Криков его кузена больше не было слышно. Раздавался только ужасный смех.
Оливия наткнулась на Драконошпора.
– Пташка, ты непослушная девочка. Тебе следовало остаться с госпожой Кэт.
Вслед за осликом появилась Кэт.
– Что это? – спросила она.
– Тебе следовало оставаться с осликом. Это может быть очень опасно, – заворчал Джиджи.
– Я вместе с осликом, – ответила Кэт. Но если это опасно, почему вы покинули меня? – спросила она.
– Там Стил. Я должен помочь ему.
– Но если вы не вернетесь, я никогда не выберусь отсюда. Я умру здесь, – сказала Кэт. Ее нижняя губа задрожала.
«Вот как ты заговорила», – подумала Оливия.
– Если я и Стил не вернемся, мой кузен Фреффи спустится сюда, чтобы найти нас. Если ты подождешь его, он выпустит тебя.
Кэт недовольно нахмурилась. «Ей не хочется встречаться с Фреффи. Ей не удастся так легко запудрить ему мозги», – подумала Оливия.
– Я не покину вас, – настаивала Кэт.
Джиджи вздохнул.
– Тебе лучше остаться, – настаивал он, поднеся палец к носику Кэт.
Он повернулся и пошел по коридору. У поворота Джиджи остановился и присмотрелся. Кэт выглянула из-за его спины. В десяти футах перед ними была комната. В ней несколько тварей, покрытых черной чешуей, прыгали на крышке от стола из красного дерева. Чудовища размером поменьше хафлинга были одеты в изорванные красные рубахи, подпоясанные веревкой.
Крышка раскачивалась на остатках ножек, и на человеческом теле. Из-под нее виднелась голова и плечи Стила, остальное было прижато доской, на которой прыгали маленькие монстры. С губ Стила сорвался стон. По неестественности позы кузена Джиджи понял, что тот без сознания.
– Кобольды, – презрительно сказал Джиджи. – Всего лишь несколько глупых кобольдов.
Джиджи насчитал их, по крайней мере, дюжину, но сдержал свой страх. Трудно будет убедить Кэт принять его защиту, если он уклонится от сражения с кобольдами.
– Хорошо. Жди здесь, – приказал Драконошпор. Он рванулся в комнату, сжимая шпагу, высоко подняв путеводный камень и выкрикивая нечленораздельный боевой клич.
– Что он делает? – пробормотала Кэт. «Показывает себя», – подумала Оливия.
– Идиот, – сказала волшебница, вытащив что-то из кармана. Когда Кэт подошла к ней, Оливия увидела что это сустав пальца. Кэт начала произносить заклинание. Искры завертелись вокруг кости.
Ослик отскочила назад. «Не очень хочется попасть под волшебство, в котором используются чьи-то кости», – решила Оливия.
Не услышав заклинания, Джиджи подбежал к кузену. Кобольды, испуганные шумным вторжением и светом путеводного камня, разбежались по сторонам.
Но когда они поняли, что на них напал какой-то бездельник, вооруженный лишь нелепой шпагой, удивление перешло в ярость. Со злобными улыбками на мордах кобольды повытаскивали острые кинжалы, заблестевшие в свете путеводного камня.
Твари начали сбиваться в группы по три-четыре, рыча как собаки, преследующие быка.
Приняв боевую стойку, Джиджи вертелся кругом, размахивая шпагой.
Стоявшая в коридоре Кэт закончила свое заклинание, и кость в ее ладони распалась в пыль. Смелость кобольдов моментально исчезла. Довольным тем эффектом, который произвела на врага его отвага, Джиджи сделал несколько выпадов в сторону, чтобы проверить реакцию кобольдов. Твари жались по сторонам, словно побитые псы.
Молодой дворянин вовсе не хотел их убивать. Поглядывая на маленьких монстров, он склонился над своим кузеном. Стил еле дышал, его лицо побледнело.
Кэт вошла в комнату, улыбаясь от удовольствия при виде испуганных кобольдов. Твари задрожали, увидев ее. Оливия осталась в тени у входа в комнату. Согласно распространенному среди путешественников мнению, вьючные животные считались деликатесом среди кобольдов и других подземных жителей. Она не хотела своим видом возбуждать аппетит или смелость этих монстров.
– Я же велел тебе остаться, – прошептал Джиджи волшебнице.
– Они не смогут напасть на меня, если ты будешь рядом, – настаивала Кэт.
Она посмотрела на Стила, и тихо вздохнула.
– Это ваш кузен, – спросила Кэт.
– Да. Ну, а раз уж ты здесь, помоги мне, – предложил Джиджи.
– Возьми это, – он отдал Кэт шпагу и камень, чтобы ухватиться обеими руками за доску. Он старался изо всех сил, но не мог поднять эту тяжесть.
– Как они смогли втащить это на него? – вздохнул Джиджи. Капли пота блестели у него на лбу.
– Сейчас. Кэт подняла путеводный камень над головой. Длинная веревка тянулась от доски к шкиву, вмонтированному в потолок на высоте двадцати футов, потом ко второму шкиву в углу комнаты и к лебедке.
– Смотри за ними, – приказал Драконошпор волшебнице. Он подошел к лебедке.
Кобольды с криком разбежались. Джиджи осмотрел механизм, нашел рычаг и стал поднимать доску. Даже с таким искусным механизмом, это была тяжелая работа. Пот тек по лицу Джиджи, но он поднял тяжесть на несколько дюймов.
– Достаточно, – сказала Кэт, оглядывая Стила.
Джиджи вернулся к ней и вытащил беспомощное тело кузена.
– Интересно, как эти монстры притащили сюда такую тяжесть, – заметил Джиджи. – Я думаю, это из комнаты под склепом.
– Несомненно, они пригласили кого-то побольше, чем они сами, – предположила Кэт. А поскольку мы не хотим встретиться с этим существом, нам лучше уйти.
– Хорошая мысль, – согласился Джиджи. – Как только Стил очнется. Мне нужно достать лекарства из поклажи Пташки.
Кэт положила руку на плечо Джиджи. Мягко, но настойчиво она сказала:
– Если мы будем ждать здесь, то он очнется и увидит меня. Разве не ты говорил, что он примет меня за вора?
Джиджи кивнул.
– Да. Он поднимет ужасный шум. Стил не очень-то выдержанный человек, к тому же он очень хочет получить шпору. Я понесу его.
– Но это нас задержит, – заспорила Кэт. Почему бы не положить его на ослика? «О, только не это», – подумала Оливия.
– Пташка и так нагружена, и даже если я сниму поклажу, Стил слишком тяжел для нее. Кэт раздраженно фыркнула.
– Я могу применить заклинание, – предложила она.
Отдав Джиджи оружие и камень, она вытащила бутылочку с блестящей жидкостью. Пробормотав заклинание, она вылила содержимое. Капли не упали на землю, но превратились в блестящую пластину, которая повисла над землей.
– Мы можем положить Стила на нее, – сказала Кэт.
– Ты уверена, что это выдержит его? – спросил Джиджи.
– Быстрей, – прошептала Кэт. Пока кобольды снова не набрались смелости.