Они вернулись домой поздно вечером, когда уже начало темнеть.
Все уже знали, что Алик погиб.
– Где ты был? – с беспокойством спросил Виктор Петрович. – У Милютиных такое горе... Алик под электричку упал!
– Папа, мы с Варварой гуляли... в лесу, – пробормотал Сергей.
– Весь день? Ах, ну ладно... Сережка, обещай мне, что никогда не будешь бегать через пути!
– Обещаю. А что с Розой? – не выдержал, спросил он.
– Не знаю. Кажется, плачет. Родители никого не пускают к ней. Господи, господи... Она же с Аликом так дружила!
Сергей не пошел к Розе даже на следующий день. Он испытывал нечто вроде эйфории. Никто не догадался о его тайне! А Варька будет молчать – она же любит его...
Но потом эйфория исчезла и вместо нее снова наступил страх. Сергей трясся до самой смерти Виктора Петровича.
Отец умер очень рано – у него, оказывается, было слабое сердце.
Это было такое горе – словами не передать! Но, вместе с тем, Сергей испытал странное, противоестественное облегчение – отец ведь умер, так и не узнав, что его сын – убийца.
Когда Виктор Петрович покинул этот мир, Сергей понял – теперь можно делать все что угодно.
И он стал пить. В этом было хоть какое-то забвение...
А Роза стала ему безразлична. Кроме того, она так и не стала красавицей, тихая ее прелесть так и осталась тихой прелестью. Кремовые лепестки были по-прежнему плотно сомкнуты. Завяла, не распустившись. Очень скоро вышла замуж за этого своего бизнесмена, уехала в Москву, появлялась в Камышах очень редко...
А спустя много лет вдруг вернулась.
Сергей думал, что прошлое давным-давно умерло, но тут начало происходить нечто странное и непонятное.
Роза изменилась. Как и что с ней произошло, опять же непонятно.
Или дело вовсе не в ней – а в нем, Сергее?..
Может быть, это он изменился?
Но, так или иначе, он снова увиделее.
Спустя столько лет (двадцать три года прошло с того выпускного вечера как-никак!) Роза сдержала наконец свои негласные обещания. Бутон раскрылся, если можно так выразиться...
* * *
«Роман о Розе» (Le Roman de la Rose) – французская средневековая поэма, состоит из двух частей, написанных в XIII веке. Авторы – Гильом да Лоррис и Жан де Мен – излагают свою концепцию куртуазной любви: молодого влюбленного наставляют аллегорические персонажи, олицетворяющие разум, дружбу, мирской опыт, мудрость, природу и физическую близость. Как поиски Розы, так и дискуссия, происходящая на страницах поэмы, находят свое завершение в удовлетворенном желании влюбленного...
(Из учебника зарубежной литературы.)
* * *
Лиза вернулась домой – Роберта еще не было.
Две комнаты в сталинском доме, огромные и полупустые, – вот что представляла собой квартира ее нового приятеля. Минимум мебели, максимум свободы. Лизу этот суровый аскетизм вполне устраивал, она даже видела в нем подтверждение значительности Роберта, его избранности.
Она подошла к стене – на ней висел огромный плакат с рисунком генеалогического древа Куракиных – и в который раз принялась изучать его.
Корни древа уходили в глубь веков.
– Прародитель – князь Андрей Иванович, по прозвищу Курака. Боже мой, это же двенадцатый век! Патрикий Наримонтович, князь Пинский, внук великого князя Гедимина... – произнесла она вслух, водя пальцем по рисунку. – Это ж как давно было! В Роберте течет самая настоящая голубая кровь... А этот из Куракиных – сподвижник Петра Первого. Или вот, например, уже восемнадцатый век – Куракин Иван Петрович, посол во Франции, тайный советник и одновременно – контр-министр. Куракин Александр Иванович, его сын, годы жизни – тысяча семьсот пятьдесят второй и тысяча восемьсот восемнадцатый. Вице-канцлер при Александре Первом, канцлер российских орденов, выполняющий дипломатические поручения. Женат не был, но зато около семидесяти побочных детей... Вот так Александр Иванович!
В списке были и действительные статские советники, и церемониймейстеры, и шталмейстеры, и почетные опекуны, и даже какой-то член Саратовской губернской ученой архивной комиссии...
Женами этих значительных людей были не менее родовитые и известные женщины. Волконские, Голицыны, Гагарины...
Лизе даже не по себе стало, когда она попыталась представить череду этих блестящих родовитых пар!
Век двадцатый, вернее, послереволюционная его часть, была представлена весьма скромно: Куракин Валентин Семенович (1918 – 1944), архитектор, вместе с женой (в девичестве Головановой) произвели на свет двух детей, старший из которых в браке с некоей Мироновой Клавдией Ильиничной родил Куракина Василия, отца Роберта. Ну, и сам Роберт тоже был обозначен на плакате, правда, рядом с его именем стояла только одна дата – рождения, и профессия – поэт.
Лиза вдруг представила – если они с Робертом поженятся, то на плакате будет и ее имя. Роберт и Елизавета. И их дети... От такой величественной перспективы у нее буквально дыхание перехватило. Это же надо – войти в столь избранное семейство, прикоснуться к самой вечности! Ничего более эксклюзивного и вообразить нельзя...
«Роберт, конечно, пока больших денег не зарабатывает, – думала Лиза, благоговейно разглядывая генеалогическое древо Куракиных. – То есть то, что он зарабатывает, и деньгами-то назвать трудно! Но в первое время я буду о нем заботиться, мне совсем нетрудно... А потом Роберт прославится. Он ведь непременно прославится, он талант. Даже нет – он гений! Я буду женой гения. Подругой жизни, так сказать...»
Лизу ничуть не смущала роль жены гения. Во всем, что приобщало ее к Вечности, была притягательная, великая сила. Она хотела стать Лизой Куракиной и занять свою ветвь генеалогического древа.
Шум замолк. Я выскочил на сцену,
Прикорнул к дверному косяку.
Как узнать мне этой жизни цену?
Что же будет на моем веку?..
На меня взирает сумрак ночи,
Многими глазами без лица.
Как хочу, хочу я, милый боже,
Чашу ту не выпить до конца...
Эти стихи Роберта она выучила наизусть – они казались ей значительными и глубокими.
В этот момент зазвонил телефон.
– Але... Куракин дома? – спросил невежливо старческий хриплый голос. – Весь день дозвониться не могу...
– Нет, но он скоро придет, – вежливо ответила Лиза. – Ему что-нибудь передать?..
– Передайте, что он уволен! Тоже мне, сторож... Вчера за него Ветров дежурил!
Лиза растерялась. В самом деле, Роберт, как и все начинающие гении, подрабатывал ночным сторожем... Прошлым вечером он сказал ей, что заступает на смену, и ушел. Если на работе он отсутствовал, то где же тогда он был?..