– О чем ты?
Он провел рукой по ее волосам. Волосы были мягкие и слегка пружинили. Потом прикоснулся к ее шее. Нежная кожа, биение голубой жилки у ключицы...
Неволин хотел убедиться в том, насколько она нехороша, он хотел забыть ее. И что вместо этого получилось? А получилось то, что он пропал. Чем дольше он находился рядом с Розой, чем пристальней ее разглядывал, тем сильнее растворялся в ней...
– Тогда поехали в Камыши.
– Я никуда не поеду! – сглотнув, прошептала она. – Ты с ума сошел!
– Возможно, – легко согласился Неволин.
Что-то в ее лице говорило, что она готова ехать с ним. Правда, ей трудно на словах выразить свое согласие.
Он поцеловал Розу, мельком вдохнул запах ее волос.
Город гудел вокруг них, мимо окон торопливо бежали прохожие – приближался час пик.
– У меня машина там, во дворах, – с усилием произнесла она. – Я тоже на машине...
– Я привезу тебя обратно сюда же.
– Господи, да на одну дорогу сколько времени уйдет! – в отчаянии произнесла Роза.
– Ну и что.
Она вздохнула – и потянула на себя ремень безопасности, собираясь пристегнуться. Очень сознательная особа... Значит, она согласна.
Усмехнувшись, Неволин тронулся с места.
– В пробки сейчас попадем... – пробормотала Роза.
– Ничего, проскочим. Какая у тебя машина, интересно?
Она сказала. Неволин удивился – авто явно не из дешевых, сугубо для дам. Чем дальше, тем сильнее Роза его удивляла. Тогда, в Камышах, она показалась ему простой женщиной из пригорода. Сколько у нее еще тайн?
– А что ты делала на Мясницкой?
– По магазинам ходила.
Роза достала из сумки маленькую пеструю коробочку, понюхала.
Неволин мельком глянул – духи. И название какое-то... В духах Неволин совершенно не разбирался.
– «Герлен», – сказала Роза. – Это фирма такая... Помнишь, еще в «Мастере и Маргарите» Воланд соблазнял женщин духами от «Герлен»?
– Нет, не помню, – покачал головой Неволин.
– Эх ты!
– А что, муж тебе духи не дарит? – с усмешкой спросил он.
– Дарит иногда. Только он очень занятой человек... Я должна быть дома к десяти. Он поздно приходит...
– Ненавижу магазины, – признался Неволин, глядя на дорогу. – Сегодня был в одном. Башмаки искал...
– Очень актуально! – вдруг засмеялась Роза. Неволин не понял – чего это ее так развеселило?.. – Нашел?
– Нет, – насупился он.
Все-таки они застряли в пробке, уже на выезде из города. Они повернулись друг к другу одновременно. Этот странный, ускользающий ее взгляд... «Косенькая... – с печальной нежностью подумал он. – Она – косенькая!»
И это почему-то еще больше привязало его к ней.
– Ты что? – спросила она.
– Я? Ничего. На тебя смотрю...
– И что?
– Ты мне нравишься, – честно ответил он.
– Надо же... – немного смутилась она, а потом оживилась: – А знаешь, в первый раз я о тебе совсем по-другому думала. Думала – фу, какой пропойца...
– Я не такой, – хмуро ответил он.
– Да уж вижу! – засмеялась она, опять обнаружив ямочку. Сзади загудели. – Все, поехали... да поехали же!
Пробка на удивление быстро рассосалась.
* * *
В Камышах она заставила его оставить машину за домом.
– И быстрей, чтобы никто не видел... Погоди, я первая, а потом ты!
– Никого нет, – он выглянул из-за угла. – И вообще, так ты еще больше привлечешь внимание! Веди себя как обычно... Ты – хозяйка дома, а я – будущий жилец. Я пришел посмотреть квартиру, которую собираюсь снять...
– Гениально!
– Именно поэтому Варвара и дала мне твой телефон...
Они скользнули в палисадник. В квартире было тихо, в вечерних лучах солнца, льющегося из окон, вилась золотая пыль, на полу лежали тени от оконных решеток.
Она сняла куртку и в облегающей майке показалась Неволину еще привлекательнее. Худенькой она не была, это определенно, но никаких лишних складок и наслоений тоже не обнаруживалось.
– Ты такая... – прошептал он и немедленно обнял ее. Роза подняла лицо с закрытыми глазами, и он поцеловал ее. Вряд ли Неволин мог объяснить, какая она, он чувствовал только одно – безумный, неудержимый интерес к этой женщине. Надо же, как она зацепила его...
Он целовал ее лицо, шею, руки – Роза безвольно позволяла ему делать все. Эта покорность вкупе с нежностью ее кожи и запахом сломанных цветов сводила его с ума.
Она хотела раздеться сама, но он не дал. Он был рабом и господином одновременно.
– Нет – я! – ревниво сказал он и стянул с нее майку. Осыпал поцелуями ее плечи, мимоходом подивился полупрозрачному, телесного цвета кружевному лифчику. Аккуратно стянул с нее брюки, обнаружил под ними такие же полупрозрачные трусики – в виде коротеньких шортов, ахнул. – Роза...
Он разделся сам, уложил ее на диван и некоторое время просто любовался – так забавно и мило выглядело ее белье, вернее, она в нем. Для начала поцеловал в живот. Потом принялся целовать куда попало, стараясь ничего не пропустить – как будто ничего важнее в мире не было.
– Ты как ненастоящая... Ты как будто нарисована! Ты как картина...
– Ой, не смеши... – Роза закрыла лицо руками. Локти! Боже мой, какие у нее были нежные локти! И эта косточка на сгибе выглядела столь трогательно, что Неволин переключился на ее руки.
А ноги?! Помнится, он восхищался ее пятками... Неволин скользнул вниз, взял в ладони ее ступни. Поцеловал каждый палец. Особое восхищение у него вызвали маленькие, круглые мизинцы.
– Ну что ты делаешь... – с укором прошептала Роза, попыталась вырваться, но он держал крепко. Ее ступни пахли теплом и обувной кожей – которой, вероятно, были выстланы изнутри ее туфельки.
Потом наступила очередь коленей.
Потом он окончательно ее раздел. О, сколько еще возможностей для поклонения...
Золотая пыль вилась над ними, со всех сторон обступала вечерняя тишина. И каждое прикосновение Розы вызывало у Неволина стон, нарушавший эту тишину.
– Тише... – она зажимала ему рот теплой ладошкой.
Наслаждение было столь острым, что разрывало его изнутри, – вряд ли он что соображал.
Он полностью, абсолютно, до самой последней клеточки растворился в Розе. Он отдал ей всего себя.
– О-о... – через некоторое время, когда к нему снова вернулась способность говорить, произнес он. – Или ничего страшного?