— Из солдатчины, говоришь, а не больно ли ты молод? Не иначе проштрафился, коли тебя списали! Небось тебе хлеба подавай побольше, да чтобы на столе картишки, а за столом девчонка! А я чтобы за тебя потел, а ты мне за хозяина? Ступай подальше!
Петр принялся хозяина упрашивать, а тот его знай ругает да к чертям посылает, а потом плюнул, повернулся, да и пошел к себе в дом. Стыдно стало Петру, что хозяин его прогнал, да что поделаешь?
В другой деревне решил он пойти прямо к старосте, да про солдатчину ни гу-гу. Подошел к воротам, взялся за скобу, калитка отворилась, и по всему дому звонок зазвонил. Выбегает из кухни хозяйка и спрашивает Петра, чего ему надо.
— Хотел я спросить у господина старосты, не нужен ли ему работник? Батюшка у меня помер, ничего мне не оставил, мне работать надо.
— Я спрошу, — ответила хозяйка и пошла в комнаты, где ее муж с двумя гостями в карты играл.
— Во дворе деревенский парень ждет, работы спрашивает; паренек, похоже, приличный. Через неделю наш батрак уходит, не поговорить ли вам с ним?
— Пускай катится к черту! — ответил староста и сдал карты.
Хозяйка вышла и передала Петру ответ старосты. Он попрощался и, в сердцах хлопнув дверью, поторопился подальше от негостеприимного дома.
— Видно, в деревне мне работы не найти. Пойду-ка я лучше в город, — решил он и зашагал по дороге.
Но и в городе ему не повезло: богатый купец тоже послал его к черту, да еще и деревенским дурнем обозвал.
— Все-то меня к черту посылают! Знать бы, как к нему пройти, и думать бы не стал, отправился прямой дорожкой! У черта скорее подходящую работенку найдешь, чем у этих злых людей, — думал Петр, отдыхая в лесу на траве. Деньги у него кончились. Стал он жалеть, что удрал с военной службы. Да что делать?
Вдруг видит, идет мимо него богато одетый господин.
— Похвален будь Иисус Христос! — здоровается Петр, снимая шляпу. Но господин не отвечает и дальше идет. А потом оборачивается и спрашивает, почему это Петр такой грустный и обиженный?
— Да как тут не обижаться? — вздыхает Петр, — чем дальше, тем труднее приходится. В трех местах работу просил, да всюду меня к черту послали. Я теперь и сам бы к нему пошел, кабы дорогу знал.
— А ты его не испугаешься? — спрашивает господин.
— Теперь уж никакой черт мне не страшен! — отвечает Петр.
— Тогда иди ко мне — я тот, кого ты ищешь, — сказал господин, топнул ногой и превратился в черта!
Петр ничуть не испугался, даже не вздрогнул. Стоит спокойно, черта внимательно разглядывает. А рогатый к себе на службу зовет, уговаривает — работы, говорит, немного, харчи хорошие, а будешь послушным, через семь лет домой пойдешь со щедрой наградой.
Петр черту руку подал, тот обхватил его, и взлетели они вверх. Не успел Петр опомниться, как опустились они в преисподнюю. Черт выдал ему кожаное платье и повел в большую залу. А там три котла стоят, под ними огонь горит. И сказал черт Петру:
— Твоя забота все семь лет под котлы дрова подбрасывать. Под первый котел четыре полена в день, под второй — восемь, под третий — двенадцать. Да только никогда в котлы не заглядывай, не то безо всяких вон выгоню. А будешь послушным — не пожалеешь.
Петр работал исправно. Под котлами всегда огонь горел, а заглянуть в котлы и в голову не приходило.
Показалось как-то Петру, что в котлах кто-то ворочается, побежал он к черту узнать, а тот ему говорит:
— Не твоего, парень, ума дело.
Рассердился Петр, вернулся к котлу, кричит:
— Ты там хоть в шкварки изжарься, я на тебя и не гляну!
Но вот стало Петру невмоготу, больно давно он черту служит. И спрашивает он, долго ли ему еще в пекле находиться?
— Завтра ровно семь лет стукнет, как ты у меня работаешь, завтра службе твоей конец.
Обрадовался Петр, ведь он уже соскучился по белому свету. На другой день приходит черт и говорит:
— Сегодня, Петр, служишь ты у меня последний день. Получай, что тебе причитается, и чтоб тебе не пришлось с большими деньгами таскаться, бери-ка вот эту торбочку. Как заглянешь в нее да скажешь: „Сыпь, торбочка, сыпь" — посыплется из нее столько дукатов, сколько пожелаешь. Ну, в добрый путь! Я-то думал, ты у нас еще поживешь, ведь люди тебе не очень-то обрадуются, бояться станут. Ты уже семь лет не мылся, семь лет волос и ногтей не стриг.
— Вот ведь незадача! Об этом я и не подумал! Ну да ладно, вода и ножницы все наладят, а у вас мне больше жить неохота.
— Сколько ни мойся, ни скребись, все будешь черным. Но я могу тебе дать добрый совет: оставайся пока какой есть, а коли понадобится, я тебе помогу. Если же люди тебя спрашивать станут, кто ты таков, отвечай, что, мол, чертов зять. Не соврешь.
— А скажи, пожалуйста, кто у тебя в этих котлах варится?
— Погляди, — сказал черт, — и открыл первую крышку.
И увидал Петр в котле свою мачеху.
— Хорошо, что я раньше не знал, а то бы вместо четырех, восемь поленьев подкладывал! — со злостью закричал Петр.
Во втором котле сидел управляющий, в третьем — фельдфебель.
— Видишь, — сказал черт и подбросил дровишек, — в этих котлах злые души кипят.
Попрощался Петр со всеми чертями, а знакомый черт посадил его к себе на спину и отнес в тот самый лес, где они встретились. Соскочил Петр на землю, отряхнулся, сунул торбочку в карман и направился к ближайшей деревне. Но только подошел к первой хате, как дети подняли крик: „Ой, черт, черт!"
Люди выскакивали из домов, но, глянув на Петра, тут же прятались обратно, крестились и запирали двери. Пошел Петр в трактир; трактирщик с женой на пороге стоят, а Петр в калитку входит.
— Спасайтесь! К нам черт пожаловал, — закричали они, из стороны в сторону мечутся, на углы налетают, пока оба на землю не рухнули, а Петр рядом стоит и смеется.
— Дайте-ка мне пива! — приказал он и пошел в дом. Трактирщик побоялся ему пиво нести и поспешил в хлев, где пастушонок, его работник, сено складывал. Сунул ему в руку жбан с пивом, велит: „Неси в зал, там сидит черный, косматый человек, но ты его не бойся." Взял пастушок Иржичек жбан и пошел. Но только Петра увидал, упустил жбан из рук и так дверьми хлопнул, что окна затряслись.
— Глупый мальчишка! — в ярости закричал хозяин, — немедленно ступай обратно, не то поколочу, а за разбитый жбан вычту из жалования.
Иржичек был несчастный сирота и работал у трактирщика за харчи и три золотых в год. Дрожащей рукой нацедил он пива в другой жбан, перекрестился и отворил двери.
— Входи, мальчик, не бойся, — позвал его Петр, — я тебя не обижу. Я такой же человек, как и ты!
Иржичек осмелел, подошел поближе к Петру. И тут начал его Петр расспрашивать, откуда он, да у кого работает, да как ему живется. Поначалу Иржичек боялся, а потом осмелел и вовсе позабыл, что рядом с ним черт, и уже без страха все ему рассказал. Пожалел Петр сироту. „Подставляй, — говорит, — шапочку." Иржичек послушался, и Петр насыпал ему полную шапку дукатов.