— Это ее четвертый зарегистрированный брак.
— Живут же люди. Тут и один-то раз никак не женишься. Мда-а, здорово. Ну а что она от тебя-то хочет по поводу этого своего кошмарика?
— Она хочет, чтобы ей помогли. Ты помог.
— Я?
— Именно ты. Не знаю, откуда у нее уверенность, что на столь легкомысленного субъекта можно положиться в трудную минуту, — Елена Александровна поджала губы. — Но именно этого она хочет… Словом, она просит тебя приехать в Сортавалу и побыть там, пока окончательно не решится дело с…
— С чем же?
— С оглашением завещания.
Мещерский поморщился.
— Да, чудные времена наступили, Сереженька, — Елена Александровна заметила реакцию внука. — Звучит как, а? Оглашение завещания! Фу-ты ну-ты — ножки гнуты.
Но все дело в том, что сейчас появились люди, которым действительно есть что завещать. Много таких народилось — словно шампиньонов на куче сам знаешь чего. Откуда деньги? О, этого нам уже не скажут. Но Марина не из их породы. Она великая певица. Гений. По ее жизни будут судить о нашем времени — о конце века, конце тысячелетия. И вообще, близятся сроки, Сереженька, близятся.
Я чувствую это. Мир меняется. И этот сон — только предвестник.
— Чего предвестник, баба Лена? — Мещерский задавал вопросы с добродушным любопытством. Бабулю снова кинуло в пучину мистических символов.
— Надвигающихся событий, мой мальчик. Какие они будут, гадать не хочу — не знаю. Но что будут, я чувствую.
Мы все скоро в этом убедимся.
— Этот сон — результат плотного ужина. Сама же говоришь — Зверева толстая, поесть любит. Вот и приснился кошмар с трупом.
— Труп — это как раз не самая важная деталь этого сновидения, — Елена Александровна откинула гладко причесанную седенькую головку на спинку кресла. — Еще Птолемей Эфесский в своем труде «О снах и событиях» указывал, что мертвецы обычно снятся к переменам погоды. И это проверено практикой.
— Ну да, к дождю. А что же тебя тогда в этом кошмаре так насторожило? Погоди-погоди, — Мещерский даже оживился. — Я сейчас вспомню, что она там еще перечисляла: гигантские муравьи.., брр — пакость, багровый плющ, ванна, пила… И привидится же такое: расчленение жмурика. А по-твоему, какая в этом сне ключевая деталь?
Ну что старичок Фрейд мог из всего этого извлечь?
Елена Александровна не отвечала. Мещерский подождал, потом взял письмо.
— И все же я прошу тебя, Сережа, съезди к Зверевой и погости у нее недельку-другую, пока там все не уладится. — Елена Александровна протянула руку и погладила внука по голове. — Она пишет, там соберутся родственники, ее друзья. Заодно и познакомишься с ними. И с новым ее мужем тоже. Думаю, это будет весьма интересно.
— Значит, это она родственников боится? Из-за завещания, да?
— Марина в своей жизни, а она была у нее трудной, никогда и ничего не боялась. Но у каждого из нас наступает момент, когда теряем ощущение реальности. И вот в такие периоды обращаемся к волхвам. Нас страшит свобода самостоятельного выбора. И все кажется, что кто-то — неважно, по кофейной ли гуще, по картам ли, звездам — укажет нам самый верный, самый безболезненный и легкий путь. Как будто это возможно! Но Марина не стала бы просить такой банальной и лживой подсказки. Она всегда все решала для себя сама — и в творчестве, и в жизни. И сейчас тоже решит… Бог даст. Но ей просто необходимо, чтобы рядом с ней оказался человек или люди, которые смогли бы успокоить ее тревогу и защитить ее.
— Да от кого защитить-то? — воскликнул Мещерский. — Ну скажи прямо: певица боится семейного скандала из-за завещания и хочет нанять кого-нибудь, например, телохранителя, который смог бы все это безобразие пресечь. Ну так, нет?
— Пусть будет так, если тебе проще именно этой фразой обозначить складывающуюся ситуацию. К слову, там чудесные места — Карелия, Ладога. Северный рай. Дача комфортабельная в сосновом лесу на берегу озера. Все равно ведь ты в отпуске, бездельничаешь.
— Мы с Кравченко хотели в Сочи махнуть на той неделе. У него тоже отпуск с понедельника.
Елена Александровна улыбнулась. Она преотлично знала Вадима Кравченко — закадычного приятеля своего внука.
— В таком случае поезжайте вдвоем. Тем более твой приятель профессионал в подобных делах, ты сам мне хвастался.
Мещерский снова поморщился. Кравченко, в прошлом кадровый офицер КГБ (а потом ФСБ), в настоящее время тянул лямку (за очень даже неплохие, как он выражался, бабки) начальника личной охраны у столичного бензинового короля Василия Чугунова, более известного в деловых кругах под кличкой Чучело. Однако его босс вот уже три месяца подряд как лечился от цирроза печени в частной клинике в Бад-Халле в Австрии. И намеревался пробыть там до самой глубокой осени.
Кравченко неотлучно провел возле него все лето, а теперь, сдав опостылевшее больничное бдение напарникам-телохранителям, приводил в порядок дела службы безопасности в московском офисе Чугунова. С понедельника же у него наступал законный отпуск.
Ну что ж, в принципе Вадька, если б захотел, смог бы составить ему компанию — Мещерский вздохнул и спросил примирительно:
— А что вдруг Зверева в такую глушь забивается — в Карелию? Что, другого места не нашлось для родственного съезда?
— Ну какая глушь? Там курорт, целебные воды. Раньше очень славились. Ее первый муж, ныне покойный, построил там дачу, считай что виллу, — это когда они Государственную премию получили за постановку «Царской невесты», — в кооперативе. Тогда, в семидесятых, весь Большой театр строил дачи в Прибалтике — в Эстонии, на Рижском взморье, в Клайпеде. А Зверева с мужем и еще некоторые остановились в Сортавале. Она пишет, там очень красиво: настоящая маленькая Финляндия. И дом превосходный, она его несколько лет назад перестроила.
Туда время от времени наведывались дочь и сын, дети первого мужа от первого брака. А потом, — Елена Александровна снова улыбнулась, — Марина верит в особую благотворную ауру этого места. В этом доме она всегда чувствовала себя хорошо.
Мещерский не выдержал и снова хмыкнул. Престарелая дама посмотрела на внука с сожалением.
— Не смейся над старухой бабкой, о, она еще не выжила из ума. Дома, где мы живем, влияют на наши судьбы.
Вот, например, кумир твоего детства Брюс Ли купил дом в Гонконге, предварительно не посоветовавшись с тем, с кем нужно. А потом что-то почувствовал. Что-то такое, понимаешь? Нехорошее. Пошел, спросил старых людей.
А прогноз оказался самый мрачный: проклятое место. Но деньги уплачены, разве дом бросишь? Ну и остался. А что с ним стало, ты знаешь лучше меня. Далее: его сын Брендон Ли жил в том же доме. Как он кончил, какой нелепой. и загадочной гибелью на съемках фильма — ты тоже читал, наверное. Так что… — Елена Александровна устало закрыла глаза. — А Сортавала очень тихое место: сосны, озеро, скалы, чайки. Из Питера добраться просто. Семья съедется туда на отдых, ну, заодно и дела должны решиться.