– Встречаюсь с ним, но не знаю, кто он, – пробормотал Мальгин, удобно расположившись в центре пологого икосаэдра – здесь когда-то был центр управления Спутником. – Говорю с ним, но не знаю его имени [176] . Жаль, что никто не научил меня законам теургии. [177]
И вдруг что-то изменилось вовне. У Мальгина возникло впечатление, что пространство вокруг стало твердым, словно гранитная толща, а он вмурован в гранит, как древний трилобит в известняковую породу. Ощущение быстро прошло, но тут же возникло новое: внутри Мальгина, точнее в его желудке, пророс чей-то глаз и стал осматриваться вокруг, без особого удивления, озабоченно и деловито. Клим увеличил плотность нервного поля, охватывая «глаз», и тот стянулся в точку, исчез. В следующее мгновение на голову хирурга обрушился оглушающий удар мощного пси-поля, так что несколько секунд он барахтался в этом кипящем океане, полуослепший, почти потерявший сознание, но яростно сопротивляющийся неведомой силе. Кто-то заглянул в него, одним взглядом охватил всю память, прочитал прошлое и высчитал будущее, и отпустил его, машущего кулаками во все стороны. Напряжение схлынуло, поток пси-излучения ослаб.
– Прошу прощения, – проговорил кто-то внутри Мальгина, выписав эту фразу огненными буквами на струящемся фоне мысленного контакта.
Мальгин собрался с силами и отгородился от чужого «пси-прожектора» тонкой «фанерой» блока. Голова прояснилась, вернулась способность видеть и чувствовать пространство.
Ничего в его положении не изменилось: он по-прежнему висел в центре полости. Спутник все так же плыл по орбите вокруг пра-Земли, пустой и почти мертвый, никого не было рядом с ним, никто не появился внутри него.
Но сгусток пси-поля продолжал пульсировать где-то рядом, Мальгин ощущал эхо его излучений, чувствовал колоссальную мощь исполина, сдерживаемую волей, некоторое время пытался определить местоположение пришельца, пока с благоговейным ужасом и восторгом не понял, что источником поля… является он сам!
Живущий-за-Пределами не прибыл на встречу сам как личность, он просто послал по «струне» психоматрицу, завладев мозгом (и телом) собеседника, но оставив нетронутой его биологическую структуру.
– Не совсем так, – тотчас же откликнулся гость. – Я – постличность Живущего и вернусь, когда он захочет. Я его продолжение, и только, хотя мою сущность нельзя передать словами и символами людей.
– Бог того, чего не может быть в принципе, – вырвалось у Мальгина.
Ответом был понимающий смешок.
– Нечто вроде этого… если бы вы сами понимали смысл формулы. Я понимаю ваши чувства, но пусть смысл Живущего-за-Пределами – имя, которое весьма точно дал мне ваш друг Кузьма, – останется непроявленным, не возражаете? Чтобы понять его, нужен совершенно иной аппарат мышления и восприятия, а вы всего лишь человек, хотя и с некоторыми задатками существа Границы.
– Но и вы не Вершитель, – буркнул Мальгин.
– О, конечно нет, – не обиделся Живущий-за-Пределами. – Вершитель – это недостижимый идеал и для нас, живущих за пределами обитаемых миров. Вершитель – это Великий Предок и одновременно не менее великий потомок всех мыслящих, достигший абсолюта, имя которому смысл жизни! Нам же, равно как и вам, людям, предстоит долгий и мучительный подъем к этому абсолюту, и я уверен, что мы дойдем.
– А мы-то уж точно не дойдем.
– Кто знает, – философски заметил Живущий.
– То есть?! – удивился Мальгин. – Вы хотите сказать… но ведь человеческая цивилизация умерла!
– Когда-нибудь вы тоже дойдете до тезиса: нельзя со всей определенностью утверждать, что смерть есть противник жизни. С одной стороны – Вселенной не нужен разум, чья эволюция основана на агрессии, насилии и лжи. С другой – человек есть одна из бесчисленных попыток Природы познать самое себя, и поэтому упрекать человека во всех грехах не стоит.
– А разве возможна эволюция, основанная не на агрессивной или хотя бы не на конкурентной реакции на мир?
– Возможна, – грустно сказал гость. – Для Вершителей, например, эволюция есть вопрос личных усилий, для нас эволюция – игра с меняющимися правилами, в которой не меняется лишь одно – ценность жизни в любых ее проявлениях.
– И все же человек в основе своей добр, – упрямо гнул свое Мальгин. – Вряд ли он вымер сам, без помощи извне.
Живущий-за-Пределами огорчился, эмоциональный фон его пси-речи стал грустным.
– Но самым опасным врагом, которого ты встретишь, будешь всегда ты сам [178] , – процитировал он. – Ты сам подстерегаешь себя в пещерах и лесах.
Он мог бы не продолжать, Мальгин и без него помнил дальнейший текст изречения, но Живущий все так же грустно закончил:
– Ты будешь сам для себя и еретиком, и колдуном, и прорицателем, и безумцем, и скептиком, и нечестивцем, и злодеем. – Помолчав немного, добавил: – Только немногие из вас, людей, способны на отдачу души, не прося ничего взамен, а главное, все вы, как гребцы в лодке, сидите спиной к будущему. [179]
– Сидели…
– Сидите, – возразил Живущий. – Если вас нет здесь и сейчас, то для Вселенной вы есть, где-то там и вчера, но есть. К тому же существует такая нехитрая штука, называемая ветвлением Вселенной.
– Я знаю. Где-то существует Метавселенная с точно такими же параметрами, где есть Солнце и Земля, и друзья мои… (и я и Купава, – добавил Клим уже для себя).
– Вы знаете лишь половину истины, – вторая половина заключается в существовании ансамбля миров. Это означает, что каждая Метавселенная ветвится не как дерево – вне ствола, сама в себе. То есть каждая величина данной вселенной есть слагаемое всех величин каждой из ансамбля вселенных.
Сказать, что Мальгин был ошеломлен, – значит ничего не сказать. С минуту он оцепенело переваривал услышанное, но так как к дискуссии такого масштаба он готов не был, то и не стал продолжать тему. На протяжении многих дней спустя ему предстояло анализировать слова (мысли) Живущего-за-Пределами и дивиться их реальной силе. Единственное, что он сказал в ответ, было:
– Поистине Вселенная – шедевр Сатаны!
Живущий-за-Пределами улыбнулся – так расшифровал его реакцию Мальгин, – но промолчал. Кипение мыслей хирурга, борьбу идей, попытки анализа он, вероятно, видел, однако отвечал только на хорошо сформулированные или перенасыщенные эмоциями вопросы.
– И все же я не понял высказывание Держателя Пути, – не удержался Мальгин в финале своих размышлений. – Он сказал, что у человечества есть шанс… а оно вымерло, несмотря на этот шанс.
– Вы все-таки ограниченны, как и всякий человек, – снова погрустнел Живущий. – В отличие от других интрасенсов, вы больше землянин, чем они, и все еще находитесь на полпути к истинной свободе. То, что для вас – реальность, для вселенной – сценарий того, что может быть. И факт одновременно. Это трудно воспринимается, так что примите как данность, как один из законов этого мира, который вы еще не открыли.