И герой понимает, что именно этого он и боится больше всего. Не того, что безногий бескостный длинный змей убьет его. Это было бы почти облегчением в этом страшном месте. Но что он его увидит. И остановится. И заговорит, прежде чем начать свою долгую забаву.
Дракон останавливается, приподняв одну ногу. И смотрит на него.
* * *
Шеф с криком пришел в себя и одним движением вскочил на ноги с кровати, на которую его уложили. Три пары глаз смотрели на него – встревоженно, облегченно, удивленно. В одной паре – глазах Ингульфа – неожиданное понимание.
– Ты видел что-то? – спросил он.
Шеф провел рукой по вспотевшим волосам.
– Айвара. Бескостного. Таким, каков он на той стороне.
* * *
Воины вокруг Айвара посматривали на него краем глаза, слишком гордые, чтобы проявить тревогу или даже беспокойство, но понимающие, что в любую минуту он может сорваться, обрушиться на любого, даже на самых верных спутников или посыльных его братьев. Он сидел на резном стуле, взятом из багажа короля Бургреда, в правой руке рог с элем, нацеженный из большого бочонка перед ним. В левой руке золотая корона, которую сняли с головы короля. Сама голова торчит на коле в мрачном кольце, окружающем лагерь викингов. Вот поэтому-то у Айвара такое настроение. Его опять обманули.
– Прости, – доложил Хамал. – Мы старались взять его живьем, как ты приказал, зажать щитами. Он сопротивлялся, как черный медведь, сначала с лошади, потом пешим. Но даже тогда мы могли бы взять его, но он упал на меч.
– На чей меч? – негромко спросил Айвар.
– На мой, – ответил Хамал и солгал. Если бы он указал на молодого воина, который действительно убил Бургреда, Айвар выместил бы на нем свой гнев и раздражение. А у Хамала есть шанс остаться в живых. Не очень большой, несмотря на все его прошлые заслуги. Но Айвар только долго смотрел ему в лицо, бесстрастно заметил, что он лжец, и безобразный к тому же, и оставил эту тему.
Все были уверены, что он сорвется как-то по-другому. Дольгфинн продолжал отчитываться о победе: пленные, добыча с поля, добыча из лагеря, золото и серебро, женщины и продовольствие, – он все время надеялся, что его люди что-нибудь найдут.
– Обыщите все, – приказал он им, – смотрите повсюду. Забудьте о женщинах: их у вас будет достаточно еще до конца вечера. Но во имя самого старого Рагнара Волосатые Штаны, найдите хоть что-нибудь, что отвлечет Айвара. Или он нас выбросит на корм птицам.
Глаза Айвара устремились за плечо Дольгфинна. Тот осмелился покоситься туда же. Да – Греппи и его парни все-таки что-то нашли. Но что это, во имя богини смерти Хель?
Ящик, ящик на колесах, его можно наклонять вперед и катить, как перевернутый гроб. Слишком короток для гроба. И все же в нем тело. Десяток улыбающихся викингов прокатили ящик вперед и поставили его вертикально перед Айваром. Человек изнутри посмотрел на него, облизал губы.
Айвар встал, впервые за весь вечер опустил золотую корону и остановился перед Вульфгаром.
– Ну, – заметил он наконец, – неплохая работа. Но не моя, мне кажется. Во всяком случае я это лицо не помню. Кто сделал это с тобой, хеймнар?
Бледное лицо с кажущимися неуместными красными губами смотрело на него, человек молчал. Викинг сделал шаг вперед, обнажил нож, готовый ударить по приказу, но Айвар рукой остановил его.
– Подумай немного, Клегги, – сказал он. – Нелегко испугать человека, который и так все потерял. Что для него ухо или глаз?
– Скажи мне, хеймнар. Ты и так уже мертв; ты мертв с тех пор, как с тобой это сделали. Кто это сделал? Может, это совсем не мой друг?
Айвар говорил по-норвежски, но медленно, четко, чтобы англичанин мог понять его слова.
– Ярл Сигварт, – ответил Вульфгар. – Ярл Малых остров, так мне сказали. Но я хочу, чтоб ты знал: то, что он сделал со мной, я сделал с ним. Только еще больше. Я захватил его в болотах у Эли. Если ты Рагнарсон, ты был недалеко. Я отрезал ему палец за пальцем. Он не умер, пока не осталось ничего, что еще можно было отрезать. Ничего ты со мной не можешь сделать равного.
Он неожиданно плюнул, и слюна попала Айвару на сапог.
– И так погибнете вы все, безбожные язычники. И в этом мое утешение. Вы будете умирать в муках, но это только начало вечных мучений. А я буду смотреть вниз с Neorksna-wang, с полей блаженных, и увижу, как вы поджариваетесь в огне. И ты будешь просить каплю моего эля, чтоб остудить твою боль. Но Бог и я откажем тебе.
Синие глаза смотрели, челюсть решительно сжалась. Айвар неожиданно рассмеялся, откинув голову, поднял рог правой рукой и выпил все до капли.
– Ну, что ж, – сказал он, – раз уж ты так скуп ко мне, я сделаю то, что велят ваши христианские книги и отплачу добром за зло.
– Бросьте его в бочку!
Викинги смотрели, разинув рты, а Айвар сделал шаг вперед, разрезал ремни, державшие Вульфгара, схватил его за пояс и рубашку, поднял из ящика, сделал три тяжелых шага в сторону и опустил хеймнара в бочонок с элем глубиной в четыре фута. Вульфгар забил остатками рук и ног, его культи не доставали до дна.
Айвар положил руку ему на голову, осмотрелся, как учитель, демонстрирующий опыт.
– Скажи, Клегги, – спросил он, – чего больше всего боится такой калека?
– Беспомощности.
Айвар нажал на голову.
– Теперь он может хорошо выпить, – заметил он. – Если он говорит правду, по ту сторону это ему не понадобится, но лучше быть уверенным.
Многие викинги рассмеялись, стали звать товарищей посмотреть. Дольгфинн тоже позволил себе улыбнуться. Никакой в этом нет славы, нет drengskarp. Но, может, Айвар будет доволен.
– Пусть всплывет, – крикнул он. – Может, все-таки даст нам выпивки с неба?
Айвар схватил за волосы, поднял голову Вульфгара из пенного напитка. Тот широко раскрыл рот, рефлекторно хватал воздух, глаза его выпучились от ужаса и унижения. Вульфгар перебросил обрубок руки через край бочонка, попытался выпрямиться.
Айвар сбил его руку, внимательно посмотрел в глаза тонущего, словно искал что-то. Кивнул, снова толкнул голову вниз.
– Теперь он испугался, – сказал он Клегги, стоящему рядом. – Стал бы торговаться за жизнь, если бы смог. Не люблю, когда они умирают непокорно. Они должны сдаться.
– Они всегда сдаются в конце концов, – со смехом ответил Клегги. – Как женщины.
Айвар глубже толкнул голову.
* * *
Шеф взвесил предмет, который принес ему Удд. Они стояли в центре заинтересованного круга – все англичане, все фримены, катапультисты и алебардисты вместе – перед группой помощников Удда, работавших с ним над изготовлением полос стали.
– Видишь, – сказал Удд, – мы сделали, что ты велел. Сделали полосы длиной в два фута. Ты сказал попробовать сделать луки, поэтому мы сделали надрезы по концам и привязали тетиву. Использовали скрученные кишки. Больше ничего не выдерживает.