И вдруг слышит она, как рыцарь говорит:

— Невеста моя прекрасная, скоро станешь ты моей женой! Поцеловал ей ручки и ускакал прочь. Пир продолжался, и лишь Славена сидела одна в своих покоях и не хотела идти к гостям.

Возле утеса Баяя соскочил с лошадки, поцеловал ее, и она навсегда исчезла.

Задумавшись, сидит печальная Славена, как вдруг отворяются двери и служанка говорит, что Баяя хочет видеть принцессу. Не ответила Славена, лишь еще ниже голову опустила. Но тут кто-то берет ее за руку, видит она — стоит перед ней ее рыцарь-освободитель.

— Ты сердишься на своего жениха и прячешься от него? — спрашивает он.

— Мой жених — немой Баяя, — со слезами отвечает принцесса.

— Я и есть Баяя, твой жених. Не сердись, я не смел тебе раньше открыться.

А что Славена не рассердилась — вы и сами догадались.

Распахнулись двери пиршественной залы, и в них появилась Славена с рыцарем Баяя — в белом одеянии и золотом шлеме. Отец радовался, гости удивлялись, а сестры поглядывали искоса.

После свадьбы поехал Баяя со своей Славеной навестить родителей. Подъезжают к городу, видят, весь он обтянут черным крепом. Спросил Баяя, что случилось, и узнал, что умер его брат, молодой король. Поспешил Баяя в замок, чтоб родителей утешить, а те и его уже похоронить успели, давно вестей не имеют.

Тут снова вернулась радость в замок. Вместо черного крепа натянули красный шелк. И стал Баяя королем в своем королевстве и зажил вместе с женой счастливо. Жили они, пока не умерли.

КУМ МАТЕЙ

Решил как-то кум Матей кума Йиру навестить. Идет и неподалеку от гумна кумова сынка встречает.

— Что твой батюшка делает, Йозифек? — спрашивает кум Матей.

— Собрался было закусить, да вдруг видит, вы идете, он из-за стола и выскочил, — отвечает парень по совести.

— А что так?

— Да говорит, будто вы есть здоровы. Вот и велел батюшка матушке все со стола таскать да прятать.

— А куда же прятать-то, Йозифек?

— Да гуся на плиту, окорок на печку, колбасу с капустой в печку, пышки на полку, пиво под лавку.

Не стал кум Матей больше выпытывать, а только усмехнулся и — через порог, да к куму в дом.

— Милости просим, сосед, — приветствует его кум Йира, — чтоб тебе пораньше-то заглянуть, отобедал бы с нами, а теперь и угостить нечем, все сами подобрали.

— И то бы пораньше, да вот незадача! Приключилась, куманек, со мной по дороге история!

— Что такое?

— Змею повстречал, голова — с тот окорок, что у вас на печи припрятан, жирная, как гусь, что на плите стоит, мясо белее ваших пышек, длинная, как те колбасы с капустой, что в печи преют, а кровищи с нее сошло — в двух пивных жбанах не уместиться.

Вот как ловко все у Матея получилось!

Стыдно стало куму Йире, велел жене снова на стол накрывать, да, как законы гостеприимства учат, гостя потчевать!

ЛЕСНАЯ ДЕВА

Жила когда-то на свете бедная вдова с дочкой Бетушкой. Не было у них ничего, только избушка-развалюшка да две козы. Но они не тужили, и Бетушка была всегда весела, пасла и своих козочек с весны до осени в березовом лесу.

Положит ей мать в кошелку краюшку хлеба и веретенце, наказывает без дела не сидеть, пряжу сучить. А льняную кудель вокруг головы обернет, потому что нету в доме ни прялки, ни гребня...

Бетушка кошелку подхватит и скачет, напевая, вслед за козами.

В лес придут — козы траву щипать начинают, а Бетушка под деревом сидит, левой рукой нить сучит, правой веретенце пускает. Веретенце по земле крутится, а Бетушка веселые песни поет.

А как солнце на небе высоко поднимется, Бетушка работу откладывает, коз зовет, дает им по ломтю хлеба, а сама спешит в лес по ягоды. Полакомится земляникой, потом запоет, ножкой притопнет, ручкой прихлопнет и в пляс пойдет! Солнышко улыбается, глядя на нее сквозь листву, и козочки радуются, что у них такая веселая пастушка.

Наплясавшись, Бетушка снова за работу принимается, и вернувшись домой, никогда от матушки укора не слышит.

Однажды, ровно в полдень, после нехитрого обеда собралась было Бетушка поплясать — вдруг, откуда ни возьмись — стоит перед ней прекрасная дева. Платье на ней светлое, тонкое, как паутинка, на голове венок из лесных цветов, золотые волосы до пояса спускаются.

Бетушка так и замерла на месте. А дева улыбнулась ей и говорит нежным голосом: „Ты любишь танцевать, Бетушка?"

Молвила дева ласково, и у Бетушки страх пропал; отвечает:

„О, я бы целый день плясала!"

— Ну тогда пошли, будем вместе танцевать; я тебя научу! — Сказала, приподняла край юбки, обняла Бетушку, и пустились они в пляс. Тут сверху послышалась такая прекрасная музыка, что у Бетушки сердце колокольчиком зазвенело. На березовых ветвях сидели музыканты, одетые в черные, пепельные, коричневые и пестрые сюртучки. Это был оркестр из отборных музыкантов. По знаку прекрасной девы сюда собрались соловьи, жаворонки, зяблики, щеглы, вьюрки, дрозды серые, дрозды черные и даже сам дрозд-пересмешник.

Щечки у Бетушки горят, глаза сияют, забыла она про свою пряжу и про коз, все только на прекрасную деву глядит, а та знай себе кружится, да так легко, так невесомо, что и трава под ее тонкой ножкой не колыхнется. Проплясали они с полудня до самого вечера, а у Бетушки и ноги не устали. И вдруг прекрасная дева замедлила шаг, музыка смолкла — и дева как появилась, так и исчезла.

Бетушка огляделась, солнышко уже за лес садится; подняла руки над головой, нащупала льняную кудель и вспомнила, что веретенце лежит в траве пустехонько. Сняла она кудель с головы и вместе с веретенцем в свою кошелку уложила, кликнула коз и заторопилась домой. По дороге она не пела, а горько себя корила, что поддалась очарованью прекрасной девы. Решила не слушаться ее больше, коли дева явится снова.

Козочки все оглядывались, Бетушка ли это за ними следом идет. И мать удивилась и спросила у дочки, уж не захворала ли она.

— Нет, матушка, не захворала я, просто у меня от пения в горле пересохло, — ответила Бетушка и спрятала веретенце и непряденый лен. Знала она, что мать сразу не хватится, и собиралась завтра доделать то, что сегодня промешкала.

На другой день, как обычно весело распевая, погнала Бетушка коз в березовую рощу. Пригнала, козы траву щиплют, а она, усевшись под дерево, усердно пряжу прядет и песни поет, потому что с песней работа быстрее спорится. Солнце уже к полудню поднялось, Бетушка дала козочкам по кусочку хлеба, а сама набрала вкусной земляники, села обедать и говорит, вздыхая:

— Ах, мои козочки, сегодня мне плясать не придется.

— Почему же не придется? — раздался тут нежный голос, и прекрасная дева снова очутилась перед ней, будто с облаков спустилась.