— «Смутный шорох тысячи смертей», — прошептал в ответ Сухов.
— Что?! Ты о чем?
— Ни о чем, это Заболоцкий. Другого пути вниз все равно нет.
Толя проверил готовность своей доисторической «двустволки» к бою и бесшумно нырнул в пирамидальную будку, нащупывая ступени. Никита глубоко вздохнул, чувствуя возбуждение, нетерпение и дрожь в руках, перехватил удобнее вардзуни и последовал за инженером.
Лестница, закрученная спиралью, по мере их продвижения делалась все светлей, пока наконец не показался участок коридора с грязно-зелеными, в пятнах копоти, стенами и черным блестящим полом, в котором отражался светильник в форме трезубца. Такэда поднял руку, Сухов замер. Он тоже разглядел то, что увидел Толя: в полу отражалась часть другого коридора и за углом — неподвижная фигура в глянцево-синих доспехах. Судя по всему, здесь расположился пост вильеров из двух человек; было слышно, как они изредка переговариваются. Некоторое время Никита прислушивался, потом вплотную приблизил губы к уху инженера.
— Их всего двое, нас не ждут. Машив схвачен, но нас не выдал.
Такэда ткнул пальцем вниз и погладил свой автомат.
Никита отрицательно качнул головой, взвесив в руке вардзуни.
— Твоя пушка наделает грохота, а копье работает бесшумно. Прикроешь, если что.
Последние ступеньки Сухов преодолел в два прыжка, соскочил на пол (блестящая черная поверхность оказалась пленкой какой-то жидкости), мгновенно оценил ситуацию и выстрелил. Голубой извилистый ручей разряда прошелся по рукам одного вильера и уничтожил автомат другого. Руку Сухова свело, но вардзуни он не выпустил.
Первый вильер повалился на пол без звука, а второй заорал было, и Такэде пришлось заехать ему прикладом по шлему, после чего наступила тишина.
Коридор уходил в обе стороны, закругляясь по радиусу, и был весь залит жидкостью, напоминающей нефть. Второй коридор, узкий и темный, уходил в глубь здания и заканчивался тупиком, вернее, клеткой с тремя дверями. Такэда посветил фонарем и еле слышно присвистнул: на одной из дверей красовалась знакомая надпись на тадзанийском языке: «Могильник радиоактивных отходов».
— Или нам невероятно повезло, или станция способна перемещаться.
— Есть и другое объяснение: таких могильников здесь много. — Никита толкнул дверь, и в лицо ему ударил сиренево-синий свет «предбанника» станции хроносдвига. Это и в самом деле был вход на станцию.
— Ничего не понимаю!
— Может быть, она реагирует на наши… твои мысли? Ведь что ни говори, но ты — Посланник.
Сухов хмыкнул.
— Я, конечно, думал о станции, но… Впрочем, все к лучшему. Теперь мы знаем, где она, и всегда сможем добраться. Пошли искать нашего приятеля, попробуем вызволить.
— Ты с ума сошел, танцор! Он в своем Мире, как-нибудь оправдается, а мы только дров наломаем, да и сами можем попасться. Что тогда?
— Можешь подождать меня здесь. — Никита голос не повысил, но в его тоне прозвучали доселе незнакомые нотки, властные, упрямые и уверенные.
— Тогда пошли, — невозмутимо ответил Такэда.
Через двадцать минут поисков они вышли на стык двух коридоров, похожий на тот, первый, попавшийся им после выхода из станции хроносдвига. Здесь же была и лестничная площадка, и коробка лифта с ограждением из ржавых металлических прутьев. Никто из вильеров не повстречался, не было их и на лестничной клетке, но Сухов первым обратил внимание на звуки речи, доносившиеся из шахты лифта. Отогнув полосы ограждения, они с трудом сдвинули тяжелую дверь и заглянули в шахту.
Коробка лифта виднелась этажом ниже, и оттуда же доносились голоса разговаривающих людей, среди которых ясно различался хриплый бас Машива. Вероятно, он понимал, что гости будут его искать, и поднимал скандал, своим рыком давая понять, где он и что с ним.
— Странно, что его держат столько времени здесь, в здании, — выдохнул Такэда. — Знают, что он не один, и ждут остальных? Или пытаются выяснить на месте, что он тут делает?
Жест Сухова был красноречивее слов: какая разница?
Решили спуститься по шахте до крыши лифта, проанализировать ситуацию, определить количество и силу противника и лишь потом действовать.
Спуститься удалось, цепляясь за огромные металлические рейки с зубьями, за которые цеплялись шестерни кабины лифта; местные лифты были устроены не так, как земные, — без тросов и мотор в них находился на крыше лифта. Нашелся и люк в кабину, снабженный обыкновенной защелкой без замка, к тому же и сорванной. Приоткрыв люк, «диверсанты» убедились в том, что кабина пуста, и бесшумно спустились на пол, готовые к любой неожиданности. Никита сразу же осмотрел панель управления, утыканную рукоятками и тумблерами; до кнопок и сенсоров цивилизация Тадзаны почему-то не дошла, хотя ее кое-какие технические решения могли бы составить конкуренцию и на Земле.
Дверь лифта, снабженная изнутри мощной задвижкой, открылась наружу. Пришлось попотеть, чтобы сдвинуть задвижку без шума. В щели запора была видна часть лестничной клетки, груда ящиков и коридор. Вильеров здесь находилось человек восемь. Они сидели на ящиках, возились у какого-то гудящего и мигающего устройства, похожего на спортивного коня, бесцельно бродили по коридору. Двое допрашивали Машива, не попадавшего в поле зрения, и один из этих двоих вильером не был. Высокий, сутулый, одетый в серый пятнистый балахон со множеством металлических блях, он сразу не понравился Сухову. А через минуту Никита понял, что это вселенный — по косому взгляду, брошенному на дверь лифта.
Танцор отшатнулся, сдавленно пробормотал Толе:
— Попались! Моджахед в сером — вселенный! Посмотри.
Такэда на секунду приник глазом к щели.
— Ты прав. Но пути назад нет. Атакуем, пока они не опомнились, иначе нас снимут в шахте, пока будем подниматься.
Никита молча ударил в дверь ногой… которая открылась лишь наполовину, уткнувшись в низкий металлический барьер, невидимый из щели. Если бы они тотчас же бросились вперед, то неминуемо споткнулись бы — столкнулись и упали, попадая под огонь дюжины автоматов. Спасли только реакция да выдержка Такэды. И все же сцена была достаточно красноречивой: вильеры оглянулись на хлопнувшую дверь, Машив поднял голову, привязанный к еще одному гудящему устройству, которое напоминало пыточный стол и детектор лжи, Никита занес ногу через барьер, Такэда выставил автомат, монстр в сером сунул голову в аппарат с окулярами, наставляя его на людей; в руке он держал такое же копье, что и Никита; и все застыли на мгновение. И все же на долю секунды люди начали первыми, потому что готовились к худшему, да и никто из лифта их не ждал.
Длинная двойная очередь прошлась по группе полицейских, сбивая их с ног, а голубая молния вардзуни вонзилась в руку человека в сером, держащего такой же лучемет. Выстрелить он тем не менее успел — факел голубого пламени вонзился в дверь лифта, — но ни Сухова, ни Такэды там уже не было: они успели выбраться из кабины и старались перемещаться как можно быстрее. Вторая очередь Толи пришлась на гудящего «коня», и тот взорвался желтым электрическим огнем и дымом, на время приковав к себе внимание оставшихся на ногах вильеров.