* * *
Как раз к полудню, к началу моего рабочего дня в «Модус вивенди», мы с Катериной вошли в двери турфирмы. Подруга, нашпигованная моими инструкциями, отправилась в отдел кадров, а я двинула привычной дорогой в офис руководства.
Из двери директорской приемной вышла аккуратистка Марина. Я убеждена, что целеустремленная девица продолжает по всем правилам военной науки добиваться руки, сердца и толстого кошелька своего начальника. Как всегда подтянутая и энергичная, она окинула презрительным взглядом мои расплывшиеся формы. Нет, все-таки всем полным людям надо выдавать молоко за вредность. Из-за того, что мы не соответствуем модному идеалу, нам приходится терпеть столько унижений и социального давления!
Тем приятнее мне было видеть Инну: девушка тут же предложила очередную вкусность, на этот раз – коробочку с чак-чаком. Самозванец тоже находился в приемной. Кстати, помнится, настоящий Артем писал Катерине, что у него есть канарейка Лола. Сейчас проведем еще один тест на вшивость.
Я сделала наивные глаза и обратилась к гендиректору:
– А как там Лола поживает?
– Лола? – застыл он на месте. Глаза мужчины забегали из стороны в сторону и наконец в ужасе остановились на Инне.
– Ну да. Все так же порхает по жизни?
– Да… порхает… как пташка… – выдавил он из себя.
– Не похудела?
– ???
– И все так же в золотой клетке?
– В смысле? – На Самозванца было просто страшно смотреть.
– Ну, в смысле, на всем готовеньком.
– А… да… на готовеньком… – пробормотал он и пулей скрылся за дверью своего кабинета.
Я чуть не прыснула ему вслед. Совершенно ясно, что он не знает, кто такая Лола. Потому и крутится как уж на сковородке. И тут я сообразила, что на самом деле это вовсе не так смешно. Если за квартирой Артема никто не присматривает, то бедная канарейка уже наверняка сдохла от голода. Птичку жалко!
Забрав корреспонденцию и собираясь уходить, я наткнулась на пристальный взгляд Инны. Конечно, мое поведение, мягко говоря, странно. Но если бы она знала, что настоящие странности происходят как раз у нее за стеной! Когда афера Самозванца будет раскрыта, я обязательно расскажу милой секретарше всю эту историю.
Я вышла из здания и огляделась в поисках Катерины. На улице ее еще не было, и это показалось мне добрым знаком: значит, Эльвира Ивановна не выставила ее за дверь после первой же фразы. Впрочем, ничто не помешает кадровичке выставить просительницу и после произнесения последней фразы. И что нам тогда делать? Я села на лавочку недалеко от входа и, чтобы успокоить мятущиеся, словно птицы в клетке, мысли, принялась разглядывать окружающих. Рядом курили два клерка, явно сотрудники близлежащего офиса. Молодые люди обсуждали свой прошедший отпуск. Признаюсь, грешна: люблю послушать чужую болтовню, а особенно незнакомых людей. Мне интересно по крохам информации, которую сообщает человек, составить о нем максимально полное представление. Как он живет? Какие у него отношения с близкими? И вообще – что им движет в жизни? И не так уж важно, что в полученном портрете обычно бывает больше моего воображения, чем реальности.
Вот и сейчас я, абсолютно не таясь, слушала разговор «белых воротничков». После того как один из приятелей во всех красках описал, как ходил в турпоход по озерам Карелии, он спросил:
– Ну а ты вроде на Кипр собирался? Как там было?
– Отвратительно, – кисло ответил собеседник.
– Что, погода плохая?
– Да нет, с погодой там как раз все было замечательно. Нам пришлось взять с собой близнецов.
Первый понимающе присвистнул:
– Да, дети на отдыхе – это могила. Но ведь твоя теща вроде бы жаждала забрать их к себе на дачу?
– Кинула меня моя теща, как последнего лоха кинула, – вздохнул парень. – Когда мы уже оплатили отель и билеты, она вдруг заявляет, что в это самое время отправляется с тестем в Париж. Я ей: «Софья Петровна, перенесите поездку. Ведь у нас с Машей юбилей, пять лет браку, хотелось одним побыть». На что она мне отвечает, что, мол, всю свою жизнь детям отдала, ни сна, ни отдыха не знала, и вот теперь, когда проходят последние денечки ее молодости, хочет насладиться жизнью. Они с мужем весь год мечтали об этой поездке, так что с моей стороны просто непорядочно подкидывать им внуков. И главное, какие там «последние денечки молодости»! Сорок пять ей в прошлом месяце стукнуло, сорок пять! Вот так любимая теща в очередной раз указала мне на мое место, которое, как ты понимаешь, находится у самой у параши.
Ха! Молодой человек абсолютно не разбирается в лабиринтах женской души. В двадцать семь лет женщина говорит: «И те два-три года молодости, что мне остаются…» В тридцать пять лет: «И те пять лет молодости, что мне остаются». А в сорок лет: «И те десять лет молодости, что у меня впереди…» Так что его теща действительно находится в самом расцвете сил.
Я чуть было не влезла в разговор, приготовившись произнести пламенную речь в защиту тещи, но вовремя остановилась. Семейные отношения – дело тонкое. Не исключено, что Софья Петровна действительно решила показать зятю, кто есть ху в доме. Делать гадости так же утомительно, как и делать добро, но в первом случае моральное удовлетворение гораздо сильнее.
Тут из здания вышла Катерина. Я кинулась к ней:
– Ну что?
– Да как только тебе не стыдно мучить расспросами бедную беременную девушку! – томно вздохнула подруга и расхохоталась. – Вот он, адрес!
Лист бумаги, который она мне протянула, в моих глазах стоил никак не меньше плана захоронения Янтарной комнаты. Так где же обитает Павел Шилко? Ага, деревня Веснушкино, Московская область, Чеховский район. Черт, занесла парня нелегкая в какую-то глушь! И очень даже может быть, что на самом деле он там не живет, а исключительно ради регистрации купил метр подмосковной площади у какой-нибудь старушки. Сегодня многие иногородние так делают, чтобы устроиться на работу в столице.
– Не знаю даже, откуда что взялось, – тем временем возбужденно тараторила Катерина. – Сама знаешь, какая из меня никудышная актриса. А тут и слова нужные сами собой нашлись, и интонация верная, ну и слезы, конечно, здорово помогли. Я сказала Эльвире Ивановне все, как ты велела: познакомилась с парнем, влюбилась, он красиво ухаживал и говорил, что любит. А потом вдруг пропал. Его мобильный телефон не отвечает, а адреса я не знаю. Вот только имя и осталось – Павел Шилко. Говорил, что работает в «Модус вивенди» исполнительным директором.
Эльвира Ивановна сначала не поверила Катерине. Молча сидела и смотрела на нее гипнотизирующим взглядом. Но после того как девушка сказала, что любимый обязательно вернется, когда узнает, что она беременна, кадровичка оживилась.
– Какие же мы бабы все-таки дуры! – Эльвира Ивановна даже руками всплеснула. – Верим всяким проходимцам. И не директором вовсе твой Шилко у нас работал, а простым менеджером. Ох, девка, не верю я, будто он обрадуется тому известию, что скоро станет папашей. Такие, наоборот, еще дальше норовят убежать. Но адрес его я тебе все-таки дам: хоть сможешь на алименты подать. Сколько у тебя уже недель-то?