– Чагина, ты была не права! – с торжеством воскликнула она. – И никакая это не форма вежливости!
– Ты о чем это? – спросила Роза, разглядывая свой сапог. – Тьфу ты, кажется, молния заедает... Это все оттого, что мама на меня лишние рейтузы напялила! Видите ли, боится, что я простужусь!
«Глупая какая! – мысленно усмехнулась Катя. – Если бы у меня была мама, я бы на себя хоть сто рейтуз натянула и двести свитеров!»
– Красовский пригласил меня на свидание, – сообщила Катя. – Да, кстати, и еще билеты в театр дал... – она посмотрела на билеты. – На двадцатое декабря, партер, десятый ряд, места четырнадцатое и пятнадцатое...
– Как хоть мюзикл называется? – спросила Роза, словно игнорируя Катино сообщение о Красовском.
– «Переполох в огороде». Тут написано – по мотивам русской народной сказки про репку.
– Чего? – вытаращила глаза Роза. – Это для малышни, что ли?
– Какой еще малышни! Я же говорю – по мотивам! – объяснила Катя. – А спектакль для взрослых – вон, внизу еще написано, что начало в семь часов. По мотивам, между прочим, что угодно можно сделать. Даже фильм ужасов про эту репку снять!
Катя привела Сашка с продленки и оставила его у Елены Сергеевны, соседки. Елена Сергеевна была давно на пенсии, она очень скучала у себя в четырех стенах и потому охотно помогала семейству Иволгиных.
Потом Катя побежала в магазин и купила пряников и апельсинов – в больницу, она знала, всегда принято приносить апельсины.
– А, Катюша наша пришла! – обрадовалась нянечка в травматологическом отделении. – Молодец какая, не забываешь про отца... Ты посиди пока тут, я в палате полы мою...
Торопиться Кате было некуда, и поэтому она села на жесткий диван в коридоре. Она открыла детектив, который принесла для отца, чтобы ему не было скучно, и погрузилась в чтение. В детективе бойкая старушка расследовала одно преступление за другим – было просто удивительно, что одна пожилая слабая женщина (автор называл ее почему-то «божьим одуванчиком») постоянно оказывалась в эпицентре всяких ужасных событий. Катя не верила, что такое может происходить в жизни. «Вот, например, Елена Сергеевна, соседка... ей уже шестьдесят пять лет, но при ней еще никого не ограбили, не зарезали и не угнали автомобиль! Ах нет, – вдруг вспомнила Катя, – одно преступление ей все-таки удалось раскрыть – когда в прошлом году стали пропадать газеты из почтового ящика... Она тогда села в засаду в подъезде и застукала Борьку Филимонова с четвертого этажа за этим занятием. Был большой скандал. Непонятно только, зачем этому Борьке было нужно столько газет – ведь он и не читает-то ничего! Говорят, его собирались оставить на второй год в пятом классе...»
В палате нянечка гремела ведром и шаркала шваброй. Отец негромко разговаривал с кем-то по сотовому.
– Да, Алексей Потапович, без дополнительных испытаний не обойтись... – прислушалась она. – Конструкция еще недоработана, надо все силы бросить на этот объект...
«По работе разговаривает, – догадалась Катя. – Наверное, переживает, как там без него справляются!»
– Ладно, Алексей Потапович, созвонимся завтра, – сказал отец, заканчивая разговор. – Привет рабочему коллективу!
Едва он попрощался с этим самым Алексеем Потаповичем, как телефон зазвонил снова.
– Алло! – услышала Катя. – А, это вы... Очень рад снова вас слышать!
Голос у него вдруг стал каким-то странным – так не разговаривают с коллегами по работе. Гремя ведром и держа на весу швабру, из палаты вышла нянечка.
– Все, освободила я, – сказала она. – Можешь заходить...
– Сейчас... – рассеянно произнесла Катя. Заходить она не торопилась – ей очень хотелось узнать, с кем же сейчас разговаривает Виктор Сергеевич.
– Нет, мне уже лучше, – сказал отец за приоткрытой дверью. – Хотя, конечно, до выписки еще далеко. – Он помолчал, наверное, выслушивая ответ невидимого собеседника. – Да-да, я тоже за них очень волнуюсь! Но вы видели мою дочь – она очень самостоятельная и независимая особа, ее трудно переубедить.
«Обо мне говорит! – заволновалась Катя. – И кто это меня видел? Ужасно хочется знать, с кем он сейчас говорит...»
– Нет, ей не приходится с утра до вечера заниматься домашним трудом – слава богу, что техника сейчас дошла до такого уровня, что человеку осталось только нажимать на кнопки... Стирает стиральная машина, готовит только микроволновая печка, суп можно сварить из пакетика. И, вообще, они обедают в школьной столовой, так что вы не волнуйтесь – дети не голодают. Дело тут в другом... – отец понизил голос, и Катя навострила уши. – Кате тяжело в моральном плане. Понимаете, в четырнадцать лет такие вещи переживаются очень тяжело – сейчас вся ответственность легла ей на плечи. Вы хотите заглянуть к ним домой, проверить, как они там живут? О, пожалуйста, Мария Семеновна, я буду только этому рад! Расскажете мне потом, как на самом деле обстоят дела, – ведь Катя никогда не жалуется. Наверное, боится меня огорчить... А Сашок справляется с домашним заданием? Пока ни одной тройки, вы говорите...
«Мария Семеновна! – вспыхнула Катя. – Учительница Сашка! Так я и знала, что она сунет нос не в свое дело! Эх, напрасно я тогда явилась на это родительское собрание и все ей выложила... Теперь она от нас не отстанет! „Ах, бедные детки, как мне вас жалко, давайте я над вами установлю шефство!..“ Даром что у нее своих детей нет, будет нас с Сашком муштровать...»
Досада разобрала Катю – отец сам просил заглянуть эту Марию Семеновну к ним домой, проверить, как Катя справляется со всеми домашними заботами. А она прекрасно справляется, и ничья помощь ей не нужна!
Катя сидела под дверью и слушала, как отец разговаривает с Марией Семеновной, и внезапно новое подозрение закралось ей в душу.
Мария Семеновна хочет влезть в их семью! Выйти замуж за Виктора Сергеевича и стать мачехой Кате и Сашку. Чудовищный план! И ведь сама Катя навела ее на эту мысль!
Битых полчаса отец болтал с этой учительницей, как будто она околдовала его. Наконец он закончил разговор, и тогда Катя нашла в себе силы зайти в палату.
– О, Катюша! – обрадовался Виктор Сергеевич. Нога в гипсе была приподнята у него вверх с помощью противовеса. – Хорошо, что ты пришла, – я уж волноваться начал. Собирался уже звонить домой...
Катя с мрачным лицом поставила на тумбочку пакет с пряниками и апельсинами.
– Ты чего? – спросил отец. – Кать, у тебя такое лицо, как будто случилось что...
– Случилось, – мрачно произнесла Катя, садясь на стул рядом с кроватью. – Я сейчас слышала, как ты с ней разговариваешь.
– С кем? Ах да, я только что говорил с Марией Семеновной, Сашиной учительницей...
Показалось Кате или нет, что отец покраснел, упоминая о Марии Семеновне? Наверное, действительно покраснел...