– Ты прав, пустое это дело. Магда сама, наверное, давно отыскала телефон и избавилась от него. Как только муж ушел, она тут же спустилась вниз, чтобы забрать трубку.
– Глебовы – парочка шизофреников! – заключил он. – Ясно, как день. Они оба чокнутые!
– Особенно Магда. «Закрытая, как ящик Прозерпины…»
– Что-что?
Крупная ворона с шумом вспорхнула и опустилась на верхушку креста, злобно косясь на Матвея и беззвучно раскрывая клюв.
– Иногда люди, сами того не желая, проговариваются о самом сокровенном, – пробормотала Астра. – Знаешь, кто такая Прозерпина?
Он задумался. Было слышно, как звенит по жестяному желобу вода, стекающая с крыши церкви.
– Невидимая планета… – произнес вместо него кто-то другой – проснувшийся в нем граф Брюс, астролог и алхимик. – Неоткрытая. Связанная с женским космическим началом и стихией Земли, подобно Венере и Сатурну. В астрологии Прозерпина влияет на преобразование материи в новое качество, что является сутью алхимии.
Он замолчал, не менее, чем Астра, пораженный своими словами.
– Ну, ты дал! – выдохнула она.
– Само вырвалось.
– Я про планету и не думала. Только про древнегреческие мифы. Прозерпина – латинское имя Персефоны, дочери Деметры и Зевса. Она против своей воли стала супругой Аида, владыки подземного царства, который ее похитил. Полгода Персефона проводит на Олимпе, среди богов, а остальное время – в царстве мертвых. Она управляет душами усопших и является проводником для живых посетителей подземного мира.
Матвей слушал вполуха, занятый своими мыслями. Казалось, он много думал о Прозерпине и даже пытался разглядеть ее в телескоп, вернее, угадать ее скользящую среди звезд тень…
– …именно у Прозерпины хранился таинственный ящик или ларец, – долетел до него голос Астры, – …который ни в коем случае нельзя было открывать. Никому не известно, что там внутри. Тот, кто посмеет заглянуть в ларец – приподнять крышку, – погрузится в смертный сон. Он будет ни живым, ни мертвым, и только любовь сможет пробудить его.
Вокруг потемнело, с неба посыпались рыхлые белые хлопья – словно зима напоследок спешила укрыть город снежной вуалью. Напрасный труд…
– Сказка, – первым очнулся от наваждения Карелин. – Ларец Прозерпины, неоткрытая планета – все это выдумки. Людям невыносимо осознавать грубую прозу жизни, вот они и устраивают из нее маскарад. Маски, костюмы, пышные платья и дырявые рубища – всего лишь попытка прикрыть наготу. Тела, души – чего угодно. Любимое развлечение homo sapiens! «Мыслящий тростник» желает выглядеть кем-то другим. Почему бы ему не расцвести, как лотосу или розовому кусту? Маскарад бессмертен, дорогая.
– Карр! Карр! – охотно поддержали его вороны.
– Тьфу на тебя! – разозлилась Астра. – С Брюсом куда интереснее, чем с тобой, Карелин.
Они направились от церкви к усадьбе. Шел густой мокрый снег, делая картину парка и дома похожей на театральную декорацию.
– Я побывала в гостях у старого знакомого режиссера. Он давно на пенсии, но сохранил живой ум и хорошую память. Мы говорили об итальянской комедии масок… о венецианском карнавале, вообще о традиции переодевания. Это ведь не просто переодевание в другое платье – это возможность перевоплощения, доступная любому желающему, всеобщий заговор, освященный тысячелетним обычаем. Для меня было открытием, что карнавал уходит корнями в древнеримские Сатурналии: люди праздновали приход весны, возрождение природы, новый виток времени, перед которым все равны – патриции и чернь, императоры и рабы. Это игра чувств, а не ума, полная интриги, тайны и свободного проявления любви. Нет зрителей и актеров, и хотя улицы кишат Коломбинами и Пьеро, каждый проживает, а не исполняет, свою роль. Венецианская Дама флиртует с шутом, Король развлекается с простой крестьянкой. Все перемешивается: жизнь и смерть, возвышенное и ничтожное, красота и уродство, слуги и господа. Этакий переворот миропорядка, апофеоз хаоса и вседозволенности. «Во время карнавала проходит любая шутка!» И над всем царит Его Величество Смех. Люди, хохочите над жизнью, потешайтесь над ней и над собой, не принимайте ее всерьез, и она подарит вам лучшее, что имеет.
Матвей недоверчиво хмыкнул.
– Выходит, карнавал – своеобразный протест против порядка?
– В некоторой степени. Порядок способен раздавить, если его хотя бы изредка не нарушать. Не забывай, что все рождается из хаоса. Маска – вот его лицо. Кстати, Сатурналии были посвящены римскому богу Сатурну, покровителю урожая и посевов. Мало кто помнит, что это еще и Хронос [12] , владыка времени, пожирающий своих детей…
В Матвее снова заговорил Брюс. Астрология рассматривала Сатурна как хранителя судьбы и жизненных ценностей человека, а Прозерпину – как почву для вызревания плодов Истины… По сути, Прозерпина – это высший Сатурн.
Губы Астры двигались, она говорила что-то… Брюс ее не слышал. Он вдруг окунулся в Петровскую эпоху великих преобразований. Кажется, в Россию карнавал пришел благодаря царю-реформатору. Он лично регламентировал правила и костюмы, разрабатывал сценарий действа. Право участвовать в первых петровских карнавалах имели лишь избранные, «важные и приближенные персоны».
Уже потом его инициативу подхватили царствующие женщины – Елизавета, Екатерина. Заранее составленные списки приглашенных на маскарады утверждал Департамент церемониальных дел Министерства императорского двора. Статс-дамам, камер-фрейлинам, господам придворным кавалерам, всем знатным обоего пола особам полагалось съезжаться только в дорогих платьях и непременно в сопровождении многочисленной прислуги. Молодая императрица Елизавета изобрела вид маскарада, который назывался «метаморфоза»: мужчины обязаны были являться во дворец в женских платьях с фижмами, а дамы – в мужском облачении. Она безумно любила развлечения и сюрпризы. Екатерина Великая довела карнавал до наивысшего расцвета и неимоверной роскоши…
– Ты согласен?
Он задумчиво кивнул, поднял глаза. Астру рассмешил его глубокомысленный вид.
– Я говорю, обряд сжигания чучела, присущий разным языческим мистериям, имеет один и тот же смысл: для того, чтобы родиться, нужно умереть.
Брюс опять кивнул. О чем она? Ах да… о смерти. О смерти?
– Еще кому-то нужно умереть? – невпопад спросил он.
– Ты отсутствуешь, Карелин. Для кого я все это рассказываю?
Карелин… Она права. Он не Брюс, он…
– Старичок оказался просто кладезем сведений, – увлеченно тараторила Астра. – В свое время он написал пьесу «Проказы Коломбины», но так и не сумел убедить руководство…
«Как она правильно выразилась – в свое время! – подумал Матвей. – А какое время – мое?»
– Не будем отвлекаться, – сказал он. – Вернемся к Сатурналиям. Я не расслышал…