Потом миссис Гримм провела их через другую дверь в столовую, где стол тоже был завален книгами, причем книги были раскрыты, словно приглашали прочесть их. Сабрина взяла первую, что попалась под руку, и в очередной раз вытаращила глаза от одного лишь названия: «365 блюд из драконов».
А старуха вела их из комнаты в комнату, показывая, где у нее на кухне, отделанной белым кафелем, хранятся всякие вкусности и как лучше закрывать непослушную дверь в гардеробную. Сабрина притворялась, будто ей все интересно, но сама тайком оценивала обстановку. Она научилась этому в первый же год жизни у опекунов. Вот и тут она в каждой комнате брала на заметку расположение окон и дверей, смотрела, какие на дверях замки, тщательно проверяла, не скрипят ли половицы. Это было непросто: она то и дело отвлекалась — кругом ведь эти престранные книги, а еще старые черно-белые фотографии на стенах.
На снимках в основном была запечатлена сама миссис Гримм, только существенно моложе, а с ней коренастый, бородатый мужчина с улыбкой во весь рот. Вот они в джунглях, вот идут по леднику, вот взбираются на гору и даже едут на верблюдах по пустыне. На некоторых фотографиях у миссис Гримм в заплечной сумке, как у индейцев, сидел малыш, а подле нее стоял тот же мужчина с бородой и гордо улыбался прямо в объектив.
Дафна тоже смотрела вокруг во все глаза и, когда они вернулись в гостиную, подошла к одной из фотографий и стала внимательно разглядывать ее.
— Это твой Ора, его звали Базиль, — печально проговорила миссис Гримм.
— О-па? — удивилась Дафна.
— Это по-немецки значит «дедушка», Liebling. Он умер одиннадцать лет назад.
— А это кто? Ваш ребеночек? — спросила Дафна. Старая дама улыбнулась и некоторое время глядела на фотографию, будто в чем-то сомневаясь.
— Это ваш папа, — наконец сказала она, все еще улыбаясь.
Малышка уставилась на фотографию, а Сабрина отвернулась. Подумаешь, младенцы все на одно лицо. И старая фотография сама по себе еще ничего не доказывает.
— Ах, боже мой, я же совсем забыла про печенье, — всполошилась старуха, исчезая на кухне, и вскоре принесла блюдо с еще теплым печеньем, посыпанным шоколадной крошкой. Дафна, разумеется, тут же схватила одно и откусила кусочек.
— Прямо как мамочкины! — воскликнула она.
— А от кого, ангел мой, у нее, по-твоему, был рецепт? — только и спросила миссис Гримм.
Сабрина от печенья отказалась, наградив миссис Гримм выразительным взглядом: мол, знаю я, чего ты добиваешься. Сабрину сладостями не подкупишь.
Тут в комнату вошел мистер Канис.
— Я как раз хотела познакомить девочек с Эльвисом, — сказала ему миссис Гримм.
Мистер Канис чуть улыбнулся, кивнул и двинулся дальше, на кухню.
«Ну и тип!» — подумала Сабрина, одновременно отметив про себя, как громко скрипнули две половицы в самом центре гостиной.
— А он ваш бойфренд, да? — спросила Дафна старуху, которая как раз пыталась пристроить блюдо с печеньем на две разные по высоте стопки книг.
Миссис Гримм вдруг покраснела и хихикнула.
— Ах, милая, что ты! Мистеру Канису и в голову не придет ухаживать за мной, — сказала она. — Мы с ним просто хорошие друзья.
— А что такое «ухаживать»? — спросила Дафна старшую сестру.
— Такое старинное слово, — ответила Сабрина. — Теперь говорят «ухлестывать».
Вдруг раздался ужасный грохот. Попадали книги с полок, задребезжали оконные стекла, а блюдо с печеньем свалилось на пол, хотя старуха и попыталась его поймать. Нечто огромное ворвалось в комнату и бросилось прямо на них.
Оно двигалось так стремительно, что Сабрина даже не поняла, что это такое. Оно уронило торшер, опрокинуло стулья, пронеслось по тахте и сбило перепуганных девочек с ног… Сабрина закричала как резаная, совершенно уверенная, что еще чуть-чуть — и их заживо проглотят. Но тут, к ее изумлению, щеки ее коснулся большущий, влажный, шершавый язык. Открыв глаза, девочка увидела над собой дружелюбную морду невероятно огромного пса.
— Эльвис, дорогой, а ну-ка, не приставай к ним, — сказала миссис Гримм, не то приказывая, не то восхищаясь своим любимцем — датским догом. — Он, знаете, всегда так радуется новым людям, — прибавила она.
Дог напоследок лизнул Сабрину в лицо, оставив на нем мокрый след, а потом устроился рядом со старухой, шумно пыхтя и часто-часто виляя здоровенным хвостом.
— Познакомьтесь, это Эльвис, — сказала старуха, почесывая дога за ушами, — еще один член нашей небольшой семьи. Если вы ему понравитесь, он никогда вас не тронет.
Пес лизнул старуху в щеку.
— А если не понравимся до что? — спросила Сабрина, вставая, но старуха ничего не ответила.
Дафна же, едва вскочив с пола, тут же крепко обняла дога:
— Ой, какой чудесный! Ой, как же он мне нравится! — Она хохотала, покрывая морду пса поцелуями.
— Вот мой единственный бойфренд, — улыбнулась миссис Гримм. — К тому же самый умный. Смотрите!
Дафна отступила на шаг, и они с Сабриной увидели, как миссис Гримм протянула Эльвису руку.
— Здравствуй, Эльвис! — сказала она догу, и он тут же дал ей свою огромную лапу.
Дафна восторженно захихикала.
— Умри, — сказала она с надеждой в голосе, и дог тут же рухнул на пол, будто и вправду околел.
На ближней книжной полке от этого толчка упали набок несколько книг.
Миссис Гримм засмеялась.
— Вы, наверное, зверски голодные после этой поездки, — сказала она. — Пора ужинать. Макароны с тефтелями будете, надеюсь?
— Ура, макароны с тефтелями! Обожаю! — воскликнула Дафна, и Эльвис опять облизал ее.
— Понятное дело, — сказала миссис Гримм, подмигивая.
Исчезнув на кухне, она принялась греметь там кастрюлями и сковородками.
— Мне все это совершенно не нравится, Дафна, — сказала сестре Сабрина, утирая с лица собачью слюну. — Ты вот что, не вздумай привыкать к этому месту. Мы здесь ненадолго…
— Да ладно тебе! Что ты как нюня! — ответила Дафна и тут же звучно, изо всех сил, чмокнула Эльвиса. «Нюня» с недавних пор стало ее любимым словечком. — Она же не вредная. Она хорошая.
— Все эти психи потому так и опасны, — парировала Сабрина. — Тебе кажется, что они хорошие, а потом они же сажают тебя на цепь в гараже. И никакая я тебе не нюня!
— А вот и нюня!
— Ничего подобного!
— Подобного, подобного… — настаивала Дафна. — Все равно здесь куда лучше, чем в приюте.
В этом Дафна была, конечно, права. Сабрина подошла к стене и стала внимательно рассматривать фотографию, на которой, как сказала старуха, был снят их папа — еще маленьким мальчиком. Розовощекий малыш, казалось, буравил ее своим взглядом.