, тихо, Коля, держи себя в руках! – укоризненно покачал головой Мирон. Потом повернулся к Егору и с удовольствием пояснил: – Коля у нас очень чувствительная, тонкая натура… Его нельзя провоцировать! – Мирон вытер платочком полное, очень гладкое лицо. – Так что мы в этих краях делаем, господин Кашин, позвольте вас второй раз спросить?
Егор молчал.
«Сказать? Нет, нельзя… Такой куш сорвется! А если не сказать…»
Додумать свою мысль Егор не успел – громила по имени Николай снова ударил его мыском сапога – теперь в другой бок.
– О… о-ойй…
Повисла пауза.
– Коля.
Громила снова ударил Егора.
– Больно же… – наконец, не сразу сумев набрать в легкие воздуха, завизжал Егор, катаясь по земле. – Не надо! Мирон, прикажи ему…
Снова удар, теперь в лицо.
– Ай, мама! – захлебываясь в крови, не выдержал, сломался, заплакал Егор. – Ладно, ладно, я все скажу!
Мирон сделал громиле знак, и тот незамедлительно отступил назад.
– Ну-с, я вас внимательно слушаю, Егор Егорович.
– Я здесь не один, если уж на то пошло… – забормотал Егор, всхлипывая, пуская носом кровавые пузыри. – Я с Никитоном!
– Кто такой?
– Никитон? Никитон, это… здешний. Вернее, был здешним – поэтому вроде как, с одной стороны – городской, нормальный, а с другой – знает тут все как пять пальцев…
– Что ищете? – вздохнул Мирон.
Егор затаился. Потом выдохнул шепотом:
– Золото…
Ни один мускул на лице Мирона не дрогнул.
– Золото? Как интересно… Откуда же тут может быть золото? Здесь, кроме навоза коровьего, и нет ничего…
– Золото татаро-монгол. Ну, которые в Средние века… – пробормотал Егор почти неслышно, окончательно прощаясь со своей мечтой.
– А, ты о той старой легенде! – рассмеялся Мирон. – Неужели есть люди, которые в нее еще верят? – Он обернулся к плешивому: – Скажите ему, господин доцент, что это абсолютно ненаучно! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.
Плешивый прокашлялся. Потом заблеял, то и дело поглядывая на Мирона:
– Собственно… Ну да, это абсолютно ненаучно!
Мирон на стуле развернулся, склонился над Егором:
– Слышишь, Егор, что умный дядя говорит? – произнес он нравоучительно. – Нет тут никакого золота! А посему катись-ка ты отсюда как можно дальше. Чтобы я ни тебя, ни этого твоего… Никитона здесь больше не видел. Понял? Коля, проводи молодого человека. И объясни по дороге доступным языком, что будет, если он хоть на минутку в этих краях задержится…
Сильные руки подхватили Егора, встряхнули, поставили его на ноги.
Егор еще не верил своему счастью. Надо же, так просто отделался! А Мирон мог утопить его в болоте…
Но зато – прощай мечты о золоте! Теперь Мирон будет хозяйничать в здешних лесах. Пожалуй, найдет клад – с такой-то техникой, со столькими-то людьми…
И надо действительно мотать отсюда. Второй раз Мирон не пощадит, не отпустит так легко – это Егор прекрасно понимал.
– Ну, пошли, что ли? – снова встряхнул его громила по имени Николай.
– Пошли… – разбитыми губами прошептал в ответ Егор. – Я правда это… Я правда уеду. Мы уедем! Честное слово!
– Верим-верим! – отечески кивнул Мирон. – Скатертью дорожка.
* * *
Вика сидела на лесах, болтая ногой и повернувшись одним боком к Никите.
Тот, закусив губу, тщательно прорисовывал контур чьей-то фигуры.
– Это кто, Никита?
– Евангелист Лука… Их четыре, знаешь?
– Да, четыре, признанных церковью… – кивнула Вика. – Лука, Матфей, Марк и Иоанн.
– Умница. Погоди-ка…
Никита, уцепившись за веревку, легко спустился на пол, загремел ведрами, стоявшими в углу церкви.
Вику каждый раз поражали эти акробатические номера – замирало сердце, становилось не по себе, но Никита страха не знал.
– Ну вот, шпаклевка кончилась! – с досадой произнес он. – Сейчас схожу к Абдурахману – может, у него есть… Ты слезать-то будешь?..
Вика ничего не успела ответить – хлопнули двери, и в церковь ворвался Егор.
В первый момент Вика его даже не узнала. Весь в крови, одежда рваная…