Но Фенолио только пожал плечами:

— Да ладно тебе! Ты на все смотришь слишком мрачно, — сказал он. — Ты недооцениваешь слова, поверь! Это могучее оружие, куда более могучее, чем ты думаешь. Вот спроси Мегги!

Но не успела Минерва и рта открыть, как он уже выпихнул Мегги за дверь.

— Иво, Деспина, пошли с нами! — крикнул он детям. — Я их приведу обратно в целости и сохранности! — добавил он, когда Минерва недовольно высунула голову им вслед. — Сегодня в замок соберутся лучшие комедианты со всей страны, из самых отдаленных краев. Ну как же ребятишкам не посмотреть такое!

Стоило Мегги и Фенолио ступить на улицу, их повлек за собой людской поток. Народ напирал со всех сторон — бедно одетые крестьяне, нищие, женщины с детьми и мужчины, о чьем богатстве свидетельствовали не столько великолепно расшитые рукава, сколько слуги, грубо расталкивавшие прохожих, чтобы проложить путь своим господам. Всадники гнали коней прямо через толпу, вдавливая людей в стены, портшезы застревали в массе тел, как ни ругались их носильщики.

— Ну и давка, хуже, чем в ярмарочный день! — крикнул Фенолио Мегги поверх голов. Иво пробирался сквозь толпу ловко, как ящерица, зато у Деспины был такой испуганный вид, что Фенолио посадил ее себе на плечи, чтобы девочку не затерли вконец животами и корзинами. Мегги тоже было не по себе от всей этой суматохи, толчков и пинков, сотен запахов и голосов, наполнявших воздух.

— Мегги, ты только посмотри! Здорово, правда? — с гордостью восклицал Фенолио.

Да, здорово. Все было так, как воображала себе Мегги в те вечера, когда Реза рассказывала ей о Чернильном мире. Она шла как оглушенная. Глаза и уши не могли воспринять и десятой части того, что происходило вокруг. Откуда-то донеслась музыка: барабаны, литавры, трубы… Улица вдруг расширилась и выплюнула всех теснившихся на ней под стены замка. Эти стены так мощно вздымались над жалкими домишками, словно их построили люди другой породы, чем те, что устремлялись сейчас к воротам. Вход охраняли вооруженные стражники, лучи утреннего солнца отражались в их шлемах. Плащи у них были темно-зеленого цвета, как и рубахи, надетые поверх кольчуги. И на плаще, и на рубахе у каждого красовался герб Жирного Герцога. Реза описывала его Мегги: лев на зеленом поле, в окружении белых роз. Однако герб изменился. Лев теперь плакал серебряными слезами, а розы вились вокруг разбитого сердца.

Большинство спешивших в замок стражники пропускали, лишь изредка они отпихивали кого-нибудь древком копья или кулаком в кожаной перчатке. Никто не обращал на это внимания, толпа продолжала протискиваться в ворота, и Мегги в конце концов тоже оказалась внутри толстых стен. Конечно, ей случалось бывать с Мо в старинных замках, но одно дело — проходить в ворота мимо киоска с открытками, и совсем другое — мимо вооруженной стражи. Стены выглядели здесь куда более грозными и неприступными. Глядите, словно взывали они к проходившим, как вы малы, беспомощны, хрупки!

Фенолио, похоже, ничего подобного не испытывал, он сиял, как ребенок на рождественской елке. Его не смущали ни опускные решетки у них над головами, ни бойницы, через которые можно было лить на головы непрошеным посетителям кипящую смолу. Зато Мегги невольно смотрела вверх, проходя под ними, и спрашивала себя, давно ли пролилась на старые бревна застывшая на них смола. Но вот наконец над головой у нее снова засияло ясное голубое небо, словно вымытое дочиста для герцогского праздника, — Мегги стояла на внешнем дворе замка Омбры.

20 ГОСТИ С ДУРНОЙ СТОРОНЫ ЛЕСА

Тьма неизменно выполняла отведенную ей роль. Не будь ее, разве мы могли бы по достоинству оценить свет? Лишь когда аппетиты тьмы становятся чрезмерными, приходится давать ей отпор. Но потом она восстанавливает силы, как и должно быть.

Клайв Баркер. Абарат [9]

Первым делом Мегги стала искать глазами птичьи гнезда, о которых рассказывала Реза. И правда, они были тут, под зубцами, как будто стены покрылись волдырями. Из отверстий вылетали желтогрудые птички. Как золотые снежинки в солнечном свете, говорила Реза, и именно так оно и было. Небо над головой Мегги словно затянуло золотым вихрем — тоже в честь дня рождения высокородного отрока. В ворота вливалось все больше народу, хотя двор и так уже был полон. Внутри стен, перед конюшнями и хижинами, в которых жили кузнецы, конюшие и другая обслуга замка, были разбиты ларьки. Сегодня, когда герцог пригласил своих подданных отпраздновать с ним день рождения его внука и наследника престола, угощение и выпивка раздавались бесплатно. «Какая щедрость! — насмешливо прошептал бы Мо. — Им будут раздавать бесплатно урожай их полей, плоды их виноградников, выращенные их же руками!» Мо был не большой любитель замков. Но так уж был устроен мир Фенолио. Земля, на которой трудились в поте лица крестьяне, принадлежала герцогу, а значит, ему причиталась и большая часть урожая, и он одевался в шелк и бархат, в то время как его крестьяне ходили в царапавшей кожу дерюге.

Пока они протискивались мимо стражи в воротах, Деспина крепко обвивала худыми ручонками шею Фенолио, но, завидев первого же жонглера, кубарем скатилась с его спины.

Наверху между зубцами стены был натянут канат, и легконогий канатоходец прогуливался по нему увереннее, чем паук по своей серебряной нити. Наряд его был голубее, чем небо над ним, потому что голубой — цвет канатоходцев, это Мегги тоже знала от матери. Ах, если бы Реза была здесь! Между лотков повсюду сновал Пестрый Народ: музыканты, жонглеры, метатели ножей, силачи, укротители, заклинатели змей и шуты. У самой стены Мегги увидела огнеглотателя в черно-красном костюме и на мгновение подумала, что это Сажерук. Но тут он обернулся: на его лице не было шрамов, а улыбка, обращенная к собравшейся вокруг публике, была совсем иной, чем у Сажерука.

«Но он непременно должен быть здесь, если он и вправду вернулся!» — думала Мегги, оглядываясь по сторонам и ища его глазами. И почему она так разочарована? Как будто она не знает. Она хотела увидеть Фарида. А если Сажерука здесь нет, то и Фарида, конечно, искать бесполезно.

— Мегги, пошли! — Деспина выговаривала ее имя с трудом, словно привыкая к необычному звуку.

Она потащила Мегги к лотку со сладкими пирогами, сочившимися медом. Пироги даже в этот день не раздавали бесплатно. Торговец, стоявший за прилавком, мрачно посмотрел на них, но у Фенолио, к счастью, нашлось несколько монет. Когда Деспина снова ухватилась за руку Мегги, ее тонкие пальчики были липкими. Девчушка смотрела на все большими глазами и то и дело застывала на месте, но Фенолио нетерпеливо тащил ее дальше, мимо деревянного помоста, украшенного цветами и вечнозелеными ветками. На нем стояли три высоких кресла с плачущими львами на спинках, а по бокам от каждого из них развевались черные флаги, точно такие же, как на зубцах и башнях замка.