Тот, кто бросил шарик, указал на Китти и выкрикнул приказ.
Существо прекратило кувыркаться и расплылось в злобной улыбочке.
Оно опустило рожки, лихорадочно заработало крылышками и с пронзительным торжествующим воплем устремилось в лицо Китти.
19
Миг — и тварь вплотную приблизилась к Китти. Острые рожки блестели, зубастая пасть была широко разинута. Иссиня-чёрные крылышки хлестали Китти по лицу, мозолистые ручонки тянулись к глазам. Китти ощутила зловонное дыхание. Уши заложило от пронзительного визга твари. Китти завопила и принялась бешено отбиваться кулаками…
И тварь с громким хлопком лопнула и разлетелась дождём холодных чёрных брызг, оставив после себя липучий горький запах.
Китти привалилась к ближайшей стенке, тяжело дыша и очумело оглядываясь по сторонам. Да, сомнений быть не могло: тварь исчезла, и три фигуры тоже как сквозь землю провалились. Переулок был пуст. Ни души.
Теперь Китти бросилась бежать, бежать со всех ног. Она с разгону вылетела на людную улицу и понеслась дальше, виляя в толпе, вверх по пологому склону, ведущему к Семи Циферблатам.
Семь улиц сходились сюда, к круглой, вымощенной брусчаткой площади, со всех сторон окруженной обветшалыми средневековыми зданиями с чёрными деревянными балками и цветной штукатуркой. В центре круга стояла конная статуя какого-то военачальника, и под статуей сидели и грелись на солнышке гуляющие. Напротив военачальника стояла другая статуя: Глэдстоуна в образе Законодателя. Глэдстоун был облачен в длинное одеяние и держал в руке длинный свиток, а другую руку простер вперёд, словно обращаясь к многочисленной толпе. Кто-то, то ли спьяну, то ли из врожденной склонности к анархизму, надел ему на голову оранжевый пластмассовый конус, какие ставят на дороге, когда её ремонтируют, отчего почтенный Основатель приобрел облик потешного колдуна из комедии. Полиция ещё не заметила непорядка.
Прямо за спиной Глэдстоуна располагалась кофейня «У друидов», где собиралась в основном молодежь, желающая попить кофейку. Стены первого этажа были снесены, и вместо них установили грубые каменные столбы, оплетенные виноградными лозами. Ряды столиков, застеленных белыми скатертями, огибали столбы и, на французский манер, выползали на мостовую. Все столики до единого были заняты. Между ними сновали взад-вперёд официанты в синих ливреях.
Китти остановилась возле конной статуи и перевела дух. Она окинула взглядом столики. Ровно три. Где же он? А, вон! Блестящая макушка, окруженная венчиком седых волос. Его было почти не видно в тени столба.
Когда Китти подошла к мистеру Пеннифезеру, он прихлебывал кофе с молоком. Его тросточка лежала поперёк стола. Увидев Китти, он расплылся в улыбке и указал ей на стул.
— Госпожа Джонс! Минута в минуту! Садитесь, пожалуйста. Чего вам хочется? Кофе? Чаю? Булочку с корицей? Здесь чудные булочки с корицей.
Китти рассеянно пригладила волосы.
— Э-э… Чаю. И шоколаду. Мне необходим шоколад.
Мистер Пеннифезер щёлкнул пальцами; к ним приблизился официант.
— Чайничек чаю и один эклер. Большой эклер. А что с вами такое, госпожа Джонс? Вы как будто слегка запыхались. Вы бежали бегом? Или я ошибаюсь?
Его глаза весело блеснули, он улыбнулся ещё шире. Китти сердито подалась вперёд.
— Ничего смешного! — прошипела она, покосившись на соседние столики. — На меня только что напали! И, между прочим, как раз когда я торопилась на встречу с вами! — добавила она для весу.
Однако веселости у мистера Пеннифезера ничуть не убыло.
— Да ну? В самом деле? Однако это серьёзно! Вы должны непременно рассказать… Ах! Вот и ваш чай. Экие они тут расторопные! И эклер — вполне внушительный эклер. Прекрасно. Вот, перекусите немного, а потом расскажите, что с вами случилось.
— Я шла по переулку, и на меня напали трое. Они швырнули что-то — видимо, какой-то сосуд, — и появился демон. Он набросился на меня и попытался меня убить, а я… Мистер Пеннифезер, вы это всерьёз воспринимаете, или мне лучше просто встать и уйти?
Его улыбающаяся физиономия начинала уже бесить Китти. Однако после её последних слов он улыбаться перестал.
— Извините, госпожа Джонс. Дело действительно серьёзное. И тем не менее вам удалось спастись. Как же это получилось?
— Сама не знаю. Я отбивалась — била руками эту тварь, когда она пыталась вцепиться мне в лицо, — но на самом деле ничего особенно я не делала. Она просто лопнула, как воздушный шарик. И люди, что напали на меня, тоже исчезли.
Она сделала большой глоток чая. Мистер Пеннифезер спокойно изучал её, ничего не говоря. Лицо его оставалось серьёзным, однако глаза искрились довольством.
— Это все этот волшебник, Тэллоу! — продолжала Китти. — Я знаю, это он! Он пытается отомстить мне за то, что я говорила на суде. Этот демон пропал, но он пришлет следующего. Я не знаю, что мне…
— Да съешьте же хоть кусочек эклера! — сказал мистер Пеннифезер. — Это первое, что вам стоит сделать. А потом, когда вы успокоитесь, я скажу вам одну вещь.
Китти слопала эклер в четыре укуса, запила его изрядным количеством чая и слегка успокоилась. Она огляделась по сторонам. Оттуда, где она сидела, ей была хорошо видна большая часть посетителей кофейни. Часть из них были туристами — они сидели, уткнувшись носом в яркие карты и путеводители. Остальные — молодежь, по всей вероятности — студенты, плюс несколько семей, выбравшихся отдохнуть. Похоже, в данный момент новое нападение ей не грозило.
— Ладно, — сказала она. — Выкладывайте, мистер Пеннифезер.
— Хорошо.
Старик промокнул губы аккуратно сложенной салфеточкой.
— К этому… инциденту я вскоре вернусь, но для начала мне хотелось бы сказать кое-что другое. Вам наверняка любопытно, отчего это я так заинтересовался вашими проблемами. Ну так вот: на самом деле меня интересуют не столько ваши проблемы, сколько вы сами. Кстати, ваши шестьсот фунтов — вот они!
Он улыбнулся и похлопал себя по нагрудному карману.
— Вы действительно получите их в конце нашей беседы. Итак. Я присутствовал в зале суда и слышал ваш рассказ о Чёрной Молотилке. Никто, кроме меня, вам не поверил: судья — из гордыни, прочие — из невежества. Но я навострил уши. «К чему бы ей лгать?» — спросил я себя. Ни к чему. Стало быть, это правда.
— Это и есть правда! — сказала Китти.
— Но никто из тех, кого зацепила Чёрная Молотилка — хотя бы и самым краем, — не уходил целым и невредимым, не унеся на себе её следов. Это я тоже знаю.
— Откуда? — резко спросила Китти. — Вы что, волшебник?
Старик поморщился:
— Послушайте, вы можете оскорблять меня, как вам угодно: можете говорить, что я лысый урод, что я — старый дурень, воняющий кислой капустой, или ещё что-нибудь, — но только не обзывайте меня волшебником! Это оскорбляет меня до глубины души. Разумеется, я кто угодно, только не волшебник. Но не одни волшебники владеют знаниями, госпожа Джонс. И мы тоже умеем читать, пусть даже мы и не погрязли во зле, подобно им. Вот вы, госпожа Джонс, читаете книжки?