Маша принялась сушить волосы у костра, украдкой посматривая на него. «Тощий такой, страшненький, кривляется вечно, как мартышка, да еще жадина и вредина… но вроде совсем не злой, нормальный парень…» – подумала Маша. И вдруг представила себе, что у костра вместо Кирилла сидит Андрей… Тут же ей стало совестно за свои мысли: они в беде, а ее расстраивает, что парень рядом с ней не тот, что нравится. Вот глупости-то!
– Погоди… Раз уж мы все равно тут, может, вернешь мне ракушку? – пробормотал мальчик, не поднимая глаз. – Так и быть, подарю я ее тебе.
– Давай попробуем. – Маша щелкнула пальцами. Ракушка Кирилла послушно легла ей в ладонь.
– Дай гляну, сколько там заряда, – попросил Селедка. – Может, нас донесет до дыры под потолком?
– Конечно, бери. – Маша отдала ракушку мальчику.
– Птичий помет! Тут заряда хватит либо на то, чтобы одному до дыры добраться, и то не факт, либо на один звонок. Что делать будем?
– Позвони Андрею, – предложила Маша. – Шаман что-нибудь придумает, я уверена.
– Ну еще бы, уверена она… – проворчал непонятно Селедка. – Ой, они всю память стерли! Но я помню его номер. Сейчас громкую связь включу…
Между двух антенн натянулась тонкая дрожащая пленка, в которой показалось лицо Андрея.
– Кирилл, ты где пропал? Мы тебя обыскались! Ой, Маша, ты с ним? Вы где?
– Он ревнует, – глумливо воскликнул Кирилл.
– Клоун, – проворчала Маша. – Куда говорить? Где тут микрофон?
– Маша, я тебя слышу. Мне Оля позвонила, сказала, что тебя схватили. Так вы где?
– Андрей… Андрюша, у меня мало времени, Кирилл говорит, батарейки сели или что у вас, аккумуляторы… Ты не можешь как-то засечь, где мы? По ракушке или магией. Мы в какой-то пещере, здесь недалеко дикий пляж и скалы, вот все, что мы знаем.
– Что случилось? Это Орден вас в пещеру бросил?
Маша вдруг увидела, как позади Андрея и ребят мелькнула алая бандана, и крикнула:
– Берегитесь Боцмана! Он предатель и пытался убить Кирилла!
– Боцман организует ваши поиски, что ты несешь?
– Он связан с пиратами! – перегнувшись через Машино плечо, заорал Кирилл. – Боцман ворует ваши ракушки, торгует вашей регистрацией и делает дубликаты к вашим ключам. Он пиратский волчонок, шпион!
Внутри пленки все замелькало.
– Что там происходит? Драка?
– Аккумуляторы… – сплюнул Селедка. – Даже если они могли засечь нас по ракушке, то теперь все бесполезно. Что делать будем, а? Помрем в этой пещере?
Маша подошла к костру, подставила руки, наслаждаясь теплом и светом.
– Знаешь, – медленно заговорила она, не поворачиваясь. – Мне очень не хочется, но, похоже, у нас только один выход – прыгнуть вниз, в ту дыру, из которой ты меня вытащил, и постараться доплыть до берега.
– Расскажи подробнее, как ты сюда попала.
– Я занырнула в подводную пещеру, потом меня вдруг что-то потащило наверх и…
– Потащило? Значит, там течение. И оно снова выбросит нас наверх, мы не сможем выплыть в море. Так и будем торчать под дырой, в воде, откуда нас никто не вытащит.
– А если с камнем большим прыгнуть?
– Вряд ли поможет.
Снаружи совсем стемнело. Ребята молча сидели у костра, не разговаривая, думы у них были невеселые.
Когда вдалеке раздался первый удар колокола, они переглянулись и, не сговариваясь, принялись тушить огонь. Кирилл методично разбивал тлеющие доски камнем и затаптывал угольки, не жалея башмаков. Наконец, остались только угли, тусклые, красные точки на камнях, в сгущающейся тьме. Пещеру заполнял удушливый дым. Маша отошла и уселась под отверстием в потолке, в котором виднелась одна-единственная звезда, она мерцала. Кирилл оставил угасающие угли, подошел к Маше, сел рядом.
– Ты опять мерзнешь? – спросил мальчик и вдруг обнял ее за плечи.
Донесся второй удар колокола.
– Ночные Птицы сюда не прилетят, – сказала Маша. – Они же в город прилетают, а живут в горах. Верно?
– Конечно, – отозвался Кирилл шепотом. – Что им тут делать? Орден говорит, что они воруют людей или едят, выманивая их из домов на улицу, а мы в пещере, и кругом ни человечка. Просто будем сидеть тихо и не двигаться.
В полной тишине – без треска костра, без разговоров – был слышен гул моря. И еще где-то в глубине пещеры капала и журчала вода. Прошло несколько минут. Ребята не двигались, только слушали. Наконец Маша вытянула затекшие ноги, и в тот момент раздался третий удар колокола. Начался Черный Час.
Несколько минут после последнего удара колокола было тихо. Гудел морской прибой, ветер шуршал песком на пляже. Ребята слушали. Когда Маша решила, что ничего интересного не будет и можно немного поспать, если свернуться калачиком на каменном полу, со стороны города раздался странный звук – будто замурлыкали сотни кошек. Потом разбились сотни чашек. Затем заиграла скрипка, но внезапно нежная мелодия разразилась безумным хихиканьем. После этого зазвенели маленькие стеклянные колокольчики и раздался счастливый детский смех. Следом что-то взорвалось и замычало. Скрежет металла, стон, треск ломающегося дерева… Снова смех…
– Что это? – Маша повернулась к Кириллу и в свете синего луча фонарика колокольцев увидела, как тот пожал плечами.
– Шшш, – прошипел мальчик.
– Чего ты боишься? Город далеко, в нем творится такое, что нас точно не услышат. – Маша осмелела, устроилась поудобнее, с любопытством прислушиваясь к звукам вдалеке. – Взглянуть бы хоть одним глазочком, что же там происходит. Больно шумно для Черного Часа. В Ордене я слышала только взмахи крыльев…
Она смотрела на звезду в дыре, как вдруг ее что-то закрыло.
– Что там…
И осеклась. Шелест крыльев. Близкий-близкий. Тихий-тихий. И еще один.
Звезда опять показалась и снова погасла.
Кирилл изо всех сил стиснул Машину ладонь так, что ей стало больно.
– Ай! Ты ломаешь мне пальцы! – зашипела она, пытаясь вырвать руку, но Селедка сжал ее еще сильнее.
– Птицы… – прошептал Кирилл.
Девочка увидела, каким бледным стало его лицо, даже в свете синего фонарика.
Внезапно свет фонарика стал ярче. Значительно ярче. Маша подняла голову.
В отверстие, в котором раньше виднелась звезда, кто-то протискивался. Голова с гривой косматых волос. Красивое женское лицо, с огромными глазами, обведенными черным, будто накрашенными. Кто-то свешивался из отверстия головой вниз, рассматривая пещеру.
– Тут необычный запах! – сказала незнакомка.
Потом протиснулась целиком. Сильные круглые плечи переходили в орлиные крылья, покрытая пухом и нежными перышками грудь принадлежала птичьему телу с большими когтистыми лапами. Птица спланировала вниз, раскинув крылья, большие, как палатка. Затем она сложила их и встала напротив ребят. Зрачки ее светились в свете Машиного фонарика.