Пока что мы с ним встречаемся, чтобы вместе выпить кофе. Я не хочу, чтобы наши отношения развивались слишком быстро, он же занят новыми выборами.
— Выборами? — удивилась Сабрина. — Какими выборами?
— На пост мэра города, — пояснила Белоснежка. — У нас же выборы один раз в четыре года, хотя порой может показаться, что это пустая трата средств: против него еще никто ни разу не выставлял свою кандидатуру.
Вскоре Белоснежка подрулила к дому Гриммов и остановила машину. Все вылезли и стали прощаться.
— Спасибо вам, Белоснежка, что подвезли нас, — сказала бабушка Рельда.
— Что вы, Рельда, не стоит благодарности! Если вам что-нибудь понадобится, звоните безо всяких стеснений. Тем более что, пока школу не выстроят заново, я не работаю, только веду занятия по самообороне. Кстати, — повернулась учительница к Дафне, — придет ли на занятие в эту пятницу моя лучшая ученица?
Девочка поклонилась ей, точь-в-точь как это делают в фильмах про боевые искусства.
— Да, сэнсэй, — сказала она, широко улыбаясь.
— А ты поупражнялась дома? Сможешь выглядеть, как настоящий воин?
Девочка тут же скрючила пальцы рук, как будто это были когти, прищурила глаза и так скривила рот, что в самом деле могло показаться, что она страшно злится, хотя выглядело это скорее комично — главным образом, из-за ее комбинезона с вышитым спереди котенком.
— Очень хорошо, — одобрила Белоснежка. — Я даже испугалась.
И, пожелав Сабрине поскорее поправиться, учительница села в машину и укатила.
— Что это еще за «сэнсэй»? — спросила Сабрина младшую сестру.
— Бабушка решила, что мне надо чем-то заняться, пока ты в больнице. Вот и записала меня в группу к Белоснежке. Помнишь, она говорила, что проводит занятия в общественном центре? Я пока что всего один раз там была, но она мне сказала, что я лихой боец.
— Лихой, говоришь? — засмеялась Сабрина. — А что это за особое выражение лица? Зачем оно?
— Чтобы нападающий знал, что ты его не боишься и что дело будет серьезное, — объяснила Дафна.
— А выглядело это так, будто у тебя запор.
— Что значит «запор»? — спросила Дафна. Сабрина наклонилась и, приложив ладонь к ее уху, шепотом объяснила. Младшая сестра тут же отступила на шаг и сморщила нос:
— Фу, как неприлично…
Они подошли к крыльцу. Бабушка покопалась в своей объемистой сумке и, вытащив огромную связку из сотни ключей, стала ловко перебирать их, чтобы открыть дюжину замков на входной двери. Справившись с замками, она, как всегда, трижды постучала по двери и сказала: «Мы дома». Только тогда открылся последний волшебный замок и вся семья быстро вошла в дом.
Дафне пришлось помочь сестре снять пальто и ботинки. Поскольку сломанная рука всё еще была в гипсе, Сабрина вдруг поняла, что мало что сможет делать самостоятельно. Ей было неприятно это ощущение беспомощности; было что-то неестественное в том, что теперь Дафна заботилась о ней, а не наоборот.
Правда, кое-что Сабрина всё-таки могла, и ей не терпелось взяться за дело. Она прямиком направилась к огромным книжным полкам в гостиной, где хранились семейные дневники — переплетенные записи всех членов семьи Гримм, начиная с Вильгельма, появившегося в этом городке более двухсот лет назад. Сабрина была убеждена, что в дневниках непременно найдется хоть что-нибудь про маленькую девочку в красном плаще и ее ручное чудовище. Однако она даже не успела подойти к полкам, потому что бабушка преградила ей путь.
— Ни-ни, даже не думай. Сегодня никаких детективных заданий. Отправляйся наверх и выспись как следует.
— Опять спать? — изумилась Сабрина. — Да я уже целых три дня спала! Отдохну, когда папа с мамой будут дома.
Бабушка Рельда в ответ лишь покачала головой.
— Быстро в спальню, — велела она.
Сабрина нахмурилась и, громко топая, стала подниматься по ступенькам. Бабушка и Дафна шли следом, чтобы помочь ей раздеться. Всё это было просто унизительно, теперь без посторонней помощи она даже пижаму надеть не могла. И на кровать залезать было ужасно неудобно. А когда бабушка принялась укрывать ее стегаными одеялами, Сабрина поняла, что выбраться из-под них будет совсем не просто.
— Спорим, что если б я начала читать чей-нибудь дневник, то сон сразу бы сморил меня, — лукаво сказала Сабрина, но вместо ответа бабушка укрыла ее еще одним одеялом.
— Ну как, тепло? — спросила она, подтыкая одеяла и заворачивая Сабрину, словно в кокон.
— Да здесь можно индейку зажарить! — сказала девочка, пытаясь высвободиться из-под кучи одеял.
Тут из-за дверного косяка показался черный нос Эльвиса.
— Эльвис, — позвала Сабрина, — иди-ка сюда! Помоги мне выбраться.
Но огромный датский дог, эта гора мускулов весом почти сто килограммов, лишь жалобно заскулил. Несмотря на внушительные размеры и пугающую морду, на которой, казалось, было написано: «Да я тебя в один присест съем», у Эльвиса была нежная, чувствительная душа. Он был очень привязан к сестрам и обожал с ними играть. В обычное время он тут же вскочил бы на кровать к Сабрине и радостно облизал ей лицо. Но сейчас что-то было явно не так.
— Что это с ним? — спросила Сабрина.
— Сердится, — сухо сказала бабушка.
— Сердится? Почему?
— А вот смотри, — сказала Дафна, бросаясь к своему любимцу.
Она попыталась затащить его в комнату, ухватившись обеими руками за ошейник, но пес даже с места не сдвинулся.
— Ну-ка, голубчик, иди сюда, поздоровайся с нами, — позвала его бабушка.
Эльвис фыркнул и, неохотно шагнув, остановился на пороге. На нем была зеленая жилетка, белые сапожки, съехавшая набок красная, отороченная белым мехом шапка Сайта-Клауса, к морде была привязана длинная белая борода. Показавшись Гриммам в полном великолепии, он опустил голову и заскулил.
— Ну, песик, не расстраивайся, — понимающе сказала Сабрина. — Меня вообще в школе будут дразнить Капитан Какаш.
— По-моему, в этом наряде он просто красавчик! — воскликнула Дафна, обнимая пса за шею. — Он мой рождественский ангел-хранитель.
— Только очень уж несчастный ангел-хранитель, — заметила Сабрина смеясь.
— Я несколько дней потратила на этот наряд, — сказала бабушка.
Эльвис снова опустил голову и заскулил.
— Ну хорошо, хорошо, — сдалась бабушка. — Сними с него всё.
Эльвис тут же радостно закружил по комнате и даже сбил Дафну с ног, когда она попыталась снять с него шапку и жилет. А когда она отвязала бороду, пес тут же облизал ей всё лицо слюнявым языком. Дафна протянула бороду Сабрине.
— Хочешь, возьми. Она прикроет твою нарисованную.
Сабрина нахмурилась и нырнула под одеяла, наружу торчал лишь ее нос.