Мертвец, приземлившийся на шею Дымки, пополз к хафлингу. Щупальце начало подтягивать дракониху к горе мусора.
Дымка дергалась, седоки чудом держались, но ей никак не удавалось порвать удавку вокруг шеи, несмотря на усилия могучих крыльев. Верхняя часть Моандера закрутилась водоворотом вонючей гнили, отчего Акабар упал на колени, проглотив свое заклинание.
Множество отростков потянулись за толстым щупальцем, которое держало дракониху, как петля палача.
Моандер повернул Акабара к Элии.
– Скажи до свидания этой кукле, слуга, – сказал голос Акабара. – Я могу пожертвовать им, но не тобой.
Поверхность мха вокруг Элии начала подниматься, в то время как поддерживающие ее корни ушли вниз. Она боролась, опускаясь в брюхо Моандера.
Когда листья и корни начали покрывать девушку, она закричала, но слой пористого мха закрыл ей рот. Элия вдохнула, и едкий, вонючий туман наполнил легкие. Через мгновение она уже спала.
Встревоженный ее криком, Дракон увидел, что скоро Элию будет не спасти, и спрыгнул со спины драконихи.
Пятьдесят футов отделяли их от склизкой горы, множество оскаленных ртов поднималось по щупальцу к огромной шее драконихи. Оливия пыталась избежать их ужасных клыков и одновременно уворачивалась от мертвых солдат, которые не давали ей перерезать эту привязь.
При падении с такой высоты даже Дракон мог переломать ноги, но когда ящер приземлился возле того места, где исчезла Элия, он попал в мягкую грязь.
Повернувшись к нему, Акабар на мгновение замешкался. Щупальца уже начали подниматься, чтобы поймать ящера. Акабар гортанным голосом пробормотал еще одно заклинание. Непонятно почему, но волшебство не удалось. Отростки вокруг ящера колебались, не решаясь нападать на существо, отмеченное теми же знаками, что и их ценная узница. Без приказа Моандера они не могли принять решения, а его внимание было привлечено другим.
В это время певица проигрывала свою битву на голове драконихи. Пасти уже нанесли ей несколько укусов, она не могла противостоять Красным Перьям. Моандер продолжал тянуть дракониху с постоянной неуменьшающейся силой. Расстояние между Дымкой и богом сократилось вдвое, белые клочья пены появились на усах драконихи.
Оливия вспомнила, как дети-хафлинги охотятся на летучих мышей с фонарем, прочной бечевкой и живыми мотыльками в качестве приманки. «По какой-то непонятной причине этот хафлинг на стороне летучей мыши, – подумала она, – хотя мышь и проигрывает».
Дымка повернула голову так, что ее горло оказалось рядом с толстым щупальцем. Немедленно множество других вцепились в ее усы и пытались залезть в пасть драконихи, чтобы задушить ее.
Дракон повернулся к Акабару. Море отростков все еще колебалось вокруг ящера, ожидая команды Моандера, но тот был слишком занят Акабаром и битвой с драконихой.
Пот градом катился с волшебника, его одежда была мокрой от соприкосновения с внутренностями Моандера. Голова Акабара наклонилась вправо, когда Моандер рылся в его мозгу, ища способ борьбы с ящером. Но в репертуаре волшебника оставалось только одно средство.
Рука волшебника вытащила кинжал из ножен.
– Убей меня или умри сам, – потребовал Моандер голосом Акабара. – Ты проигрываешь в любом случае, не правда ли?
Дракон прыгнул, использовав свой длинный меч в качестве шеста. Когда ящер был над головой Акабара, волшебник воткнул кинжал ему в ногу.
С кинжалом в ноге ящер упал в лужу. Его лицо было искажено гримасой боли, но он поднял свой меч над головой и ударил Акабара сзади.
Удар пришелся как раз в то место, где отростки, собираясь в одно толстое щупальце уходили в самое сердце Моандера. Большинство из этих отростков было разрублено, причем удар совершенно не задел Акабара. Дракон, уперев ногу в спину волшебника, оторвал остатки щупалец от его головы.
Дымка выдохнула могучую вспышку серы и пламени. Огонь, побежав вниз по щупальцу, которое обмоталось вокруг шеи драконихи, превратил поверхность божества в сущий ад. Свежая растительная плоть вновь загорелась, отростки превратились в золу.
Акабар и Моандер закричали, но их голоса не были больше дьявольски синхронны. Теперь они были отдельными существами. Упав на колени, Акабар схватился руками за голову в том месте, где только что были отростки.
Ящер схватил волшебника за руку и рывком поднял на ноги. Оторвав еще несколько отростков, Дракон прыгнул, таща за собой мага. Оба катились вниз по склону, пока их не задержали свисающие отростки и обломки деревьев.. Они упали на груду мусора у основания монстра.
Моандер горел, потрескивая. Клубы едкого дыма поднимались от его тела. Он очень устал от сражения – оно потребовало огромного расхода его энергии. Ему хотелось отступить, но если дракониха освободится, она может нанести божеству еще один удар и сжечь его окончательно. Щупальца, удерживающие Дымку, уже почти сгорели. Моандеру было необходимо первому сделать выпад и ударить с максимально возможной силой.
Божество немного отпустило удерживающие дракониху щупальца. Почувствовав это, Дымка решила, что может освободиться и отчаянно захлопала крыльями.
Могучее усилие могло бы порвать и более прочную привязь. Петля лопнула.
Дымка, с вцепившимся в ее ухо хафлингом, перевернулась через голову и упала среди деревьев.
Огромный холм божества, горящий и почти ослепший, дернулся в одну сторону, в другую, затем начал углубляться в лес. Небольшие деревья ломались под его тяжестью, но высокие ему приходилось теперь обходить стороной.
Потянув за собой Акабара, Дракон убрался с пути Моандера. Из дюжины мелких ран на голове у волшебника шла кровь. Он застонал и тихо заплакал.
Дракон выдернул из своей ноги кинжал и осмотрел рану. Его руки мягко засветились в темном лесу, и рана слегка уменьшилась под их воздействием, хотя не зажила совсем. Разорвав свою рубашку, Дракон перевязал рану.
Пока ящер бинтовал голову волшебника, тот сидел молча. Дракон толкнул его, подергал за плащ, но тот не отвечал. Видимо, волшебник не мог двигаться.
Повесив меч на плечо и подняв Акабара на руки, как ребенка, ящер пошел в ту сторону, где упала дракониха. Пришло время перегруппировать имеющиеся силы.
Когда Акабар проснулся, было темно, рядом плясал огонь костра. Свет от него блестел на чешуйках огромной драконихи. Зверь лежал в тени. Но на его морде Акабар мог видеть Дракона, который дремал, свернувшись калачиком. Нога ящера была перевязана зеленой тряпкой. Между магом и костром появилась огромная тень. Возвышающаяся фигура стояла на коленях перед ним, держа огромную серебряную флягу.
– Выпей это, – сказала Оливия, поднося флягу к его губам.
Напиток был ужасного вкуса, но Акабар пропустил его в свою глотку. Во рту такое ощущение, будто он наелся земли. Тело холодное, как у утопленника.