«Рабочее место артефактора, что ты хотела».
И что, так всегда?
«Нет, сейчас даже весьма аккуратно. Обычно все намного хуже, на этот раз творческий бардак хотя бы на столе поместился...»
Я только вздохнула, глядя на хмурое, так и не разгладившееся даже во сне лицо д’эссайна, с которого уже давно соскользнул морок. Протянула руку, чтобы погладить по отливающим рубином растрепавшимся волосам, но в последний момент удержалась, и ладонь так и не коснулась блестящих прядей. Джер, будто что-то почувствовав, настороженно замер на мгновение, но затем черты лица его снова расслабились, и он продолжил спокойно сопеть. Прямо-таки умилительное зрелище!
Я еле заметно улыбнулась, все же осторожно касаясь самыми кончиками пальцев волос спящего д’эссайна, хотя тот наверняка уже проснулся и сейчас просто пребывает в настороженной полудреме. Убрала красноватые прядки, занавесившие лицо. Тот, все так же упорно не просыпаясь, застонал, затем пробормотал что-то неразборчивое и повернулся так, чтобы мне было проще к нему прикасаться.
«Ему определенно нравится,– хихикнул Фэй, а через несколько секунд выдал задумчивым голосом: – Да и тебе, похоже, тоже».
Ты еще скажи, что погладить человека... то есть д’эссайна, по голове – неприлично.
Неизвестно, сколько времени я еще разбирала бы шелковистые рубиновые волосы, которые, по самым скромным прикидкам, должны были доходить Джеру уже до поясницы, если бы желудок не напомнил о себе. Н-да, после устроенной Фэем экстренной очистки организма есть хотелось попросту жутко. Поэтому я с неохотой скользнула ладонью к плечу Джерайна и легонько его сжала.
– Просыпайся, соня, завтрак ждет.
Джер тут же содрогнулся всем телом, не открывая, впрочем, глаз.
– Ка-акой за-автрак? – зевнул он во весь рот, блеснув острыми зубами.
– Подозреваю, что горячий. Надеюсь, что в этой гостинице умеют такой делать, иначе им придется быстро научиться. Так ты встаешь? – улыбнулась я, ощутимо царапнув его ногтями по плечу.– Ты что, всю ночь тут мастерил?
Д’эссайн лениво приоткрыл левый глаз и внимательно посмотрел на меня.
– Для начала я просыпаюсь. Благо большую часть ночи я как работал, так и ждал одну пропавшую неизвестно куда сидхе. Что с тобой было? – Он окинул меня оценивающим взглядом.
Я неопределенно пожала плечами, прекрасно зная, что вид у меня сейчас – краше в гроб кладут.
– У меня была просто незабываемая ночь, которая меня совершенно вымотала,– честно призналась я, пряча улыбку в уголках губ.
«О да-а-а. Лесс, тебе не было бы цены, как дипломату. Сказать чистую правду, при этом вложив в фразу совершенно другой смысл. Это уметь надо».
В сидхийской Столице подобная дипломатия – вопрос выживания.
Джерайн широко зевнул и разлепил второй глаз, неторопливо поднимаясь со стула.
– Надеюсь, это не означает, что ты настолько обессилела, что не в состоянии продолжать дальнейший путь? А то после незабываемой ночи следует обычно не менее незабываемое утро. И утро в отличие от ночи ничем прервать не удастся.– Произнеся последнюю фразу, он потянулся, зевнул, встал на мостик и из него переступил на ноги.
Эх, завидую. Мне бы такую пластику движений. Нет, конечно, я способна на подобные трюки, но у Джерайна это все выходило настолько естественно и непринужденно, что оставалось только завистливо вздыхать.
– С тобой снова делиться стимулятором или достаточно вчерашнего инцидента?
– А тебе что, хочется выслушивать по второму кругу мои дурацкие шуточки и смешки? – вздохнула я, с неохотой приказывая Фэю восстановить мою человеческую внешность.– Нет? Тогда не надо...
«Мне кажется или ты расстроилась?»
Не думаю. Через пару дней я с дочкой увижусь...
«Тогда почему ты не радуешься?»
Я только пожала плечами, не находя даже мысленного ответа.
– Шуточки я слушать не против, дорогая моя.– Джер легким движением скользнул мимо меня, попутно взъерошив мои волосы.– Просто мне не очень нравится становиться их объектом.– Он обернулся ко мне, на глазах превращаясь в Джерину.– А иногда бывает просто не до шуток,– закончил он совершенно серьезным тоном и глотнул пару глотков из какой-то бутыли.
– Слушай, что пьешь и почему не делишься? – Я ловко выхватила у него из рук бутылку и с подозрением принюхалась к плещущейся в ней жидкости.
Фэй пробормотал что-то неодобрительное насчет «шаманских штучек», а я озадаченно приподняла бровь.
– То, что я пью, тебе пить не рекомендую. Рога на лбу вырастут,– сурово ответил Джер и, глядя на выражение моего лица, широко и довольно улыбнулся, как кот, дорвавшийся до сметаны.– Нет, конечно, все не настолько серьезно. Просто фиксатор личины.
– Рога растут, когда муж изменяет,– фыркнула я, возвращая ему бутыль, и, дойдя до двери, уже от порога обернулась.– Ну мы как, идем или нет? Все же одному... то есть одной, тебе лучше не спускаться – твой вчерашний воздыхатель уже вовсю у стойки кружит.
– Крайн...– пробормотала Джерина себе под нос, после чего подхватила меня под локоть и яростно прошептала: – Только можно сегодня без вчерашних шуточек? Этот воздыхатель мне весь вечер испортил. Правда. Все, молчу, помню, немая.
Не знаю, как на Джера подействовал оный фиксатор личины, но я почему-то вместо ощущаемых вчера крепких, но все ж таки женских узких пальцев чувствовала плотную мужскую ладонь.
– Э-э-э...– Я недоверчиво потыкала пальцем пышную грудь и удивленно приподняла бровь, осознав, что морок я почему-то не ощущаю. Жесткие мышцы – да, но не ожидаемую мягкость.– Джер, один вопрос: а ты уверен, что это фиксатор личины? Тогда почему я на ощупь чувствую настоящего тебя, если вчера осязание тоже обманывалось иллюзией?
– Потому что ты – это ты, на тебе Фэй и его защита. Он чужую магию не любит. И, увы, то, что он творит, не выдерживает многочисленных прикосновений. Да, понимаю, иллюзия, смываемая дождем, выглядит красиво, но для того, кто от этого страдает,– прискорбно. Теперь же даже мой вчерашний ухажер не заметит разницы между мной и женщиной... Если я ему сам на нее не... укажу. Так что претензии предъявляй своему браслету.
– Честно говоря, я уже устала ему претензии предъявлять,– вздохнула я, с ощутимой неохотой убирая руку и выходя за дверь.
Обсуждаемый браслет честно молчал.
– Тогда приказывай,– шепнул Джер мне на ухо и вновь прикинулся немым.
Мило, очень мило.
Мы спустились вниз по лестнице, настолько мрачные и ушедшие в себя, что даже хозяин гостиницы, тот самый эльф, что вчера радостно осыпал Джерину комплиментами, поумерил свой пыл и вежливо поинтересовался, как мы отдохнули. Видимо, вопрос был настолько неуместным, да и выражения лиц у нас оказались столь красноречивыми, что эльф перестал пытаться нас разговорить, ограничившись тем, что вежливо проводил нас к свободному угловому столику недалеко от стойки. Горячий завтрак в этом заведении действительно оказался выше всяких похвал, правда, заметила я это только после того, как сжевала примерно половину содержимого тарелки. Скосив глаза на Джера, я поняла, что у него дела обстоят примерно так же – д’эссайн механически поглощал свою порцию, не реагируя на внешние раздражители.