Храм Лледью, построенный во имя Селины, на самом деле был не храмом, а открытой часовней. Колонны из белого камня, образующие круг, венчала крыша в виде купола. Стен на было. Лучи восходящей луны проникали между колоннами и отражались в бассейне, находящемся в центре храма.
Около бассейна сидела стройная молодая девушка в одежде служительницы и смотрела в воду. Ее волосы касались воды в бассейне. В свете луны ее волосы казались такого же серебристого цвета, как вода, поэтому казалось, что вода течет из ее волос в бассейн.
Джиджи позвонил в серебряный колокол, висящий на одной из колонн около канала.
Девушка посмотрела на него, в ее взгляде не было удивления. У нее была темная кожа, приятная улыбка и большие круглые глаза. Она была очень Приятной, но казалась слишком молодой для своей профессии. Ей было никак не больше шестнадцати лет.
– Благословенна полная луна, – приветствовала она Джиджи.
– Благословенна полная луна, – сказал он. Я ищу Мать Лледью.
– Ты уверен, что не ищешь свое сокровенное желание? – с улыбкой спросила девушка.
– Что? – в смущении спросил Джиджи.
– Ты только что поднялся по ступенькам Селины в полнолуние, – заметила девушка.
– Да, – согласился Джиджи. – Хотя, все, чего я действительно хочу, это повидать мать Лледью.
– Ее сейчас нет, она на ночном шествии, – сказала девушка. Я здесь присматриваю за храмом, пока она не вернется.
Джиджи расстроенно вздохнул. Ночное шествие было священным ритуалом для служителей Селины. Лледью будет духовно общаться со своей богиней, пока не зайдет луна. Джиджи вдруг вспомнил нападение лацедонов.
– Слушай, я не хочу беспокоить тебя, но сегодня ночью, там в лесах какие-то злые силы. Тебе не следует быть здесь одной, а Лледью не стоит ходить одной там.
Девушка улыбнулась и подошла к нему. Когда она шла, то блестела, как луна, а ее волосы светились как каскад воды.
– Ты можешь поговорить с матушкой Лледью завтра, днем. А сейчас, думаю, мне лучше отослать тебя домой.
– Я не могу оставить тебя здесь одну, – запротестовал дворянин.
– Встань на колени, – приказала она ему, – так я смогу осмотреть рану на твоей голове.
Желая посмотреть, как такая молоденькая девушка сможет излечить его рану, Джиджи повиновался.
Девушка наклонилась над Джиджи и поцеловала его в лоб.
Огонь в его голове вспыхнул в последний раз, а затем совершенно исчез.
Джиджи покачнулся, затем посмотрел вверх.
– Это было чудесно… дворянин оборвал фразу на полуслове. Он с удивлением повертел головой, накапав на калимшанский ковер.
Он стоял на коленях перед камином в своей собственной спальне.
– Я, должно быть, сплю, – сказал Джиджи, – или у меня начались галлюцинации из-за раны на голове.
Дворянин ущипнул и потряс себя, но он не проснулся и не вернулся на Весенний Холм. Он все еще находился в своей спальне, На постельном белье был фамильный герб: зеленый крылатый дракон на желтом фоне. Над камином был портрет его отца и матери. Синие морские ракушки, который он привез из Вестгейта, были разбросаны на туалетном столике.
– Это, должно быть, моя комната, – сказал он. Сбросив с себя промокшую одежду и все еще продолжая удивляться, он прошептал:
– Сначала, я был там, теперь я здесь. Она поцеловала меня, и я очутился здесь. Я не знал, что служители могут это делать, но если она не служительница, что она делала в храме в одежде служительницы, сказав мне, когда я смогу увидеть мать Лледью? И как они узнала мое имя?
Джиджи залез под одеяло. Он лежал и думал, что может быть ему приснилось все, что было на холме: ступеньки Селины, лацедоны, помеченный медведь и девушка-служительница. Немного согревшись, Джиджи вылез из-под одеяла и наклонился над кучей мокрой одежды.
Джиджи потряс головой и оделся. Он выскользнул из спальни, прошел на цыпочках через холл к красной комнате и тихонько постучался в дверь. Ему нужно было с кем-то обсудить эту историю.
– Госпожа Кэт? – прошептал он. Никто не ответил, и он постучался снова.
– Войдите, – сказал сонный голос.
Джиджи открыл дверь.
Красная комната была хорошо обставлена, но Томас не поставил здесь никаких лишних предметов, и она выглядела как комната в гостинице. Красные вельветовые шторы и дубовая кровать, туалетный столик, стул и комод, все было новое и крепкое – совсем не семейная черта. Комната для гостей не относилась к числу тех, по которым можно определить, кто остановился в ней.
При свете лампы, горевшей на туалетном столике, Джиджи увидел Кэт, свернувшуюся калачиком в углу кровати. Все одеяла были туго обмотаны вокруг нее. Ее волосы цвета меди были разбросаны по подушкам. Одежда лежала на стуле перед камином.
Кэт села на кровати. Она посмотрела на Джиджи сонно, но очень мило.
– Я попросила Томаса разбудить меня, когда ты вернешься, – сказал она, убирая волосы с лица.
– Мм, дело в том, что он сам еще не знает, что я вернулся. Я упал в ручей, и медведь спас меня от лацедона, а затем эта милая девушка поцеловала меня, и я перенесся сюда.
Обмотав простыню вокруг тела, Кэт вылезла из-под одеяла, и подошла к дверям, где стоял Джиджи. Она положила руку ему на лоб.
– Нет, ты не бредишь, – через некоторое время сказала она.
– Я в порядке, правда. Знаешь, твоя рука такая приятная и теплая.
Кэт улыбнулась и сказала.
– Во всяком случае, может, тебе лучше лечь. Она взяла Джиджи за руку и повела обратно в его комнату.
Пока она вела его, Джиджи бормотал:
– Знаешь, стражница сказала, что меня поцеловала Селина. Думаю, что она только что сделала это снова, я имею ввиду Селину, через одну из своих жриц.
Видишь, поцелуй излечил рану, которую нанес мне один из лацедонов, это было прекрасно, я имею ввиду поцелуй. Он также перенес меня домой. Это было странно, но прекрасно.
– Вот мы и пришли, – сказала Кэт, подводя Джиджи к его комнате.
– Не могу забыть, что меня поцеловала Селина, – со вздохом сказал Джиджи, – ведь об этом говорила стражница. Уверен, что сегодня ночью мне приснятся все эти вещи – предсмертный крик жертвы и так далее. Тетя Дора говорит, что не обращала внимания на эти сны, но не понимаю, как ей это удалось, – с недоверием сказал Джиджи.
– Ложитесь, господин Джиджиони, – укладывая его на постель, приказала Кэт.
Ты можешь лежать и говорить.
Когда он лег на кровать, Кэт взбила подушки и подложила ему под голову.
– Ты нашел кого-нибудь, кто знает о шпоре? – как бы невзначай спросила Кэт, усаживаясь у него в ногах.