— Мне просто захотелось поразвлечься.

— Хм. Бартимеус, может, ты перестанешь потихоньку продвигаться к окну? Такую неуклюжую уловку заметил бы даже человек… [Примечание: Ох…]

— …а кроме того, снаружи тебя всё равно поджидают триноги. Отдай Амулет, или тебе придётся убедиться, что твой дряхлый Щит никуда не годится.

С этими словами он встал и протянул руку. Воспоследовала пауза. Из-за моей Печати по-прежнему слышались Взрывы. Воображения у Джабора маловато, зато упорства — хоть отбавляй. Ничего, эта дверь и сама по себе должна довольно долго продержаться. В саду парили трое охранников, таращась на меня всеми глазами. Я оглядел комнату, пытаясь срочно что-нибудь придумать.

— Амулет, Бартимеус.

Я медленно, даже немного напыщенно поднял руку и взялся за Амулет. А потом прыгнул влево. И в тот же самый миг снял Печать с двери. Факварл раздраженно выругался и попытался сделать какой-то жест. Но завершить его он не успел: его накрыл особенно мощный Взрыв, проломившийся сквозь дыру на том месте, где прежде была Печать. Факварла швырнуло в камин и засыпало обломками стены.

Я же прорвался в теплицу, в тот самый момент, когда в кухню сквозь пролом шагнул Джабор. Пока Факварл выбирался из-под завала, я выскочил в сад. Караульные — глаза-блюдца и вращающиеся ноги — ринулись на меня. На концах их ног появились когти, напоминающие косы. Я сотворил Иллюминацию — самую яркую, какую только мог. Сад залило ослепительным светом, словно здесь взорвалось солнце. Караульные зачирикали от боли в обожжённых глазах. Я перепрыгнул поверженных стражей и помчался через сад, уворачиваясь от бьющих из дома магических молний. Несколько деревьев они таки испепелили.

Я забежал в дальний угол сада, между компостной кучей и газонокосилкой, и перескочил через стену. Сквозь синюю магическую сеть я прорвался напролом; в ней осталась дыра в форме мальчишеского силуэта. Тут же повсюду затрезвонила сигнализация.

Я тяжело приземлился на тротуар; Амулет тяжело болтался у меня на груди. Из-за стены послышался топот копыт. Кто-то мчался галопом. Пожалуй, самое время сменить облик.

Соколы-сапсаны — самые быстрые птицы на свете. В пикировании они способны разгоняться до двухсот километров в час. Но вряд ли хотя бы один из них развивал такую скорость в горизонтальном полете над крышами северной части Лондона. Многие даже усомнились бы в том, что такое вообще возможно — особенно когда на шее у птицы висит увесистый Амулет.

Однако же достаточно сказать, что когда Факварл и Джабор наконец-то выбрались в хэмпстедский закоулок и создали незримую преграду — впрочем, её тут же пробил идущий на большой скорости автомобиль, — меня нигде не было видно.

Я давно успел смыться.

Натаниэль

5

— И прежде всего, — говорил наставник, — нам следует вколотить в твою злосчастную черепушку один-единственный факт, но так, чтобы ты никогда уже о нём не забывал. Ты догадываешься, что это за факт?

— Нет, сэр, — сказал мальчик.

— Нет? — Кустистые брови приподнялись, изображая насмешливое удивление. Мальчик, словно загипнотизированный, следил, как они исчезли под ниспадающими на лоб густыми белоснежными прядями. Брови на миг скрылись там, почти застенчиво, а потом опустились обратно, весомо и решительно. — Значит, нет. Ну что ж, тогда… — Волшебник подался вперёд. — Тогда я тебе скажу.

Он медленно, осторожно сложил пальцы «домиком», так, что острие клина смотрело на мальчика.

— Запомни, — негромко произнёс наставник, — демоны чрезвычайно злобны и опасны. Они непременно причинят тебе вред, если только смогут. Понял?

Мальчик продолжал следить за бровями. Он никак не мог оторвать от них взгляда. Теперь они сурово устремились вниз и сошлись на переносице, словно две стрелы. Брови двигались с поразительной живостью: поднимались, опускались, наклонялись, изгибались — когда вместе, а когда поодиночке. Это странное подобие самостоятельной жизни зачаровывало мальчика. А кроме того, как он обнаружил, следить за ними куда предпочтительнее, чем смотреть в глаза учителю.

Волшебник кашлянул, в кашле послышалась отчётливая угроза.

— Ты понял?

— Да, сэр.

— Что ж, ты говоришь «да», и я уверен, что именно это ты и имеешь в виду, и всё же…

Одна из бровей задумчиво приподнялась.

— И всё же я не уверен, что ты действительно это понял.

— Я понял, сэр. Демоны очень злые и опасные, и, если ты только это допустишь, они непременно сделают тебе что-нибудь плохое.

Мальчик беспокойно заерзал на подушке. Ему очень хотелось доказать учителю, что он и вправду внимательно его слушает. На улице летнее солнце поджаривало траву и асфальт; пять минут назад под окнами весело проехал фургончик мороженщика. Но в комнату волшебника проникали лишь узкие лучики яркого света, просачивавшиеся в щелки вокруг плотных красных штор; в комнате царила духота. Мальчик никак не мог дождаться, когда же урок закончится и ему разрешат идти.

— Я очень внимательно слушал, сэр, — сказал он.

Его наставник кивнул.

— Ты когда-нибудь видел демона?

— Нет, сэр. То есть только в книжках.

— Встань.

Мальчик поспешно вскочил, едва не поскользнувшись, неловко вытянулся в струнку и стал ожидать дальнейших указаний. Учитель небрежно ткнул пальцем в сторону двери, находившейся у него за спиной.

— Ты знаешь, что находится там?

— Ваш кабинет, сэр.

— Хорошо. Спустись по лестнице и зайди в кабинет. В дальнем конце стоит мой стол. На столе — коробка. В коробке — очки. Надень их и принеси сюда. Ты всё понял?

— Да, сэр.

— Отлично. Ступай.

Под внимательным взглядом учителя мальчик подошёл к двери; дверь была сколочена из некрашеных досок со сложной текстурой. Мальчику пришлось повозиться, чтобы одолеть тяжелую бронзовую ручку, но прикосновение к прохладному металлу было приятным. Дверь беззвучно повернулась на смазанных петлях, и мальчик, шагнув через порог, оказался на лестнице. Ступени покрывала ковровая дорожка, стены были оклеены обоями с изящным цветочным узором. Сквозь небольшое окошко на середине пролета струился ласковый солнечный свет.

Мальчик спустился, осторожно перебираясь со ступеньки на ступеньку. Тишина и солнечный свет успокоили его и умерили часть страхов. Мальчик никогда прежде не бывал здесь и в своих представлениях о кабинете наставника мог опираться лишь на всякие байки. Ему на ум пришли чучела крокодилов и глаза в банках. Мальчик сердито отогнал эту картинку. Вовсе он и не боится!

Внизу обнаружилась другая дверь, похожая на первую, но поменьше. И ещё на ней была нарисована красная пятиконечная звезда. Мальчик повернул ручку и толкнул дверь; дверь отворилась, но неохотно — мешал толстый ковер.