Карлос скользнул в переулок: свет уличных фонарей был невыносимо ярким, обычные для такого времени пешеходы – невыносимо многочисленными. Фонари ослепляли, вызывая желание разбить их вдребезги. А здесь, в бетонном коридоре, не было ничего, кроме лунного света. Уличная кошка прошмыгнула прямо под ногами у Карлоса, и он проводил ее взглядом. Мудрое решение, киска. Карлос остановился и коснулся рукой подвального окошка без поперечин. Прижавшись щекой к холодной темнеющей поверхности маленького квадратика, он вытянул ладонь, которая теперь совсем не излучала тепла, и посмотрел в стекло, стараясь разглядеть ее отражение. Что он наделал! Ему хотелось плакать, но в сердце уже не осталось слез. Все, что он смог – это издать печальный стон, который заставил его еще сильнее зажмуриться и со вздохом вспомнить о единственном живом существе, которое могло принести ему успокоение. Дамали.
* * *
В портативном приемнике трещали и щелкали атмосферные помехи. Хранители прислушивались к голосу Дэна, по которому ориентировалась Дамали. Марлен покосилась на Шабазза, который сидел рядом с бессильно распростертым Хосе. Джей Эл посмотрел на Марлен, потом снова перевел взгляд на Хосе.
– Выключи на минутку, – скомандовала Хранительница, подошла к ним и положила руку на лоб Хосе. – Он весь горит.
– Знаю, – отозвался Шабазз. – Его надо срочно свезти в больницу.
Лицо Хосе посерело. Дрожь била молодого человека с такой силой, что он не мог открыть глаза, дыхание стало частым и затрудненным.
– Я и так их слышу – у себя в голове, – прошептал он, перемежая слова короткими шумными выдохами. – Но передача идет в обе стороны... Они сбились в кучу. Выведи ее из группы и уведи оттуда. Со мной будет все в порядке. Оставайся с Дамали.
Марлен и Шабазз переглянулись, Джей Эл встал.
– Он прав, – в его голосе звучала нескрываемая тревога. – Но его придется отправить...
Тут Хосе свесился через край дивана, схватился за живот, и его начало рвать. Марлен схватила мусорную корзинку, которую Шабазз на всякий случай принес в комнату, и сунула ее под нос Хосе.
– Они во мне копошатся, – выдавил тот в промежутке между рвотными позывами и вцепился в корзину.
– Все трое – в кружок, – приказала Марлен. – Держимся за руки и читаем над человеком молитву. А я вхожу в него телепатически.
– Не стоит этого делать! – предупредил Шабазз. – Ты не знаешь, что у него внутри.
Он прикрыл рот рукой и отбежал в сторону, чтобы не чувствовать омерзительной вони, остановился около оружейного верстака и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с нахлынувшей тошнотой.
Хосе застыл. Он лежал неподвижно, лишь грудная клетка чуть поднималась и опускалась.
– А ему, по ходу, куда хуже, чем мы думали, Map.
Марлен кивнула.
– Я войду в него. Следите, чтобы не произошло обезвоживание, иначе он откинется.
Джей Эл поднялся по ступеням к стеллажу для компьютеров и включил прямую связь с микроавтобусом Дамали.
– Дамали? Хосе придется отправить в больницу. Его только что вырвало личинками, и он совсем холодный.
– Поодиночке вы никуда не поедете, – командным тоном произнесла Дамали. – Ох, ну и ночка... Скажи Марлен, что я велела ей оставаться. Я знаю, что она думает.
– Я знаю, Ди, но наш мальчик...
– Хорошо, хорошо... Пусть Марлен призовет на вас благословение Божье, ребята. Мы заберем Дэна и встретимся с вами в больнице.
– Господи, Твоя воля... – пробормотал Шабазз, глядя на Марлен. – Map, я собираюсь нести его на руках. Значит, со всем, что на нас попрет по пути в гараж, предстоит разбираться вам с Джей Элом.
– Нет, – возразил Джей Эл, глядя на панель охранной системы. – Гараж можно прожечь ультрафиолетом. Потом просто оставить всю систему включенной и...
– Не пойдет, – перебила Марлен. – Ты будешь снаружи, у микроавтобуса – и чтоб я больше от тебя такого не слышала. Снаружи может оказаться такое, что прожекторов не хватит. Вдобавок, если мы оставим все включенным, к моменту нашего возвращения генераторы могут сесть, и тогда – добро пожаловать, гости дорогие.
– Парня надо закинуть в больницу, и нечего тратить время на пререкания. Между прочим, Map, когда мы выступаем, системы пашут на холостом ходу – и ты это знаешь. Они работают от сети, а генераторы – это на всякий пожарный.
– Ага...
Джей Эл хотел что-то добавить, но тут верхний свет мигнул и потух. Через миг освещение восстановилось – это подключились генераторы.
– Что это было? – раздался из недр коммуникационной панели возглас Дамали.
– Мы вам там, на базе, не нужны? – поинтересовался Большой Майк.
– Нет, – ответила Марлен. – Просто сеть отрубилась, и теперь переключилась на генераторы.
– Мы никогда не устраивали вылазок на ночь глядя... – с тревогой заметил Шабазз. – И ни разу не было таких скачков напряжения в сети.
Джей Эл кивнул и покосился на Хосе.
– Оставайтесь на месте, – сказала Дамали. – Дэн всего в двух милях от нас. Сейчас мы его подберем – и на базу.
Марлен подошла к панели и отключила микрофон. В ее глазах сверкала решимость. Она не боялась умереть – какая-то ее часть умерла давно, когда она взяла на себя эту миссию. Из динамиков доносился шум дорожного движения. Хранители и Дамали говорили одновременно, волновались, просили, но Марлен закрылась от них. Что бы ни говорила Дамали... Она смотрела на Шабазза и Джей Эл. Сейчас или никогда. Потом ее взгляд остановился на лице Хосе. Марлен возложила руки на его мокрый лоб и закрыла глаза. Когда ее ладони окутало красноватое мерцание, Шабазз и Джей Эл отступили. Веки Хранительницы дрожали, губы шевелились.
И тут каждая пора на теле Хосе начала выделять слизь. Потом из носа, ушей и рта стали выползать какие-то кошмарные личинки, крошечные черные змейки, маленькие жучки... В воздухе запахло серой. Марлен не шевельнулась, ничто не могло ее отвлечь. Хосе забился в судорогах, но она не убирала рук.
Мальчик не должен погибнуть. Она этого не допустит! Никто из ребят, работающих под ее началом, больше не погибнет. Лучше умрет она, пытаясь их спасти. Шабазз уже стоял рядом, его руки обхватили ее талию, пальцы сплелись в замок. Он позволял ей пить собственную энергию – сверх того, что давали остальные. Теперь все ощущения Марлен протекали через него. От напряжения по ее лицу текут слезы, смешиваясь со струйками пота. Она взмокла, одежда липнет к коже. Она делает дело. И чертовски хорошо знает, как это делать. Она рождена для этого. Это ее призвание – быть пророчицей, защитницей, хранительницей священных видений. И еще она старшая в их команде. Руки Джей Эл легли на плечи Марлен, мужчины решительно запели молитву, чтобы защитить старшую, когда она войдет в сознание Хосе.
Она должна его вытащить! Словно со стороны, Марлен наблюдала, как преодолевает страх, чувство самосохранения... Любовь к Хосе стала для нее источником силы, светочем, с которым она спускалась все дальше и дальше во тьму, предъявляя ей свои права на мальчика... Она двигалась по прямой, потом по спирали... и Марлен вошла в его сознание – шлюзовую камеру его души, которая сейчас со всех сторон осаждалась невидимым врагом и уже покинула тело. Так же было покинуто и тело самой Марлен. Ее душа устремилась на помощь душе Хосе, чтобы вырвать ее из окружения. Истово раскаиваясь во всех своих проступках, она одновременно представляла, как ее любовь окутывает мальчика плотным коконом. Ее ногти царапали его кожу, но Марлен не замечала этого.