— Меня все связанное с вашим сыном интересует. Такие имена, как Валерий Федай и Кирилл Кублин, вам знакомы?
— Валерий… Вроде был у него приятель с таким именем. А вот о втором я не слышала.
— Наркотики ваш сын не принимал?
— Да что вы! Никогда. Он же был спортсмен, фанатик спорта, и если бы не эти проклятые травмы…
— Ясно. А вот на аэродроме Южный в Быкове что они с Грачевским делали? Они ведь ездили на аэродром? Грачевский вроде, говорят, даже там работал.
— Возможно. Ему надо же было чем-то зарабатывать, пока он в такой жестокой конфронтации был со своими домашними. А в Быково, кстати говоря, Сашу возил мой муж.
— Ваш муж? — Колосов удивился.
— Ну да. Это было еще до того, как Саша разбился на соревнованиях, до травмы и операции. Мы были еще не женаты тогда, и мой муж за мной ухаживал — очень красиво, настойчиво. Он сам увлекался в то время авиаспортом, учился пилотировать самолет. Ну и возил нас с собой. Это с его подачи Саша тоже увлекся спортивной авиацией. Муж познакомил его с хорошим инструктором, с которым сам занимался. Ну, потом, конечно, было не до полетов — Саша почти на год загремел в ЦИТО. Но после больницы, когда с горными лыжами все для него навсегда было кончено, он… Он искал для себя какую-то замену. Они иногда ездили на аэродром. И не только в Быково.
— Я могу переговорить с вашим мужем? — спросил Колосов.
Разговор с этим новым свидетелем затянулся на добрых два часа, однако ничем существенным не порадовал. Отчим Иванникова, в ранней молодости, оказывается, дважды судимый за уличный грабеж и драку, всем своим видом каждую секунду беседы показывал, что, несмотря на свалившееся на его голову несчастье — смерть пасынка, — с милицией, а тем более с уголовным розыском никаких там свидетельски-следственных антимоний разводить не собирается. На его помощь и содействие органы могут даже и не рассчитывать.
Пришлось снова вернуться к безутешной Вере Анатольевне. Она зашла в кабинет, нервно разговаривая по мобильному с няней оставленной дома дочки. Колосов не стал ее прерывать. Ждал. Тут позвонили из дежурной части — с квартиры Иванникова вернулся оперативный десант. В однокомнатной квартире был проведен обыск, однако ничего представляющего оперативный интерес, кроме изъятого компьютера и мобильного телефона, принадлежащего Иванникову, он не дал.
— Бардак там у них полный на хате, — докладывал Колосову старший группы. — Дверь вскрывать пришлось. На оба замка была заперта. Судя по всему, жили они там вдвоем. В холодильнике продукты остались, в шкафу — шмотки. То есть возвращаться туда из сауны своей они в тот вечер явно собирались. И никаких там намеков на предсмертные записки… Видак там у них. спортивные тренажеры, кассет, дисков DVD навалом — кино пацаны крутое любили. Ну, и книжицы разные почитывали. Экстремистской литературы я там не нашел, а вот по сатанизму пара-тройка книжонок есть.
Колосов велел как можно быстрее проверить изъятый компьютер, сам осмотрел мобильный телефон — новая модель LG с встроенной фотокамерой. Он включил мобильник, начал бегло просматривать телефонную книгу — как на грех, ни одной фамилии, только номера телефонов. Потом пролистал фотоархив… Ага, тут уже кое-что — физиономия знакомая. Валерий Федай крупным планом на фоне каких-то ночных огней. А вот и сам Иванников, живой, здоровый, и тоже крупным планом. Какая-то темная абракадабра — видно, щелкнули неловко, и камера сняла абы что. А вот это уже приличная фотка — и на ней, кажется… Колосов вгляделся — да, тот самый толстячок-пухлячок, хоть и сравнить его с тем, банным жмуриком трудно… Андрей Грачевский на фоне… Постойте, погодите, да это вроде самолет! Колосов повернул мобильник под другим углом, чтобы свет из окна не падал на маленький экранчик, — да, вроде самолет, и даже часть номера на фюзеляже просматривается. Он щелкнул курсором — с крохотного телефонного экрана на него глянули уже несколько физиономий — Иванников, Федай и еще два каких-то мужика годами постарше. На одном была надета черная бейсболка козырьком назад.
Черная бейсболка… Кто из свидетелей упоминал черную бейсболку?
Колосов вернулся к себе. Вера Анатольевна, ожидая его, пудрила заплаканное лицо.
— У вас не будет сигареты? — спросила она.
Он дал ей прикурить и пожаловался мимоходом, что из беседы с ее мужем ничего путного не вышло.
— Он не любит вас. Я забыла предупредить, — ответила Вера Анатольевна. — В свое время ваши коллеги обошлись с ним жестоко и несправедливо.
— Может быть, вашему сыну не нравилось, что у его отчима криминальное прошлое? — спросил Колосов.
— Вы называете криминальным прошлым мальчишескую драку?
— Это телефон Александра? — Колосов решил не вдаваться в бесплодный спор. Просто предъявил ей мобильник.
— Кажется… да. Наверное.
— Посмотрите эти снимки, пожалуйста.
— Сашенька, Сашенька дорогой… — Увидев сына на маленьком экране, Вера Анатольевна снова бурно разрыдалась. — Волосы начал сбривать, представляете? Я все сокрушалась — зачем, ведь такие волосы хорошие у него были…
— Это кто на снимке рядом с вашим сыном?
— Это Грачевский. Что теперь с его отцом и матерью будет? Надо ведь позвонить им, а я телефон в их отель не знаю… Где-то у меня был записан мобильный Светы…
— Мы сами им сообщим. Вам пока не надо никуда звонить. А это кто?
— Этого мальчика я не знаю. — Вера Анатольевна не признала Валерия Федая.
— Ну, может быть, этих знаете? — Колосов показал групповой снимок.
— Нет, его точно не знаю. — Она ткнула крашеным ноготком в Федая. — А это… это, кажется, бывший инструктор моего мужа… ну да, пилот. Его фамилия Попов. А это, скорей всего, его брат — он ему помогает готовить самолет к полетам. Они всегда работали вдвоем. Я уже говорила вам про это наше семейное увлечение авиа-спортом. Мой муж оплатил им подготовительный курc и еще два курса тренировочных полетов, но дальше что-то у него дело не пошло. И я стала возражать — мне лишние волнения во время беременности были ни к чему. — Как бы ваш муж ни относился к правоохранительным органам, мне… нам снова необходимо его побеспокоить. — Колосов открыл дверь и выглянул в коридор, где на стуле, отчаянно потея в своем тысячедолларовом костюме из белой фланели, томился отчим Иванникова. — Пожалуйста, Юрий Юлианович, еще на два слова Вера Анатольевна, а вы останьтесь, пожалуйста. Думаю, нам ваше общество только на пользу.
Для Кати это утро началось под знаком великой новости — она проснулась с мыслью немедленно оповестить Колосова и всех, всех, всех о том, что Анфиса опознала Алексея Неверовского. Это опознание — и Катя это чувствовала — было прологом каких-то грядущих важных событий. Однако прямо с утра постучаться в кабинет начальника отдела убийств не пришлось — Б пресс-центр как снег на голову свалилась проверка из МВД. Известно, что в любом подразделении, даже таком, которое занято ненавязчиво-оголтелой пропагандой в средствах массовой информации суровых, героических будней милиции, к министерским внеплановым проверкам относятся как к досадной и вредной докуке. Но тратить свое драгоценное время на проверяющего все равно пришлось, и в результате Катя вырвалась в отдел убийств только к полудню. И еще на лестнице поняла: в розыске, судя по шуму, гаму, звонкам мобильных телефонов, треску раций, гомону и топоту, очередной аврал.