Наконец в зале снова раздался монарший голос, и лицо глашатая вытянулось от изумления. Он перевел:
— Твой враг уже прибыл в нашу страну. Он высадился на западном побережье с армией, примерно столь же многочисленной, сколь и твоя. Как и вы, он оскверняет нашу землю, каждую пядь, куда ступает его нога.
— Я же говорил, — ответил Харбин. — В его распоряжении могучие машины, уничтожающие все на своем пути.
— И чем же они отличаются от твоих могучих машин? — парировал глашатай, не переведя его слов королеве.
Возмущению Харбина не было предела. Однако он сдержался и сказал:
— Скажи королеве, что, если она вступит с нами в союз, мы сможем защитить ее от Мишры.
Глашатай задумался, затем все же перевел его слова. В ответ королева произнесла несколько резких гортанных звуков, и Харбин все понял без перевода.
— Королева благодарит тебя, но она вынуждена отказаться, — дипломатично передал смысл прозвучавшего глашатай.
Харбин потерял терпение:
— Вы не понимаете. Если вы не вступите с нами в союз, если вы не позволите нам частично использовать ваши ресурсы, Мишра завоюет весь ваш остров. Ваша единственная надежда на спасение — союз… Королева перебила Харбина. Некоторое время воздух звенел от неясных трелей и щелчков. Ее лицо пылало яростью, и Харбин подивился мастерству изготовителей куклы — верилось в то, что это живой человек.
— Сардские гномы были вашими союзниками, — сказал глашатай. — И что с ними стало?
У Харбина пересохло во рту.
— Откуда вы знаете про сардских гномов? — выпалил он, растерявшись.
— Богине Гее известно все. От ее имени говорит Титания, — сказала глашатай. — От имени Титании говорю я. Что стало с вашими бывшими союзниками?
— Никогда не слышал, чтобы их называли союзниками, — сказал Харбин, овладев собой. — Они просто были нашими соседями. Мы покупали у них руду, а потом выяснили, что они торгуют не только с нами, но и с Мишрой.
— Вы перебили их всех до одного, — сказала Титания по-аргивски, четко и ясно. — Твой народ уничтожил сардских гномов. Да, кое-кто выжил, но одни попали в рабство, другие стали беженцами, а вы меж тем разграбили их шахты. Их дома стали казармами для гоблинов. Вот какова судьба тех, кто вступает с вами в союз. Или с некоторыми вы поступаете иначе?
Харбин не слышал ничего красивее ее голоса — даже сейчас, когда она говорила на чужом языке и кипела от ярости. Харбин запнулся:
— Я был всего лишь подростком, когда…
— А Иотия? — Голос королевы звучал грозно. — Твоя мать — иотийка, человек. Этот народ, эта страна тоже была вашим союзником, и что же? Разве теперь это не заброшенный северный район, где вместо земли — расплавленный песок и черное стекло?
— Мой отец здесь ни при чем! — гневно ответил Харбин. — Это дело рук Мишры!
Титания не обратила внимания на его слова. Она наклонила голову набок, как будто прислушиваясь к звукам, слышным ей одной.
И вдруг королева эльфов сжалась, словно увидела что-то ужасное, и громко, очень громко закричала.
Харбин от неожиданности сделал шаг назад, и с ним весь двор. Лицо королевы исказила гримаса, и Харбин увидел, как по маске побежали трещины. Душераздирающий крик не прекращался. С платья начали опадать листья, побеги плюща скручивались и раскручивались. Не вставая с трона, королева в судороге рухнула набок и затихла.
Харбин внезапно очень остро почувствовал, что находится в самом сердце чуждого ему мира, где нет ни одной родной души. Он был окружен существами, яростно стремившимися причинить ему вред. И единственной его защитой было слово королевы — той самой, которая только что в ответ на его возмущенные слова кричала.
Харбин не посмел оглянуться, но ему мерещилось, что лесные жители за его спиной, все как один, взяли в руки оружие.
В этот миг Титания пришла в себя — так же внезапно, как минуту назад сорвалась на этот ужасный крик, все еще звеневший в ушах Харбина. Королева пошевелилась и приняла подобающую позу. Харбин заметил, что ее лиственное одеяние на глазах восстанавливалось — отрастали листья, удлинялись побеги плюща.
Она взглянула на него, и Харбин увидел в ее глазах усталость и опустошение. Королева внезапно показалась старой и немощной.
— Вы грязные, мерзкие твари. И вы, и другие кощуны, там, на западе, — тихо и бесстрастно сказала королева. — От вас отвратительно воняет железом и нефтью. И вы, и ваши враги оскверняете нашу землю. Мы изгоним и вас, и их. Аргот не принадлежит тебе, дитя изобретателя. Он не принадлежит ни твоему отцу, ни его брату. Уходи прочь. И передай другим людям: уходите с наших берегов по своей воле или будете изгнаны силой.
Титания опустила голову. Глашатай произнес:
— Аудиенция закончена.
Харбин хотел доказать свою правоту, предупредить ее об опасностях, исходящих от Мишры, но кукла разлагалась на глазах, плющ и листья опадали, сгнивая прямо в воздухе. В конце концов на троне осталась лишь нефритовая маска.
— Пока ты находишься на нашей земле, никто не причинит тебе вреда, — сказал глашатай. — А теперь ты должен нас покинуть.
Харбина и двух его товарищей проводили из зала, рядом с ними шел глашатай. Многое было сказано, но еще больше осталось несказанного. Он потерпел неудачу, ведь аргивянам нужны древесина и руда, а разрешения на их использование он не получил. Впрочем, теперь он не сомневался, что таинственная королева и не собиралась давать им разрешение на это. Но что это было за устройство, как она управляла куклой? Может, она и сейчас следила за ними?
В толпе Харбин увидел человека. Человек был мрачен, лицо искажено яростью. Харбин вспомнил о людях в коричневых хитонах и спросил у глашатая:
— На острове есть и другие люди? Глашатай кивнул, но не замедлил шаг.
— Да. Но они не друзья тебе, дитя изобретателя. Они ненавидят машины, они ненавидят механизмы, они сбежали от них на наш остров много лет назад.
Харбин задумался и сказал:
— Так вот как вы узнали об Урзе и Мишре, верно? От беженцев с материка.
Глашатай улыбнулся:
— Друиды Цитанула пришли сюда века назад, дитя механических дел мастера.
— Но вы сказали, что они ненавидят машины.
— Неужели ты думаешь, — сказал эльф, — что твоя империя — первая построившая свое могущество на тирании машин? Или последняя? — Харбин не ответил, тогда глашатай спросил: — Для чего ты взял с собой летающие машины?
— Орнитоптеры? — уточнил Харбин. — Так нам было быстрее всего добраться до вас. К тому же таким образом мы не нанесли вреда вашим драгоценным лесам.
— Это была демонстрация силы, — сказал глашатай.