Браслет глубокомысленно заткнулся, напоследок пообещав мне высказать все позже. Ну и ладно, главное, чтобы сейчас момент не портил.
– Ты уверена? – Д’эссайн подхватил меня одной рукой под ягодицы, кончиками же пальцев второй коснулся моего лица.– Или ты хочешь, чтобы я был более свободен... в своих действиях?..
– Я пока в раздумьях по этому поводу,– призналась я, ногтями почесывая Джерайна за ухом, как большого кота.– А то Фэй столько наговорил про то, как мы с тобой вчера днем у реки «пообщались», что мне, право слово, интересно стало. И чуточку обидно, что сам процесс не запомнился.
В ответ на эту ласку он тихо застонал.
– Знаешь, если бы я ничего не запомнил, мне бы тоже было обидно,– отметил он, аккуратно ставя меня на землю.– Ибо оно стоило не просто тщательного, но и детального запоминания.– Последнюю фразу он произнес, почти касаясь своими губами моих губ.
– Я просто размышляю на тему, стоит ли все повторить... для наилучшего закрепления в памяти?
Мои пальцы скользнули в густую гриву его волос, перехваченных кожаным ремешком в хвост, коснулись затылка. Приятное ощущение. У него волосы не то чтобы шелковистые – скорее чуть режущие, как струны. Кажется, что если резко дернешь рукой, то порежешь пальцы до крови...
– На твоем месте я бы столь долго и упорно не сомневался,– проговорил он, превращая свои слова в затяжной поцелуй, в то время как руки его обвили меня, крепко обнимая... И превращая эти объятия в ласку, когда пальцы легонько касались чувствительных точек на моей коже, чуть массируя, но так, что никакой боли от этих сильных прикосновений не было. Еще секунда поцелуя – и руки его переместились мне на талию, нежно касаясь ее через тонкую ткань платья.
– У меня ощущение, будто о твои волосы можно порезаться...– Я аккуратно развязала кожаный шнур, так что стянутые в хвост кроваво-красные пряди с еле слышным шелестом рассыпались по плечам Джерайна.– Касаться тебя – это словно жонглировать бритвенно-острым кинжалом. Одно неверное движение, и по ладони потечет кровь...
Он почти победно ухмыльнулся:
– Ты немного утрируешь, Танцующая, но в общем – верно. Ну что, рискнешь пройтись по лезвию и оказаться со мной в одной постели? Или считаешь, что я для этого слишком опасен?..
Я приняла вызов.
В дом пришлось залезать через окно, чтобы не разбудить Эрин или Крупеничку. Впрочем, стены были толстые, и вряд ли мы им помешаем. Одежда полетела на пол, а я оказалась на животе, прижатая худощавым телом д’эссайна к перине, смотревшего на меня слишком пристально, словно впервые увидев. Легкие, но при том остро-жесткие движения – Джер целовал меня так, что создавалось ощущение, будто он пробует меня.
– А ты вкусная.– Тихий смешок.– Мне нравится.
На этот раз в действие вступили руки – он принялся разминать мои плечи всеми своими пальцами, вынуждая меня балансировать на грани боли и наслаждения.
– Только не говори, что ты меня съесть хочешь, я буду сопротивляться,– наполовину в шутку, наполовину всерьез пробормотала я, чуть сжимаясь под его прикосновениями. Никак не привыкну, когда у меня кто-то за спиной находится. Нервирует, и все тут.
– Съесть? Такую красивую девушку? Просто так? Нет уж. Я тебя люблю отнюдь не как блюдо.
И снова серия поцелуев-укусов в основание шеи, перерыв – и острые ногти аккуратно скользят по затылку. Нет, я так долго не выдержу.
Я изогнулась, дотягиваясь до Джерайна и легонько почесала у него за ухом, словно проверяя, замурлыкает ли от удовольствия самый опасный хищник из ныне существующих. Как-то не верилось, что приманить последнего из д’эссайнов оказалось возможным. Но было ведь. Джерайн судорожно вздыхал в такт моим движениям, а вскоре принялся тихо постанывать, впрочем не забывая обо мне.
– Долго еще мучить будешь? У нас целая ночь впереди,– тихо шепнула я ему на ухо, легонько прикусывая мочку и скользя ладонями по его телу, слишком горячему, как в лихорадке. Или просто мне так кажется?
– А тебе уже не терпится приступить к главному блюду?..– Рука д’эссайна скользнула между моих ног, аккуратно, подушечками пальцев касаясь то внутренней стороны бедер, то поднимаясь выше.
– Я, честно говоря, удивляюсь твоей выдержке.– Наверное, мои ногти уже оставили не один десяток царапин на его спине, а он только еле заметно улыбается, пряча победный оскал за кровавыми прядями длинных волос, щекочущих мне лицо и шею.– Или тебя еще и уговаривать надо?
И тут Джерайн наконец-то качнулся вперед, входя в меня. Сначала – несколькими короткими толчками, будто осваиваясь, и затем – одним сильным, проникая полностью.
– Ты так хотела, добилась?..
– Я плохо помню, как это было в прошлый раз... освежишь мне память? – Я притянула его к себе, зарываясь лицом в кровавые волосы с ароматом костра и почему-то леса. Пряного, горьковатого аромата, как от осенней листвы. Обняла, ощущая всем телом. Пусть будет так, как будет. С судьбой и с самой собой не всегда стоит играть в догонялки, проиграешь обеим.
Жарко, неистово, как будто сгораешь в том самом огне, через который сегодня прыгала молодежь на большой поляне. Сладко почти до боли, как будто вот-вот сорвешься с этой грани – но как-то удавалось удерживаться. Я цеплялась за загорелые, гибкие плечи, кажется, что-то шептала или, быть может, выкрикивала, и потом волной накатило наслаждение пополам с каким-то облегчением...
Д’эссайн мягко опустился рядом со мной:
– Я люблю тебя, Лесс.
И почему-то именно сейчас от этих слов стало горько. Я в ответ только молча улыбнулась, гладя его странную семипалую ладонь, касаясь «лишних» пальцев. Сейчас мне нечего ответить. Разве что...
Я обняла его, утыкаясь лицом в горячую грудь, и затихла, вслушиваясь в учащенное биение его сердца. Ни сейчас, ни потом. Не скажу. Не сумею. Но сделаю все, что будет в моих силах, если понадобится.
Джерайн зарылся лицом в мои волосы, коснувшись поцелуем макушки.
– Лесс... Плевать, что и как будет завтра. Но эта ночь – наша, и только наша.
Наша.
Я только теснее прижалась к нему, закрывая глаза для недолгого сна, а он вцепился в меня, совершенно не желая выпускать...
Проснулась я от ненавязчивой переливчатой мелодии, звенящей в голове. Фэй на этот раз решил не будить меня мерзким писком, выбрав более приятный звук. И на том спасибо. Похоже, настроение у браслета в это утро тоже почти безоблачное, а местами даже счастливое. Какими именно местами, уточнять не стану.
Я сладко потянулась и попыталась сесть – но не тут-то было. На кончиках моих волос, уткнувшись лицом в шелковистые черные пряди, спал Джерайн. Точнее, не столько спал, сколько пытался проснуться. Веки дрожали, будто у него не хватало сил их поднять. Через полминуты подобной борьбы глаза у него с трудом открылись и сфокусировались на моей персоне, после чего он расплылся в донельзя довольной, но вместе с тем несколько беззащитной улыбке.