— Оттвальд фон Рен, — громко сказал Готен, и у Деа возникло такое чувство, будто он обращается ко всем собравшимся жителям Гибельштайна, а не только к Оттвальду. — Я призываю тебя освободить этот Божий дом, покаяться и предать себя высшей справедливости и милосердию твоего Создателя. — Эти слова звучали так, словно говоривший выучил их наизусть. Видно, охотник за ведьмами не впервые имел дело с сумасшедшими вроде Оттвальда.
— Кто это говорит? — с яростью завопил торговец из-за дверей.
Готен не ответил. Он терпеливо ждал, пока один из стрелков докладывал Оттвальду о наглеце, осмелившемся выдвинуть такое требование.
Некоторое время за воротами царило заметное волнение. До собравшихся на площади доносились обрывки слов и взволнованные голоса, мужские и женские, сливавшиеся в общий нестройный хор.
Но потом взревел Оттвальд:
— Молчать! — И тотчас голоса его родственников и лакеев умолкли. — Готен! — закричал тогда торговец. — Значит, ты пожаловал сюда собственной персоной?! А я и не знал, что так много значу.
Но и на сей раз охотник за ведьмами не удостоил его ответом. Он неподвижно стоял у ворот, и его черная ряса развевалась на холодном январском ветру. Деа вдруг без всякой связи с происходящим подумала о том, как ей повезло, что она просто не замерзла прошлой ночью на улице. Нынешней зимой снега почти не было, последний раз он шел две или три недели назад и сразу же растаял. С тех пор было холодно, но не морозно. Тем не менее старики утверждали, что в ближайшие дни погода ухудшится.
— Я не уйду отсюда, Готен! — заорал Оттвальд через ворота. — Ни за что на свете! Возьми себе золота, сколько захочешь, и оставь нас в покое, охотник за ведьмами!
— Конца света не будет, Оттвальд.
— Это твои слова! Но как же ты осмеливаешься возносить себя выше воли Господа?
— Воля Господня в том, чтобы эти люди снова могли молиться в своей церкви, когда и сколько они хотят.
— Скажи им, чтобы они построили себе новую!
Гнев вдруг послышался в голосе Готена:
— А я говорю тебе, Оттвальд фон Рен, что ты либо освободишь эту церковь, либо сегодня же погибнешь со всеми своими людьми!
Оттвальд не ответил. Вместо этого он через несколько мгновений появился наверху, на крыше, задыхаясь от быстрого подъема. Три лучника встали рядом с ним.
— Ошибаешься, охотник за ведьмами! — крикнул торговец сверху. — Я мог бы погубить тебя, и прямо сейчас, если бы только захотел. Но ты должен уйти отсюда невредимым, Готен. Твоя смерть мне вовсе не нужна. Убирайся отсюда и никогда не возвращайся назад! — С этими словами негодяй подал знак одному из лучников, и тот пустил стрелу вниз. Она вонзилась в землю всего в шаге от Готена. Намеренно, как предупреждение. Пока.
Но Готен был не из тех, кому можно безнаказанно угрожать. Каждый из присутствовавших здесь знал об этом. Слава об охотнике за ведьмами гремела повсюду. Он неумолимо преследовал тех, кто осмеливался восстать против церкви. Язычники, еретики, ведьмы — Готен вершил над ними суд и сурово наказывал. Многих он уже объявил вне закона, многих бросил в тюрьму. Поразительно, что Оттвальд, зная все это, осмелился на угрозы.
Готен и внимания не обратил на стрелу. Он невозмутимо повернулся и размеренным шагом удалился от церковных ворот. Толпа у колодца расступилась, давая ему дорогу.
— Лучше не шути со мной, Готен! — насмешливо кричал ему вслед Оттвальд с крыши. Смотри, как бы не пришлось тебе распрощаться с жизнью.
Все затаили дыхание, когда Готен остановился, словно молнией пораженный. Очень медленно он повернулся и взглянул на крышу. Потом заговорил, и голос его был ледяным.
— Скажи своим людям, что у них есть выбор, — заявил он. — Либо они выходят из церкви, либо умирают вместе с тобой.
Не дожидаясь ответа, Готен развернулся и направился к трактиру.
Деа смотрела ему вслед. Ей было все равно, о чем судачили другие. Прежде она бы напряженно прислушивалась, пытаясь уловить что-то из слухов. Теперь же для нее важным стало только одно: оставаться как можно ближе к Готену. Девочка испытывала ощущение, будто он тянет ее за собой на каком-то невидимом поводке. Может быть, так подействовали слова ее матери? Чепуха! Просто одолело любопытство, только и всего.
Она торопливо побежала за гонителем ведьм. Не подходя слишком близко, наблюдала, что он предпримет дальше.
Перед гостиницей стояла наготове запряженная повозка Готена. Охотник за ведьмами в развевающемся на ветру облачении вспрыгнул на козлы, схватил поводья и направил своего коня к церкви. Деа пришлось быстро отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта огромной лошади. Ругаясь про себя, она поспешила следом за повозкой обратно к церковной площади.
Народ бросился врассыпную, когда Готен вернулся. Перед церковью охотник за ведьмами спрыгнул с козел и подошел к большой бочке, стоявшей в заднем углу повозки. Он вынул пробку, и тотчас под сильным давлением из отверстия брызнула струя какой-то жидкости. Жидкость была красноватого цвета и выплеснулась на землю позади возка. Провожаемый удивленными взглядами стрелков, Готен с полнейшей невозмутимостью уселся обратно в повозку. Потом, ослабив вожжи, пустил своего коня вокруг церкви.
Оттвальд тем временем уже спустился с крыши дома Господня и бушевал внутри церкви. Тот, кто внимательно прислушивался, мог услышать его голос. Он в дикой ярости орал на своих приближенных. Деа презрительно сморщила нос: типы вроде этого торговца всегда вымещают свою злобу и беспомощность на тех, кто слабее их. Жирному купчине ни за что не хватит решимости привести в исполнение свою угрозу и убить такого человека, как Готен.
Вскоре повозка Готена, описав круг, вернулась к воротам церкви. Гонитель ведьм снова закупорил бочку пробкой, затем направил телегу к краю церковной площади.
Деа в замешательстве разглядывала мокрый след, оставленный повозкой. Загадочная жидкость образовала кольцо вокруг всего здания, на расстоянии не более трех шагов от деревянных стен.
По толпе пробежал тревожный ропот. Никто ничего не понимал. Даже деревенский староста и Хартвиг, священник, недоуменно следили за происходящим.
Готен пешком вернулся назад. Все зрители, ожидавшие, что он вот-вот обнажит свой меч и станет угрожать Оттвальду, были разочарованы. Всего-навсего два круглых камня держал в руках Готен, и с ними он приблизился к красноватому кольцу.
Готен обернулся к столпившимся гибельштайнцам.
— Отойдите назад! — потребовал он властно. Люди беспрекословно повиновались ему. — Дальше, еще дальше! — командовал Готен.
В то время как Деа и другие отступали назад, пока не наткнулись па дома, стоявшие па краю церковной площади, Готен обратился к лучникам на крыше. Эти трое не знали, грозить ли ему или лучше убраться подобру-поздорову.
— Я в последний раз даю вам хороший совет! — крикнул им Готен. — И передайте его всем остальным, кто прячется в церкви! Он вынул из кармана своей рясы большие песочные часы из толстого темного стекла. Поставил их на землю вне круга, так, чтобы всем было видно. — Как только весь песок упадет на дно, умрет каждый, кто скрывается за дверями церкви — будь то мужчина, женщина или ребенок! Скажите это своим людям. Кто не выйдет сейчас же — обречен!