— Я тут кое-что обнаружила в книге сказок «Тысяча и одна ночь», которую перевел Бёртон, — нетерпеливо сказала девочка и, открыв книгу, протянула ее Зерцалу.
Но тот даже не взглянул на раскрытую страницу.
— Понимаешь, Беляночка, — сказал он, — тут такое дело… Уверяю тебя, будь у нас волшебная лампа с джинном, у меня бы росло куда больше волос на голове и все мы уже жили бы на Гавайских островах… Родная моя, тебе не кажется, что, имей твоя бабушка доступ к тому волшебству, она бы уже давным-давно отыскала твоих родителей?
Сабрина нахмурилась. Целыми днями она искала по книжкам способ, как спасти родителей, но каждую ночь Зерцало разносил ее идеи в пух и прах.
— Ну, хорошо… А как тебе вот это? — спросила Сабрина, протягивая Зерцалу еще одну раскрытую книгу.
На этот раз Зерцало взглянул на страницу, потом, перевернув книжку, посмотрел на обложку и улыбнулся.
— А-а… Фрэнк Баум! Ну, пойдем со мной, мой маленький ковбой. Это, надо думать, у меня как раз имеется. — Человечек повернулся и пошел по длинному коридору со словами: — На самом деле Золотая Шапка — самое интересное, что принадлежало Злой волшебнице Запада, но всех почему-то куда больше привлекает ее метла.
— Знаешь, сколько я всего перечитала? В меня уже больше не лезет, — сказала Сабрина, стараясь не отставать.
— Ну, в этом я нисколько не сомневаюсь, — ответил человечек, оборачиваясь к ней на ходу. — А ты знаешь, как ею пользоваться? — спросил он Сабрину.
— Конечно. Надел ее — и обезьяны тут как тут. И сделают всё, что ни пожелаешь.
— Только вот запах от этих обезьян… жуть, — сказал Зерцало. — Такая вонь… Никак потом не выветришь.
Через некоторое время Зерцало остановился перед дверью с табличкой «ВОЛШЕБНЫЕ ШАПКИ». Сабрина протянула ему свою связку ключей.
— О, да у тебя уже целая коллекция, — неодобрительно буркнул он. — А бабушка знает, что ты берешь у нее ключи и делаешь дубликаты?
Сабрина покачала головой: нет, мол, не знает.
— Ну, от этой у тебя ключ есть, — сказал он, открывая дверь и входя внутрь.
Сабрина ждала снаружи, наблюдая, как он роется в комнате. Он с грохотом двигал тюки и коробки, уронил какой-то шлем, и тот, брякнувшись на пол, загремел и покатился. Но вот Зерцало вышел из комнаты с тяжелым золотым шлемом, к которому по бокам были приделаны две банки с содовой. Из банок свешивались трубочки, болтавшиеся ниже ремня, застегивающегося под подбородком. Впереди на шлеме крупными зелеными буквами было написано: «ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД. ЗЕЛЕНЫЕ ГОЛЬФЫ». Зерцало стряхнул пыль со шлема и протянул его Сабрине.
— Как? — недоверчиво спросила девочка. — Неужели это та самая Золотая Шапка, с помощью которой Злая волшебница Запада вызывала Летучих Обезьян?
— Да, она обожала спорт, болела за свою команду, за эти «Зеленые гольфы». Волшебные инструкции внутри шлема.
— Может, ты мне голову морочишь? — спросила Сабрина, углубляясь в инструкции.
— Боюсь, что нет.
Девочка нахмурилась, нахлобучила на себя шлем. Следуя этим дурацким инструкциям, она, встав на левую ногу, подняла правую и принялась повторять какой-то бред:
— Эппи-пеппи-как!
Зерцало отвернулся и захихикал.
— Перестань, я и так себя идиоткой чувствую, — сказала Сабрина.
Она переступила на правую ногу и, подняв левую, сказала:
— Хилло-холло-хелло!
— Эх, сейчас бы видеокамеру! — прыснул со смеху человечек.
— Зиззи-зуззи-зук! — прозудела Сабрина, стоя на полу теперь уже обеими ногами.
Внезапно ей заложило уши — от шума сотен хлопающих крыльев. Обезьяны возникали прямо из воздуха. Собравшись вокруг той, которая призвала их, они скалились, вскидывая свои черные крылья. Сабрина тут же почувствовала специфический запах, о котором ее предупреждал Зерцало. Фу, хуже протухшего рокфора… Ее чуть не стошнило, когда Предводитель обезьян в круглой шапочке с ярко-голубым помпоном на макушке вдруг взял ее руку и поцеловал слюнявыми губами.
— Чего изволите, повелительница? — спросил Предводитель низким, бархатным голосом.
Сабрина никогда не имела дела с говорящими животными и потому страшно заволновалась.
— Ну, мистер Обезьян… э-э-э… мне нужно, чтобы вы наших родителей… э-э-э… домой доставили, — не очень уверенно приказала она.
Обезьяны пронзительно завопили и захлопали в ладоши с таким энтузиазмом, будто она посулила им гору бананов. Потом, захлопав крыльями, они поднялись над полом, но не исчезли, как того ожидала Сабрина, а заметались, носясь из стороны в сторону, как будто не понимали, куда лететь. Вскоре Предводитель приземлился у ног девочки в совершенном замешательстве.
— В чем дело? — спросила Сабрина.
— Великое колдовство, повелительница… Нас не пускают. Ваше желание, увы, невыполнимо, — сказал Предводитель, и все обезьяны исчезли так же быстро, как и появились.
— Ну почему?! — отчаянно вскрикнула Сабрина и, сорвав с головы этот идиотский шлем, тряхнула им что было сил, но обезьяны не вернулись.
Зерцало сочувственно улыбнулся ей. У Сабрины же не было сил даже взглянуть на него. Измученная, взвинченная, она опять ни на шаг не приблизилась к тайне исчезновения родителей. Сколько еще тупиков ждет ее?
Она выдавила улыбку и протянула ему Золотую Шапку. Человечек кивнул, положил ее на прежнее место, закрыл дверь и запер замок.
— Всё равно спасибо тебе, — вздохнула Сабрина, забрала свою связку ключей и направилась к выходу.
Она прошла через портал, не оборачиваясь, и опять оказалась в пустой комнате. В дверях она внезапно остановилась и, повернувшись, внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале.
— Зерцало! — негромко позвала девочка. Стекло заволокло голубым туманом, а потом появилась лысая голова.
— Хочешь на них посмотреть? — спросил Зерцало.
Сабрина кивнула.
Он подмигнул:
— Давай, сама ведь знаешь, как это делается.
— Свет, Зерцало, помоги —
папу с мамой мне яви…
Гладь зеркала вновь помутнела, и вместо лица маленького человечка появились ее родители: Генри и Вероника Гримм. Они лежали на какой-то кровати в полутемном помещении и спали глубоким сном.
Сабрина вздохнула, глядя на лица родителей: у отца такое же округлое дружелюбное лицо, как у Дафны, только обрамленное белокурыми волосами. А мама… Мама была красавица: тонкий овал лица, высокие скулы, иссиня-черные локоны. Родители казались такими беззащитными в этой темноте.
— Не хочу, чтобы следующее Рождество прошло без вас, — прошептала Сабрина, пытаясь дотронуться до них рукой. — Что угодно придумаю, лишь бы вы вернулись домой…