Елена заснула, а он размышлял о том, что и его прошлое стало для него ничем. Лара казалась ему сейчас лишь героиней какого-то фильма, который он смотрел когда-то. Или даже так – она ему просто приснилась. «Интересно, где она, что делает? – безо всякого волнения и без ревности подумал он, скорее – с любопытством. – Бог с ней, я не желаю ей зла…»
* * *
Шереметьево встретило их холодом. Когда они с Костей вышли из здания аэропорта, Лара не сразу поверила в то, что она наконец снова оказалась в Москве. Мыслями она была еще там, среди тропических растений, среди дивных запахов, которыми благоухали цветы и тамошняя кухня, в ушах ее еще шумел океанский прибой. Три недели, подаренные им судьбой в лице сентиментального бизнесмена Терещенко, пролетели как сон.
– Стоило пальтишко с собой захватить, – поежился Костя, одетый в тонкую курточку, и припустил быстрее по направлению к стоянке такси.
Лара семенила вслед за ним. Она заметила, что возле лиц у людей курится легкий белый парок, а нависшие серые тучи вот-вот посыплют ледяной снежной крошкой… «Снег? Так рано? – удивилась она. – Не может быть…»
– Ну, куда? – обернулся к ней Костя с улыбкой, на загорелом лице сверкнули белые зубы. – Надеюсь, ты не передумала… Ты ведь обещала!
– Да-да, конечно, едем домой, – торопливо откликнулась она. Такси нашлось моментально, она сразу же села на заднее сиденье, закрывая ладонями отвыкшие от низкой температуры щеки.
– Домой на дачу или просто домой? – переспросил еще раз Костя, плюхаясь с ней рядом.
– Я же сказала! – сердито ответила она.
– Ты что? – удивился он ее интонации. – Ладно, шеф, гони, куда договорились!
В машине Лара попыталась задремать, привалившись к Костиному плечу (перелет был долгим, самолет прилетел очень рано), но у нее ничего не получилось. Она все смотрела и смотрела в окно, на мелькающие мимо дома, деревья с уже облетевшими листьями, на прохожих, покорно борющихся с зонтиками и ветром, – все-таки из туч посыпалась неприятная ледяная пыль. «Ах, как хорошо там было! – с тоской подумала она. – А что здесь?»
И только когда они уже подъехали к дому, к их дому, она поняла, что печаль ее заключается не в быстрой смене континентов и климатических поясов, а в том, что ей наконец придется встретиться с Игорем.
– Я не хочу его видеть, – капризно заявила она Косте, когда они вытаскивали сумки из багажника такси. – Как бы мне хотелось, чтобы его там не было!
Костя прекрасно понял, о ком она говорит.
– Что за мизантропия! – весело воскликнул он. Плохая московская погода и долгий перелет не смогли лишить его оптимизма. – Если он там, мы быстренько попросим его куда-нибудь свалить. Ну, на время, разумеется, пока не решим все вопросы. Мы же просидели на этой чертовой даче целое лето!
В лифте она ворчала, отбиваясь от Кости, который, несмотря на то, что руки были заняты поклажей, умудрялся целовать Лару и тереться о ее лицо щекой, словно котенок. Перед дверью в квартиру она нетерпеливо и гневно застучала каблучком об пол… Но в квартире никого не оказалось.
Лара обошла все комнаты и даже выглянула на балкон.
– Отлично! – вздохнула она и упала в кресло, бросив ключи на стол. – Костя, все, больше мы никого сюда не пустим.
– За-ме-чательно! – с восторгом согласился тот. – Ладно, ты отдыхай, а я быстренько сбегаю к себе, за пальтишком. Заодно и узнаю, как там дела…
– Костя! – Лара строго покачала пальцем. – Ты смотри там…
– Так приятно, когда тебя ревнуют! – довольно произнес он и убежал.
Когда хлопнула дверь, Лара еще раз оглядела квартиру – кажется, ничего не изменилось. Она отсутствовала здесь тысячу лет. «Надо вечером обзвонить агентства, найти этих, как его там… риелторов, что ли? Уедем с Костей отсюда. В метрах, конечно, потеряем, но зато…» – думала Лара чуть лениво.
Она разделась, приняла душ, уложила волосы в прическу, подвела губы алой помадой – женщина-вамп, да еще с этим загаром… В это время вернулся Костя с огромной спортивной сумкой, из которой торчал целый ворох его одежды. Он весь сиял.
– Что такое? – удивилась Лара.
– Хорошие новости! – радостно сообщил тот. – Ты даже не представляешь, как все удачно получилось… Мы остаемся здесь, и никто нам не мешает, никаких обменов-разменов и прочей мороки!
– Что это значит? – Лара пока еще ничего не понимала, и потому ей вдруг стало как-то тревожно. – Игорь умер? – она попыталась голосом придать вопросу видимость шутки.
– Нет, и даже совсем наоборот…
– Ничего не понимаю! – рассердилась она. – Говори толком!
– Сейчас-сейчас… – Костя бросил сумку в угол и встал в позу посреди комнаты, приготовившись со вкусом, обстоятельно рассказать последние новости. Его поведение и смешило, и злило Лару. – Звоню я в дверь напротив, в свои родные пенаты, в ту самую квартирку, нажитую непосильным трудом, в которой прописана также моя бывшая благоверная… Пардон, официально мы еще в браке, но не суть важно… Так вот, звоню и переживаю – а не слишком ли я рано, возможно, благоверная еще почивает и будет страшно возмущена столь ранним визитом. Ведь она, как тебе известно, свободный художник, может позволить себе лечь под утро и дрыхнуть до обеда…
– Костя!
Его поза стала еще более театральной.
– О, я прекрасно понимаю ваше нетерпение, мадам, но поверьте, стоит сделать небольшое вступление, дабы оттянуть решающий момент, ибо последующее за тем явление… Короче, – продолжил он уже деловым тоном, – дверь мне открыл Игорь.
– Игорь? – недоуменно и недовольно пожала плечами Лара – всякое упоминание о муже вызывало у нее мучительную тоску, сходную с зубной болью. Словно не она изменила ему, а он совершил какой-то гадкий, неприятный поступок, о котором хотелось забыть поскорее. – Что он там делает? Неужели он столовался у твоей милосердной женушки… или помогал ей двигать мебель? Ах, я понимаю, они вместе обсуждали свою участь, решали, как удобнее разъехаться… Нет, я не права – ведь ты сказал…
– Ну да, ты не права. Я же тебе сразу сказал, что все проблемы с переездом, с этим мучением, равным двум пожарам, решены. Он у нее спал, – со скромным торжеством потер руки Костя.
– Как – спал? – пожала плечами Лара. – Что, здесь ему места не хватало?
– О господи, что за бестолковая женщина! Я же тебе прямым текстом говорю – они спали вместе. Они любовники, у них все серьезно, они будут жить там, а мы здесь – и никакой головной боли. Все гениальное – просто!
Озноб пробежал у Лары вдоль позвоночника – новость в самом деле оказалась ошеломительной, но она еще не могла поверить в нее. Она никак не ожидала, что ее нежный златокудрый принц так быстро утешится, что так легко он забудет те годы, когда она, как мать родная, ухаживала за ним. Черт возьми, он должен был страдать всю оставшуюся жизнь из-за того, что она, Лара, покинула его. Ведь никого лучше ее, Лары, нет! Да, она с материнской, сестринской, христианской добротой предложила ему однажды сойтись с этой надменной фифой Еленой – из чувства милосердия, но она никогда не верила в то, что такое может произойти на самом деле.