— У нас его нет, — вспомнила Валя.
— Как это нет? В каталоге-то он указан, — не согласилась Наталья.
— Это ошибка, карточку просто не изъяли из каталога, а на самом деле «Молот» давно украл один читатель, любитель средневековых ужасов…
— А я такого не помню, — упорствовала Наталья. — Надо проверить!
Валя пошла в читальный зал, а потом вдруг неожиданная, ненужная мысль посетила ее: «Коваленко не пришел! С чего бы это? Наверное, ему надоело тратить время попусту».
…Она уходила в девятом часу одной из последних — оставалась только Леонарда Яковлевна, которая строчила отчет в центральную библиотеку, да Будрыс копался возле гардероба — у него сломалась молния на куртке, и он все пытался ее застегнуть.
— Что, нашли «Молот»? — спросил он тихим печальным голосом Валю. Наверное, слышал тот разговор с Натальей…
— Нет, его действительно не было… Украли. Просто беда с некоторыми читателями!
— Валентина Кирилловна…
— Что?
— Покажите мне книгохранилище. Оно ведь в подвале, да? — скорбно спросил Будрыс. — У меня страсть к подземельям, ко всем этим таинственным местам…
— Ничего я вам не покажу! — с досадой произнесла Валя. — Придумаете тоже… Туда, между прочим, посторонним вход запрещен!
Будрыс вздохнул и печально зашаркал к выходу. Сзади его брюки были забрызганы весенней грязью…
Валя, оставшись одна в коридоре, посмотрела на себя в зеркало. «Ради ваших прекрасных глаз», — сказал Истомин. Глаза были темными, зеленовато-карими. Болотного цвета.
— Вот если бы только карие или совсем зеленые… — задумчиво прошептала она. — Леонарда Яковлевна, я ушла!..
Она вышла в сырую мартовскую мглу.
— Валя!
В первый момент ей показалось, что ее окликает Будрыс, вдруг решивший дождаться ее. Но это был совсем не Будрыс — в припаркованной возле дороги машине сидел Герман Коваленко.
— Вы? — удивилась Валя. — Что вы тут делаете?
— Вы не представляете, Валя, — у меня остановились часы! — с жалобным удивлением произнес он, выходя из машины. — Вот незадача! И я опоздал к началу занятий.
«Врет, — вдруг решила она. — Все врет! Не верю. Вокруг полно часов — на каждом перекрестке, в сотовом телефоне, по радио время объявляют каждые пять минут (слушает же он его в машине!). Ему на самом деле надоело ходить в студию, и он решил встретить Наталью просто так!»
— А Наталья уже ушла, — сказала она Коваленко ехидным тоном. — Вы ее проморгали…
— Какая Наталья?
— Бросьте, хватит притворяться! — сердито произнесла Валя. — Я вас насквозь вижу — вы врать совершенно не умеете.
— Так вы считаете, я вам вру? — изумился Коваленко. — Зачем — мне — вам — врать? — раздельно, выделяя каждое слово, произнес он.
— Не знаю, — пожала плечами Валя. — Особенность характера у вас такая…
— Я — лгун?!
— Нет, вы меня не так поняли… Вы не лгун, господин Коваленко, вы просто нерешительный, не можете сказать прямо, что Наталья вам нравится, — хотя это очевидно всем и каждому…
С чего она взялась с ним спорить, Валя и сама не знала. Но уж очень этот Коваленко раздражал ее, он был здесь совершенно не к месту. Да, он не должен стоять рядом с этой обычной районной библиотекой, на этой грязной весенней улице, не должен придумывать всякую фантастическую ерунду, в которую ни один нормальный человек ни за что не поверил бы!
— О боже! — схватился он за голову. — Да что вы такое говорите, а? Милая моя, — раздраженно начал он, но Валя его перебила:
— Я вам не милая. Вот что, пусть Наталья меня ругает, но я сейчас дам вам ее телефон! Вы ей позвоните и скажите прямо, что она вам нравится. Уверяю, она сама страдает от вашей нерешительности!
Несколько мгновений Коваленко молча смотрел на Валю — лишь блестели отраженным лиловым блеском его глаза, точно у кошки.
— Черт с вами, — неожиданно покорно произнес он. — Давайте телефон вашей Натальи.
— Вот так бы сразу, — забубнила Валя, доставая из кармана куртки какую-то бумажку. — Ручка у вас есть?
— Есть, — он протянул ей ручку.
Напрягая глаза в полутьме, Валя накорябала на мятом огрызке бумаги несколько цифр.
— Вот, держите…
— Огромное спасибо. — Он засунул, не глядя, бумажку в карман, но с места не сдвинулся.
— Что еще? — нахмурилась Валя.
— Не хотите съездить в центр, прогуляться? — вдруг спросил он. — Вечер достаточно теплый…
— Зачем?
— Просто так. Мне скучно. Надо же себя чем-то занять, тем более что я эту Наталью, как вы выражаетесь, проморгал…
— Я не хочу, — просто ответила Валя.
— Почему? Мужа своего боитесь?
— Боюсь. Он правда ревнивый.
— А вы скажите, что у дедушки были, — подсказал Коваленко.
— Вы меня плохому учите! — засмеялась Валя. В это время в конце полутемной улицы загорелся свет — ехала какая-то машина. Темный силуэт водителя показался Вале знакомым. — Ой, кажется, это он…
— Кто?
— Мой муж! — с ужасом воскликнула Валя. Ужасаться в самом, деле было чему — она стояла посреди улицы с чужим мужчиной и улыбалась ему. Ревнивый Илья мог подумать что угодно. Хуже всего было то, что Коваленко схватил ее за плечи, чтобы отодвинуть подальше с дороги — со стороны вполне могло показаться, будто они обнимаются. Автомобиль проехал в полуметре от них и резко затормозил, обдав парочку потоком ледяной грязи.
— Ой! — Валя взвизгнула, пытаясь вырваться от Коваленко. Ошеломленный, он отпустил ее не сразу — еще несколько мгновений держал в своих объятиях, словно закрывая от опасности. В эти мгновения Валя даже ощутила запах его одеколона, ненавязчивый и приятный. «Надо такой же Илюшке подарить», — совсем уж некстати мелькнула у нее неожиданная мысль.
— Черт знает что такое… — придя в себя, Коваленко отпустил ее и принялся отряхивать свое пальто. — Шумахер чертов…
— Это не Шумахер, а мой муж, — сказала Валя. Илья тем временем хлопнул дверцей машины и шагнул к ним. — Познакомьтесь, Герман, — Илья, мой муж. Илья, это Герман…
— Какой еще Герман? — бесцветным голосом прошелестел Илья, возвышаясь над Валей.
— Герман Коваленко. Помнишь, я рассказывала тебе?..
Коваленко моментально перестал отряхиваться и с интересом посмотрел на Илью.
— Очень приятно! — весело произнес он. — Однако… однако мы с Валей очень рисковали, когда вы оказались в непосредственной близи от нас!
— От нас… — тихо повторил Илья. — Мы с Валей… Он со стороны казался очень выдержанным, но Валя знала его характер — это было затишье перед бурей. Сейчас он начнет орать. Илья-пророк… А Герман этот… совсем дурачок, что ли? Что говорит-то — «мы с Валей»… Как будто «мы» — это мы, а Илья уже отдельно! Еще, чего доброго, и побьет Илья Коваленко…