– Брысь, – бросил через плечо Андрей и резко вырвал рукав из цепких пальчиков девушки.
– Да как ты смеешь? – топнула ногой Надя, тоже отбросив всякие церемонии. – Что это за наглость такая?
– Какая ты красивая, когда злишься, – произнес Варнавин. – Щечки-то, вон, как раскраснелись, хоть спички зажигай.
– А… а… чтоб тебе… нет, чтоб тебя… о чем это я? – растерянно пролепетала Надя, таращась на него во все глаза. – Мне пора уходить, меня ждут, у меня масса неотложных дел!
– Перебьешься! Пока я не увижу свою дочь и не поговорю с ней, все твои неотложные дела подождут, – предельно спокойно объявил Андрей.
Надежда тряхнула головой, чтобы сбросить наваждение, и неожиданно для самой себя очень сильно разозлилась:
– А не уйти ли тебе отсюда подобру-поздорову, господин нахальный олигарх? Думаешь, если у тебя толстый кошелек, так тебе все дозволено? А вот и ошибаешься, не на ту нарвался, я не позволю так обращаться со мной! Я сейчас позвоню в милицию и скажу, что в мой дом ворвался маньяк! – возмущенно раздувая щеки, закричала она. – Сам перебьешься! И не смей разговаривать со мной в таком тоне, понятно? А ну, топай отсюда, желательно строевым шагом и без запинок, – резко приказала психолог, указывая рукой на дверь.
– Фу, как грубо, – сморщился Варнавин. – Доктор наук, а кричишь, как базарная…
– Ну-ну, продолжай, – прищурилась Надя. – Еще одно слово, и вот этот глиняный горшок полетит тебе в голову, – показала она на керамическую вазу, стоявшую на журнальном столике.
– Ты всегда выражаешь свои мысли так противоречиво? – усмехнулся Андрей. – Говоришь – продолжай и одновременно обещаешь раскроить мне голову горшком, если я скажу хоть слово.
– Нечего придираться к словам, это от злости. Терпеть не могу наглости и бесцеремонности! – огрызнулась Надя.
– Я тоже не терплю наглости, но ты не предоставляешь мне выбора. Я чувствую, что с Василисой что-то случилось, и как отец имею полное право знать, что именно.
– А я здесь при чем?
– Я уверен, что она у тебя.
– Ну, если ты в этом уверен… – пожала Надя плечами. – Черт с тобой, ищи! Пожалуйста, не стесняйся, заглядывай во все углы и закоулки, мой дом в твоем распоряжении, – усмехнулась она и, развернувшись, удалилась в кухню. Андрей растерянно посмотрел ей вслед, совершенно не готовый к такому повороту.
– А почему же ты сразу мне не позволила этого сделать? – крикнул он. – Почему так яростно сопротивлялась?
– Из принципа, – фыркнула Надя. «Надеюсь, что мой прием сработал», – злорадно подумала она.
Как она и предполагала, Варнавин не пошел рыскать по дому, когда путь к этому оказался совершенно свободен, и через минуту показался в дверях кухни. Надежда уже сидела за столом, пила кофе и с ехидной улыбкой наблюдала за его озадаченным лицом.
– Почему ты вернулся? Отчего не произвел обыск в моем доме? Не заглянул в моей спальне под кровать? – с сарказмом поинтересовалась она.
– И все же, почему ты не захотела, чтобы я убедился в том, что ты меня не обманываешь, сразу? – настойчиво повторил Андрей свой вопрос.
– А тебе не приходило в голову, уважаемый Андрей Игоревич, что я могу быть не одна? – прищурившись, спросила Надя. – Не подумал, что у меня имеется личная жизнь, что у меня могут быть гости?
– Гости?
– Да, гости, мужчина, например.
– Мужчина? – глупо переспросил Варнавин, словно ему сообщили, что у Нади в доме расположился пришелец с Марса.
– Именно мужчина! Я, видишь ли, придерживаюсь традиционных взглядов на секс, – съехидничала Надежда, наслаждаясь растерянным выражением лица Андрея.
Он быстро взял себя в руки и, бросив на нее хмурый взгляд, поинтересовался:
– Если у тебя мужчина, то зачем ему прятаться от меня? Я ведь не твой муж, внезапно вернувшийся из командировки.
– Правильно, ты не муж, а вот он вполне может быть чьим-то мужем, – парировала Надя.
– А я-то здесь при чем?
– Если этот человек не хочет, чтобы ты его увидел, это говорит лишь об одном – он прекрасно тебя знает, значит, и ты его тоже, – развивала свои фантазии Надя, сама удивляясь своему бреду. – Надеюсь, мое объяснение тебя удовлетворило?
– Ты спишь с женатым мужчиной? – сердито спросил Андрей.
– А вот это совсем не твоего ума дело, – огрызнулась Надежда. – С кем хочу, с тем и сплю.
– Я был совсем другого мнения о вас, Надежда Дмитриевна, но, как теперь вижу, ошибся.
– Ого, как быстро меняется ваше настроение, Андрей Игоревич, – усмехнулась Ларина. – Мы уже снова на «вы»?
– Дайте мне слово, что Василисы нет в вашем доме и вы не знаете, где она, – хмуро потребовал Варнавин.
– Я уже все сказала и повторяться не собираюсь, – с раздражением ответила Надя, в душе проклиная саму себя, Василису и ситуацию, в которой она выглядела настоящей стервой из-за этой несносной девчонки. – Если вам больше ничего не нужно, господин Варнавин, тогда – счастливого пути, у меня совершенно нет времени.
– Проще говоря, вы неоднозначно указываете мне на дверь? – с недоумением спросил тот и саркастично усмехнулся. – А чему я, собственно, удивляюсь? Что можно ожидать от…
– Ну-ну, договаривайте, – произнесла Надя, закипая от злости, как чайник. – Что можно ожидать от кого? От такой морально неустойчивой женщины, как я? Вы именно это хотели сказать, Андрей Игоревич?
– Мне глубоко наплевать на вашу мораль и устойчивость, – огрызнулся он. – Прошу прощения за причиненное неудобство, всего вам хорошего.
– Ну что вы, что вы! Не стоит беспокоиться, и вам всего наилучшего. Заглядывайте еще при случае, если вдруг будете проезжать мимо, – мило улыбнулась Надя.
– Не забудьте обрадовать вашего женатого друга. Скажите, что он может вылезать из-под вашей кровати, – ехидно произнес Варнавин, не желая оставаться в долгу.
– Непременно это сделаю, как только избавлюсь наконец от вас, – парировала Ларина.
– А я еще, как последний дурак, бегал, искал для нее эти чертовы цветы! – процедил Андрей сквозь зубы и резко схватил букет роз с подоконника, где его оставила Надя. Он укололся об острые шипы и уронил цветы на пол. Сердито чертыхнувшись, он поддел цветы носком ботинка и забросил этот «розарий» в угол. Не поворачиваясь в сторону ошарашенной девушки, Варнавин направился к двери размашистым шагом, с высоко поднятой головой. Напоследок Андрей так хлопнул дверью, что напольная ваза подпрыгнула, как кузнечик, чудом оставшись целой.
– Ничего себе, финальная сценка, – пробормотала Надежда, стоя в проеме кухни и таращась на входную дверь. – Что это было, интересно?
Когда с улицы донесся звук заведенного мотора, у лестницы показалась взволнованная Василиса.