Сима уже пыхтела рядом, тоже склонившись над обелиском.
– Селетина! Алена, это Селетина! И умерла чуть больше года назад! А, ну да, старик у входа сказал, что здесь только родственников подхоранивают… Фамилия твоего любовника, да?
Алену почему-то неприятно резануло это слово – «любовник».
– Да… – мрачно произнесла она.
– Его сестра? – сделала предположение Сима.
– Нет, его жена, – все так же мрачно произнесла Алена, которой вдруг и всё стало ясно.
– Почему ты так думаешь? – потрясенно спросила подруга.
– Потому что отчество у Романа – Аркадьевич. И вообще, зачем ему скрывать, что у него была сестра?.. А возраст? Возраст самый подходящий для его жены!
Серафима некоторое время изумленно разглядывала надписи на обелиске.
– Аленушка, я все равно ничего не понимаю… Тогда при чем тут революционер Калясин? И купец второй гильдии?..
– Все очень просто… Селетин не мог описать могилу своей жены, он описал те, которые были рядом!
– А зачем он вообще тебе все это описывал? – снова возмутилась Сима. – Извращенец какой-то твой Селетин!
Алена потерла виски ледяными пальцами.
– Я не знаю… В первый раз он все подробно описал – как свой сон. Видимо, ему очень хотелось поделиться, но он описал все это как некую выдуманную картинку. Второй раз я сама его стала расспрашивать – когда… когда мы были уже близки. Он очень неохотно отвечал, уже без подробностей. Словно жалел, что тогда проговорился…
– Конечно, жалел! Ты же для него стала не чужой.
– Вот именно! – возразила Алена с нарастающей тоской. – Он, наоборот, должен был мне во всем признаться – что был женат, что жена его умерла…
– Может, она не жена, – упрямо буркнула Серафима. – Другая какая родственница… Двоюродная сестра! И потому отчества разные…
– Жена! – повторила Алена и зажмурилась на миг, не в силах смотреть на ослепительно белый снег, лежавший вокруг. – Ладно, пошли отсюда.
– Пошли, – сказала Сима, послушно шагая за Аленой.
Они возвращались молча, но было видно, что Симу мучает любопытство. Сели в машину, поехали обратно. Алену бил озноб.
– Ты замерзла, – сказала Сима. – Вон кафе у дороги – посидим там, погреемся. Выпьем горячего чаю…
– Ладно, – с трудом произнесла Алена. Она все еще не могла прийти в себя. Виктория Селетина, ангел с голубыми глазами и невинной улыбкой…
В пустом в этот час кафе им принесли большой фарфоровый чайник, стаканы, сахар на блюдечке… Алена взяла и заказала еще тарелку борща.
– А ты разве не голодна?
– Нет, – сказала Сима, маленькими глотками отпивая пустой чай (блюдечко с сахаром она демонстративно отодвинула от себя). – Я на диете, ты же знаешь. Вечером, может быть, позволю себе немного обезжиренного кефира…
– Симка, это не диета, это самое настоящее голодание, – буркнула Алена. – Не увлекайся…
– Алена, человек живет всего раз в жизни, – терпеливо произнесла Сима. – Если я буду толстой, Николя бросит меня. Другой мне не нужен…
– Ты не толстая.
– Нет, толстая!
Алена демонстративно принялась поглощать огненный борщ. Сима смотрела на нее ласково, без тени зависти.
– А ты с характером… – пробормотала Алена.
– Ты не знала?
– Нет. Сима…
– Что?
– Я не понимаю, зачем Селетину скрывать, что он вдовец?..
– Затем, что вдовцов не очень любят. Вдруг ты решишь, что он уморил свою жену…
– Рома не мог никого уморить.
– Тогда это не его жена.
– А кто? Нет, это его жена! – Алена, злясь на себя, отодвинула пустую тарелку, принялась за чай. Постепенно горячее тепло разлилось по всему телу, щекам стало жарко… – И я вот еще что думаю – они вместе прожили довольно долго.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что на холостяка он определенно не похож. И потом… – Алена понизила зачем-то голос, хотя за соседними столиками никого не было, а толстая официантка меланхолично смотрела какое-то ток-шоу по телевизору, подвешенному в углу зала, – …не забывай, что раньше он жил там, где я теперь снимаю квартиру. Тут никакой дедукции не надо – Роман Селетин со своей женой жили в ней до недавнего времени. Потом Виктория умерла – в декабре позапрошлого года, и Рома тут же решил переехать.
– Точно! – оживилась Сима. – После пережитой трагедии люди стараются поскорей уехать с того места, где она произошла! Ты права, Аленка, Виктория – его жена.
– Все логично, все объяснимо… – с жаром продолжила Алена. – Рома сменил квартиру, но воспоминания о прошлой жизни его преследовали – и поэтому он каждые выходные приезжал в парк…
– Точно! – шепотом завопила Сима. – Боже мой, как все просто!
– …а потом, под Новый год, ему было особенно грустно. Ведь в декабре был ровно год со дня смерти Виктории! – добавила Алена, волнуясь. С того самого момента, как она поняла, что Селетин – вдовец, ей все стало ясно. – И тогда он решил зайти на свою старую квартиру…
– Да-да-да!
– А там – я. Он не хотел посвящать меня в свою жизнь, но не выдержал, проговорился… Потому что все время вспоминал то место на кладбище, где похоронена его жена!
– Бедный, бедный… – покачала головой Сима. – Неужели ты из-за этого на него сердишься?
– Что? – опешила Алена. – Я?.. – Она перекатывала в ладонях стакан с горячим чаем. – Нет. Нет…
– Мне жаль твоего Селетина. По-моему, он очень любил свою жену. К мертвым нельзя ревновать, Алена, – осуждающе произнесла подруга.
– Я не ревную! – вздрогнула Алена. – Я… я просто растеряна. Да, наверное, он действительно очень любил ее, раз сменил квартиру, не оставил ни одной вещи, которая бы напоминала ему о жене…
– Интересно, как он отнесется к тому, что ты разгадала его тайну?
– Никак, – сурово произнесла Алена. – Рома не узнает, что я ездила в Векшин. Я передумала – я ничего ему не скажу. А то как-то нехорошо получается – будто я на него досье собираю. И вообще, я сама во всем виновата.
– Ты?
– Да. Я ведь с самого начала заявила ему, что меня не интересует его прошлое. А теперь выходит, что солгала, раз сама начала копаться в его жизни… Симочка, он мне предложение сделал! – призналась Алена.
– Господи… – Серафима едва не прослезилась от избытка чувств. – Как же я за вас рада! Аленка, раз твой Селетин способен на такую любовь, значит, он хороший человек. Верный и преданный. Точно так же он будет верен и тебе…
Алена улыбнулась. В самом деле, нет смысла ревновать к тем, кого уже нет… Она подумала об этом, но тут же вспомнила слова Симы о том, что мертвые продолжают любить живых даже с того света. Ей вдруг стало немного не по себе, словно светловолосая женщина с голубыми глазами и милой улыбкой бесплотной тенью сидела третьей за этим столиком в придорожном кафе. Виктория Селетина.