Я коротко содрогнулся и она вновь наполнила чашки.
— Но я предпочла бы, чтобы вы не ждали меня в это время, — продолжала она. — Она доберется к нам сюда за какие-то часы. Какой лучший способ провести это последнее время в обществе друг друга? Нет никакой нужды ехать даже столь недалеко, как до моего павильона.
Я опустил голову и она придвинулась ко мне. Какого черта! Женщина и бутылка (вот как я по-моим словам хотел кончить свои дни). Я пригубил вино. Она, вероятно, была права. И все же я подумал о той женщине в маске, заманившей меня в западню на Черной Дороге по пути в Авалон.
Сперва я пришел ей на помощь, быстро поддался ее неестественным чарам — а потом, когда маска ее была снята, увидел, что за ней вообще ничего не было. Чертовски напугался в то время. Но чтобы не становиться слишком философским, у каждого есть целый набор масок для различных случаев. Я слышал, как поп-психологи годами яростно нападали на них. И все-таки я встречал людей, которые сперва производили на меня благоприятное впечатление, людей, которых я впоследствии ненавидел, когда узнавал, какие они под маской. Иногда они были, как та женщина — без чего-либо приметного там. Я обнаружил, что маска иногда намного приемлемей, чем ее альтернатива. Та что… Эта девушка, которую я прижимал к себе, могла действительно быть внутри чудовищем. Вероятно и была. А разве большинство из нас нет? Я мог придумать худшие способы уйти из жизни, если б захотел сдаться на этом этапе. Она мне нравилась.
Я прикончил свое вино. Она двинулась налить мне еще, и я остановил ее руку. Она подняла на меня взгляд. Я улыбнулся, сказав:
— Вы почти убедили меня, — затем я закрыл ей глаза четырьмя поцелуями, чтобы не нарушить очарования, отошел и сел на Звезду.
Камыш не засох, но насчет отсутствия птиц он был прав. Дьявольский, однако, этот способ управлять железной дорогой.
— Прощайте, Дама.
Я направился на юг, когда гроза, бушуя, сползла в долину. Передо мной были новые горы и тропа вела к ним. Небо все еще было в полоску — черную и белую — и эти линии, казалось, немного двигались. Общим эффектом был по-прежнему эффект сумерек, хотя в темных участках не светило никаких звезд. По-прежнему ветерок, по-прежнему ароматы вокруг меня и безмолвие, и искривленные монолиты, и серебристая листва, по-прежнему влажная от росы и блестящая. Передо мной выплывали рваные клочья тумана. Я попытался работать с сутью Отражения, но это было трудно и я подустал. Ничего не произошло. Я зачерпнул силы у Камня, пытаясь передать также какую-то часть его силы Звезде. Мы двигались ровным шагом, пока, наконец, земля перед нами не пошла на подъем, и мы двигались к еще одному перевалу, более ровному чем тот, на который мы вступили ранее. Я остановился, оглянулся назад и, наверное, треть долины находилась под мерцающей завесой этой псевдогрозы. Я подумал о Даме, о ее озере и ее павильоне. Покачал головой и продолжил путь.
Дорога становилась все круче, когда мы приближались к перевалу, и мы замедлили ход. Над головой белые реки в небе приняли красноватый оттенок, ставший, пока мы ехали, еще темнее.
К тому времени, когда я добрался до самого перевала, весь мир казался окрашенным кровью. Когда я проезжал по этому широкому каменистому пути, меня ударил сильный ветер. Когда мы пробивались против него, почва под ногами стала более ровной, хотя мы все еще продолжали подыматься и я все еще не видел, что за перевалом.
Когда я скакал, что-то загремело по скалам, слева от меня. Я быстро поглядел в ту сторону, но ничего не увидел. Я сбросил это со счетов, сочтя за упавший камень. Звезда вдруг резко дернулась подо мной, испустила страшное ржание, резко повернула вправо, а затем начала валиться с ног влево.
Я спрыгнул, очистив седло, и когда мы оба упали, я увидел в правом плече Звезды стрелу. Я покатился, ударившись о землю, и когда я остановился, то посмотрел в направлении, откуда она должна была прилететь.
На вершине гребня, в десяти метрах справа от меня стояла фигура с арбалетом. Он снова взводил оружие, готовясь к следующему выстрелу.
Я знал, что не смогу вовремя добраться до него. Так что я принялся искать камень, размером с кулак, нашел такой у подножья откоса, и постарался не дать своей ярости помешать точности броска. Она не помешала, но даже придала броску некоторую добавочную силу.
Камень попал ему в левую руку, и он, издав крик, выронил арбалет. Оружие лязгнуло по камням и приземлилось на другой стороне тропы, почти напротив меня.
— Сукин ты сын! — заорал я. — Ты убил моего коня! Я тебе голову за это оторву!
Пересекая тропу, я искал самый быстрый путь к нему и увидел его слева от себя. Я поспешил к нему и начал подыматься. Миг спустя освещение и угол зрения стали что надо, и я разглядел человека, согнувшегося чуть ли не пополам, массировавшего себе руку. Это был Бранд. Волосы его казались более рыжими в этом румяном свете.
— Ну, все, Бранд, — сказал я. — Я только желал бы, чтобы кто-нибудь сделал это давным давно.
Он выпрямился и миг смотрел, как я поднимаюсь. Он не потянулся за мечом. Как раз, когда я оказался наверху, примерно в метрах семи от него, он скрестил руки на груди и опустил голову.
Я вытащил Грейсвандир и двинулся на него. Признаться, я был готов убить его в этой или любой другой позе. Красный свет потемнел, пока мы, казалось, не купались в крови. Ветер выл вокруг нас, а из долины донесся раскат грома. Он просто растаял передо мной, как раз тогда, когда я добрался до него.
С миг я постоял, ругаясь, вспоминая рассказы о том, что он как-то раз превратился в живую Карту, способную куда угодно переправляться в самое короткое время.
Я услышал внизу шум.
Я бросился к краю и посмотрел вниз. Звезда все еще брыкалась и истекала кровью, и при виде этого у меня сердце разрывалось. Но это было не единственное огорчительное зрелище.
Внизу был Бранд. Он поднял арбалет и снова начал готовить его. Я огляделся вокруг в поисках другого камня, но под рукой ничего не было, а потом я заметил один, подальше сзади, в направлении, с которого я прибыл. Я поспешил к нему, снова бросив меч в ножны, и поднял его. Он был размером с арбуз. Я вернулся с ним к краю и поискал глазами Бранда. Его нигде не было видно.
Я вдруг почувствовал себя очень открытым. Он мог переместиться в любую удобную точку и целиться в меня в эту минуту. Я рухнул на землю, упав на свой камень. Миг спустя я услышал, как стрела ударила справа от меня. За этим звуком последовал смешок Бранда.
Я снова встал, зная, что ему потребуется некоторое время, чтобы снова взвести свое оружие. Посмотрев в направлении смеха, я увидел его, на карнизе, по другую сторону прохода от меня — примерно на пять метров повыше, чем я, и примерно в двадцати метрах от меня.