– Когда крестины наметила? Давай побыстрее, пока погода хорошая, можно будет после церкви на природу махнуть. Устроим пикничок, – предложила Юля.
– Может, в следующие выходные и организуем, нужно с Витей посоветоваться, – ответила Света и взяла на руки малыша. Она повернулась к Веронике и спросила: – Роман звонил? Случилось что?
– Нет, он просто предупредил, что заедет сюда за мной. Хочет по магазинам провести, чтобы купить что-нибудь из одежды, моя-то вся сгорела. Как нарочно, я в тот день ее только привезла. Как говорится, где тонко, там и рвется. И денег у меня кот наплакал, придется у матери просить, а не хочется, она и так уже кошелек своего мужа тряхнула мне на новый дом.
– Ничего, не обеднеет, ты же сама говорила, что у него денег куры не клюют, – заключила Юля.
– Так-то оно так, но неудобно все получилось, – поморщившись, сказала Ника.
– Попроси у Королева, он тебе не откажет.
– Только этого не хватало, – фыркнула Вероника, – он мне и так уже подарок сделал, пепелище на мое имя переписал. Не хочу от него больше ничего. И еще мне кажется, что у него на фирме какие-то неприятности – злой как собака. Если честно, девчонки, когда в последний раз его видела, мне прямо жалко его стало.
– Себя пожалей в первую очередь, он через тебя перешагнул как через мусор и глазом не моргнул, а теперь, видно, расплачивается. За все в жизни нужно платить, Вероника, это каждому известно, так что нечего удивляться. Судьбу, ее не обманешь.
– Судьба, она, конечно, свои правила диктует, в этом я с тобой, Светик, согласна, но иногда люди сами свою судьбу определяют, совершая необдуманные поступки.
– Это ты о чем?
– Да это я так, с умным человеком разговариваю, – засмеялась Вероника, – сама с собой, значит.
Светлана пристально посмотрела на нее и передала сына на руки Юле, которая просила подержать Ромочку.
– На, понянчись, только осторожно, будет плакать, неси ко мне, мы с Никой на кухню пока пойдем.
Когда они уселись за столом, Света ласково сказала:
– Слушай, Ника, я знаю тебя как облупленную и вот сейчас вижу, что тебя что-то мучает. Может, поделишься? Ведь сама знаешь, сразу легче станет.
– Нет, Светик, ничего меня не мучает, и говорить я ничего не хочу. Все будет нормально, вот увидишь. А переживаю я сейчас потому, что думаю, где мне жить, пока мои молодожены не уедут.
– Так вроде Роман тебя к себе отвез, или я что-то путаю?
– Нет, не путаешь, действительно отвез. Но сколько я у него могу жить: неделю, две, пока жена не приедет?
– Он что, женат? – ахнула Света.
– Женат, но я очень тебя прошу, ничего мне не говори по этому поводу. Я достаточно взрослый человек, чтобы трезво оценивать свои поступки. Знаешь, что меня удивило в его квартире? Отсутствие женских принадлежностей. Ведь не могла же она в свою поездку забрать из дома буквально все?
– А может, это его конспиративная квартира? – предположила Света.
– Не знаю, может быть. Мы с ним никогда на эту тему не разговариваем. Я не спрашиваю, а он молчит. Я, можно сказать, вообще про него ничего не знаю, кроме того, что он юрист и женатый человек. Я даже не знаю, есть ли у него дети. Вот такие дела, подружка. Со своими друзьями он меня не знакомит. Правда, еще и времени для этого не было, я же две недели в больнице провалялась. Но будет ли он это делать, не знаю. Наши отношения более чем странные и в то же время совершенно нормальные по нынешним меркам. Просто я не могу совладать с приступами ревности, которые меня начали мучить в последнее время. Даже и не предполагала, что я могу ревновать. Ой, Светик, что это мы о грустном заговорили? Мне сегодня хорошо, а что будет завтра – наплевать. Буду брать пример со своей Аннушки. Ее никогда не интересовало семейное положение мужчины, с которым она спала, потому что ни за одного из них она не собиралась выходить замуж. Не думала, не гадала и подцепила себе миллионера.
– Что ты себя с матерью равняешь? Тебе-то семья нужна, дети, – возмущенно заявила Света.
– Детей можно и без мужа иметь, для этого совершенно не обязательно ставить штамп в паспорте, – фыркнула Вероника.
Светлана собиралась что-то возразить и уже было открыла рот, но тут раздался звонок в дверь.
– Вот теперь, наверное, точно врач, – и она понеслась открывать дверь. В это время из детской пришла Юлия с малышом на руках и сунула его Веронике.
Но и на этот раз был не врач, а Роман Сергеевич собственной персоной.
– Приветик. Я смотрю, все в сборе? – улыбаясь, произнес он, заглянув в кухню. – Слушай, Рыжик, а тебе идет, – сказал он.
– Что идет? – не поняла Вероника.
– Быть мамой, неужели не понятно? – ответила Света на ее вопрос, показывая на мирно сопевшего ребенка у нее на руках.
– Рома, ну-ка повтори, как ты меня только что назвал? – нахмурила брови Ника.
– Рыжиком. Ты что-то имеешь против? Мне очень понравилось мое открытие.
– Меня никогда и никто так не называет, потому что лишний раз напоминать, что я рыжая и конопатая, бестактно. В школе как-то один юный отпрыск тоже хотел таким образом надо мной посмеяться, но ушел домой с расквашенным носом. И после этого ни у кого, во всяком случае, в нашей школе, не появлялось больше желания называть меня Рыжиком.
– Значит, я буду вторым человеком, который осмелился на это. Мне очень нравится это имя, оно меня даже возбуждает, – у Романа в глазах появились чертики.
Вероника расхохоталась.
– Ладно, называй хоть горшком, только в печь не сажай. Ты кофе попьешь или мы сразу поедем?
– Кофейку с удовольствием, только, дорогие дамы, разрешите мне похозяйничать и сварить его самолично. Ты, Вероника, конечно, хорошая ученица, но все равно до идеального приготовления тебе еще очень далеко.
Она надула губы и фыркнула:
– Скажите, пожалуйста, какие мы привередливые! Сам же говорил, что у меня получается замечательно.
– Я тебе льстил, хотел понравиться, – засмеялся Рома.
– А сейчас, значит, не хочешь? – задымилась она. – Сейчас, значит, уже все равно?
– Остынь, моя милая, просто я уверен, что ты меня любишь и я тебя тоже.
Откровенность его приводила Веронику в состояние шока, поэтому она даже не нашлась что ответить, а только пожала плечами.
Светлана с Юлей напряженно наблюдали эту сцену и молча улыбались. Обе были уверены, что у них все будет замечательно, во всяком случае, желали этого своей подруге от всей души. Роман им очень нравился, и они прекрасно видели, насколько сильно Ника влюблена в него.
Роман тем временем снял пиджак, повесил его на стул и, закатав рукава рубашки, начал колдовать над джезвой. Через пятнадцать минут все четверо сидели за столом и перед ними дымились чашечки с ароматным кофе.