— Не волнуйся так, милый. Твоему наставнику необходимо переговорить с некоторыми высокопоставленными особами. А нам ведь не нужно ни с кем говорить, верно? Зато мы можем смотреть, а это всегда так приятно… — По лицу её проскользнула тень неудовольствия. — Надо сказать, наряды в этом году исключительно консервативные.
— Миссис Андервуд, а премьер-министр здесь?
Миссис Андервуд вытянула шею.
— Не думаю, милый. Кажется, ещё нет. Зато вон там стоит мистер Дюваль, начальник полиции.
Неподалеку от них действительно стоял дородный мужчина в сером мундире и терпеливо слушал двоих без умолку тараторящих молодых женщин.
— Я как-то встречалась с ним. На редкость обаятельный джентльмен. И, конечно же, очень влиятельный. Давай-ка глянем, кто тут еще… О боже мой, неужто… видишь вон ту леди?
Натаниэль посмотрел. Леди была поразительно худой, с белыми, коротко подстриженными волосами. Пальцы, сжимающие дужку очков, напоминали когти хищной птицы.
— Это Джессика Уайтвелл. Она как-то связана со службой безопасности. Очень уважаемая волшебница. Это именно она десять лет назад разоблачила чешских агентов. Они вызвали марида и натравили на неё, но она сотворила Пустоту, и марида засосало туда. И надо отдать ей должное, жертв при этом почти что не было. Так что, Джон, когда подрастешь, не вздумай становиться ей поперёк дороги.
Миссис Андервуд рассмеялась и осушила свой бокал. Тут же за плечом у неё объявился слуга и заново наполнил бокал почти до краев. Натаниэль тоже засмеялся. Как это часто бывало с ним в обществе миссис Андервуд, её безмятежность передалась и ему. Натаниэль немного расслабился.
— Дорогу герцогу и герцогине Вестминстерским!
Мимо них поспешно прошли двое слуг в ливреях. Натаниэля бесцеремонно оттолкнули в сторону. Сквозь толпу шла маленькая чем-то недовольная женщина в старомодном чёрном платье. На лодыжке герцогини поблескивал золотой браслет. Держалась она властно и высокомерно. За ней по пятам следовал мужчина с измученным лицом. Миссис Андервуд потрясенно поглядела им вслед.
— Ужасная женщина. Не понимаю, и что герцог в ней нашёл?
Она снова пригубила шампанское.
— А вон там… Силы небесные! Что это с ним стряслось?! Там торговец Шолто Пинн.
Натаниэль увидел рослого толстяка в белом льняном костюме. Он спускался по лестнице, опираясь на костыли. Похоже, каждое движение причиняло ему сильную боль. Лицо толстяка покрывали синяки; один глаз почернел и заплыл. К нему тут же подскочили двое слуг и провели его к креслу у стены.
— Что-то он неважно выглядит, — заметил Натаниэль.
— И вправду неважно. Должно быть, произошло что-то ужасное. Наверное, он допустил ошибку при обращении с каким-нибудь артефактом. Бедняга…
И так, потягивая шампанское, миссис Андервуд рассказывала Натаниэлю о выдающихся мужчинах и женщинах, собравшихся в зале. Это были сливки правительства и света, самые влиятельные люди Лондона (а значит — и всего мира). И чем больше она рассказывала, тем мрачнее становился Натаниэль, осознавший, насколько же он далек от всего этого величия и мощи. Довольство собою, которое охватило его тогда, в машине, давно улетучилось, сменившись мучительным осознанием собственной ничтожности. Натаниэль несколько раз замечал в толпе своего наставника; мистер Андервуд старался примазаться к какой-нибудь группке гостей, но видно было, что его просто терпят — или игнорируют. Правда, Натаниэль ещё со времен инцидента с Лавлейсом знал, что его наставник — пустое место. Теперь же он получил лишнее подтверждение тому. Все коллеги мистера Андервуда считали его ничтожеством. Натаниэль скрипнул зубами. Презренный ученик презренного волшебника! Не так он мечтал начать жизнь! Он заслуживает лучшего!
Но тут миссис Андервуд дернула его за руку.
— Вот он! Джон, ты видишь? Вот он!
— Кто — он?
— Руперт Деверокс. Премьер-министр. — Натаниэль не мог даже предположить, откуда премьер появился в зале. Просто взял и возник: высокий, худощавый мужчина с русыми волосами. Он стоял посреди бушующего круговорота вечерних костюмов и платьев для коктейлей, каким-то чудом сохраняя изящество и спокойствие. Он слушал кого-то, кивал и слегка улыбался. Премьер-министр! Самый могущественный человек во всей Британии, а может — и во всём мире… Даже издалека Натаниэль чувствовал тёплые волны обаяния, исходящие от премьера; ему хотелось сейчас лишь одного — находиться рядом с этим человеком, слушать его, смотреть на него. Ему казалось, что с появлением премьер-министра зал оказался заполнен, что все, с кем бы они ни разговаривали, следят только за ним. Но едва лишь Натаниэль уставился на премьер-министра, толпа сомкнулась, и стройная, изящная фигура скрылась из вида.
Натаниэль неохотно отвел взгляд. Он хлебнул лимонада — и застыл, словно громом пораженный.
Почти у самого подножия лестницы стояли два волшебника. Они единственные из всех гостей не обратили никакого внимания на премьер-министра, а придвинувшись поближе друг к другу, оживленно беседовали о чём-то своем. Натаниэль с трудом перевел дыхание. Он знал их обоих. Эти лица намертво запечатлелись в его памяти — и были связаны с тем унижением, которое он пережил год назад. Морщинистый старик, сделавшийся ещё более иссохшим и согбенным. Волшебник помоложе — тот, склизкий; прямые волосы падают на плечи. Друзья Лавлейса. Раз они здесь, не значит ли это, что и Лавлейс где-то неподалёку? У Натаниэля противно заныло под ложечкой, и это проявление слабости здорово его разозлило. Он облизнул пересохшие губы. Спокойно. Бояться нечего. Лавлейс никак не мог разузнать, что это Натаниэль похитил Амулет Самарканда, и не узнает, даже если они столкнутся нос к носу. Его ищейкам пришлось бы войти в дом Андервудов, чтобы почувствовать ауру Амулета. Так что Натаниэлю ничего не грозит. Нет, ему, как и всякому истинному волшебнику, следует воспользоваться подвернувшейся возможностью. Надо подобраться поближе к врагам — вдруг удастся подслушать, о чём они говорят?
Натаниэль огляделся. Миссис Андервуд на время позабыла о нём. Она беседовала с каким-то невысоким, коренастым джентльменом и заливисто смеялась. Натаниэль начал пробираться сквозь толпу по траектории, которая должна была привести его в тень лестницы, неподалёку от того места, где стояли два приятеля Лавлейса.
На полпути он увидел, как старик оборвал фразу на середине и посмотрел наверх, на галерею. Натаниэль проследил его взгляд, и у него заколотилось сердце. На галерее стоял Саймон Лавлейс, красный и запыхавшийся. Очевидно, он только что прибыл. Лавлейс поспешно скинул пальто, сунул его слуге, поправил лацканы пиджака и быстро зашагал к лестнице. Он выглядел точно так же, как при их первой встрече: очки, зачесанные назад волосы, энергичные движения и широкий рот, расплывающийся в дежурной улыбке всякий раз, когда Лавлейс встречался взглядом с кем-нибудь из волшебников. Он сбежал вниз по лестнице, отмахнулся от предложенного шампанского и устремился к друзьям.
Натаниэль прибавил шагу. Через несколько секунд он добрался до свободного пятачка за полукруглой балюстрадой. Теперь он находился неподалёку от подножия лестницы, рядом с декоративным постаментом, увенчанным каменной вазой. С одной стороны от вазы виднелся затылок склизкого волшебника, с другой выглядывал пиджак старика. Лавлейс как раз спускался по лестнице, чтобы присоединиться к друзьям, и его не было видно.