«Умничка какой! – едва не прослезился Мирон. – Один минус – послал ему бог женушку без мозгов…»
Они вышли из палатки.
Посреди поляны стояли Вика и реставратор Никита. Вика глядела хмуро, потирала себе запястья.
– Андрей?! – вытаращила Вика глаза.
Господин Бортников в это время переводил взгляд с Вики на реставратора.
Затем передернул плечами, словно его комар укусил, и быстро подошел к жене.
– Вика! – Он обнял ее. – Вот ты где, моя лягушка-путешественница! Ты знаешь, я себе просто места не находил… – Обернулся к Мирону: – Спасибо, что приютили ее! Я уж без нее теперь никуда…
Лицо Фаты Морганы по-прежнему хранило изумленное выражение. Реставратор тоже неважно выглядел, надо сказать.
– Вика, в машину.
– Я не…
– Вика.
– Доброго пути! – помахал ладонью Мирон. – Да, и молодого человека с собой захватите, пожалуйста!
* * *
Сначала они ехали молча. Машину трясло на ухабах.
Вика сидела на переднем сиденье, рядом с Андреем, и время от времени ловила в зеркале заднего вида лицо Никиты – мрачное, удивленное, печальное. Очень чумазое.
«Да я и сама не лучше выгляжу!»
– Андрей, как ты меня нашел? – наконец нашла она в себе силы произнести.
– А вот так. Ты моя жена – не забыла? – спокойно произнес он.
«Да, я его жена!» – с трудом осознала Вика. И муж, и прошлое – до недавнего времени казались ей сном. Но теперь выяснилось – на самом деле она спала сейчас и проснулась только минуту назад.
…Ночь была теплой, только к утру слегка похолодало. Они провели ее на земле, прижавшись друг к другу, счастливые и несчастные одновременно… Она была готова к смерти – а вместо этого ее отпустили к мужу. Все это как-то не укладывалось в голове!
Они выехали за пределы леса, остановились посреди дороги. Вдали виднелось Ищеево озеро, чуть выше – церковь. От яркого утреннего солнца ломило глаза.
Андрей остановил машину. Обернулся к Никите и произнес отстраненно-холодно:
– Приехали. Всего доброго.
Никита кивнул. Быстро вылез из машины, обогнул ее и протянул руку к передней дверце – чтобы помочь выйти Вике.
Андрей нажал на кнопку блокировки. Дверца не открылась. Никита постучал по стеклу, поймал взгляд Андрея и кивнул на Вику – выпусти ее, мол.
Вика, находившаяся в каком-то трансе, тоже попыталась открыть дверцу изнутри. Краешком сознания она отметила, что снова находится в том неопределенно-заторможенном состоянии, в котором находилась до своего бегства из Москвы. Она словно барахталась в вязкой тине и никак не могла выбраться на твердый берег. Хотела, даже жаждала – изо всех сил! – но не могла…
– Андрей… – пробормотала Вика. – Андрей, выпусти меня, пожалуйста.
Вместо ответа Андрей нажал на газ, и машина сорвалась с места.
Никита некоторое время бежал за машиной, потом отстал.
Вика тупо смотрела назад – как исчезают Овражки, как фигура ее возлюбленного превращается в маленькую точку, а затем исчезает вовсе.
И когда она перестала видеть Никиту, то очнулась. Словно воздух исчез. Она не могла дышать. Без него, без Никиты…
– А… Андрей! – в ужасе закричала Вика, прижав ладони к горлу. – Андрей, куда ты?!
– Домой, куда же еще, – сухо ответил муж.
– Зачем – домой? – Вика запаниковала еще больше. – Нет… Нет! Я… я не могу! Я даже с бабой Зиной не попрощалась! – перепугалась она еще больше.
– Этого только не хватало… – страдальчески вздохнул Андрей. – Ты знаешь, сколько у меня дел? Кстати, если это тебя хоть немного порадует… Я теперь – единоличный владелец компании.
– А Чертков? – машинально спросила Вика.
– Чертков в пролете.
Вика тупо заморгала глазами. Эти фамилии из прошлого, эти проблемы из прошлого… Какое ей теперь до этого дело?
– Андрей, поворачивай.
– И не подумаю.
– …твою мать, поворачивай, я сказала! – страшным голосом заорала Вика. И поскольку супруг не желал ей подчиняться, она схватилась обеими руками за руль и крутанула его. Машину занесло.
– Ты совсем спятила…
Вика только чудом не разбила лоб в вихляющей в разные стороны машине. Та наклонилась и одним колесом зависла над канавой.
– Не шевелись! Господи, господи, сейчас мы перевернемся…
– Да иди ты… – Вика разблокировала двери и перелезла через мужа к другой дверце.
Выскочила на пыльную, неровную дорогу и побежала назад.
– «…когда Глагола творческая сила толпы миров воззвала из ночи, любовь их все, как солнце, озарила, и лишь на землю к нам ее светила нисходят порознь редкие лучи. И, порознь их отыскивая жадно, мы ловим отблеск вечной красоты; нам вестью лес о ней шумит отрадной, о ней поток гремит струею хладной, и говорят, качаяся, цветы…» – бормотала она себе под нос. Те самые стихи, которые услышала вчера от Никиты. – Любовь…
* * *
– Я в шоке… – вслух произнес Андрей. – Я в шоке, да.
Он осторожно дал задний ход, кое-как выехал на дорогу, вытер со лба пот. Его трясло от ужаса… И как только они не свалились в эту канаву!
Некоторое время он сидел неподвижно, пытаясь прийти в себя. Затем оглянулся – Вика была уже довольно далеко.
Она оглянулась, потом нырнула вниз, в высокую траву, затем очень шустро оказалась уже за растущими вдоль дороги кустами…
Андрей достал сотовый телефон, принялся прыгающими пальцами нажимать кнопки. Без всякого результата… «Черт, я же забыл включить его!»
Он включил телефон. Время загрузки показалось ему вечностью. Затем в трубке раздались долгие гудки, и наконец знакомый голос прогудел успокаивающе:
– Алло. Я слушаю.
– Герман Маркович! – прошептал Андрей и едва не разрыдался. – Господи…
– Андрей Владимирович, что случилось?
– Я нашел Вику!
– Очень плохо слышно… Вы нашли Викторию Павловну? Замечательно.
– Это не замечательно, это ужасно! Она в совершенно невменяемом состоянии.
– Буйствует? – осторожно спросил психотерапевт.
– Да! Настоящая буйнопомешанная! И, представьте себе, даже матом ругается! А она никогда, никогда… Я никогда от нее таких слов не слышал!
– Что ж, я предупреждал вас. Скорее всего, это так называемая копролалия, то есть неудержимое желание нецензурно браниться и говорить отвратительные вещи, о которых нормальный человек даже подумать боится! Копролалия часто возникает на фоне маниакального состояния… Я считаю, Виктории Павловне стало еще хуже, да. Нужна срочная госпитализация.