– Но ведь они же обязаны отреагировать на сигнал!
– Много кто чего обязан делать у нас в стране. Только где ты видела, что эти обязанности выполняются? Как правило, ими лишь пренебрегают, – без остановки говорила Екатерина, размахивая руками.
– Ну, тогда я не знаю, что делать, – хлопнула Ирина руками по бедрам. – Значит, будем сидеть и ждать, пока все разрулится само собой?!
– А вот этого как раз мы и не должны делать. Если будем сидеть и ждать, меня тогда действительно где-нибудь пристрелят или придушат в укромном уголочке. Буду действовать и начну прямо с завтрашнего утра.
– С чего ты собираешься начинать?
– С вокзалов. Нужно узнать, что там в этой ячейке лежит, если я, конечно, не ошибаюсь и это действительно цифры кода ячейки в камере хранения. И еще очень немаловажный факт. Я почему-то уверена, что племянница старика и няня – это одно и то же лицо.
– Почему ты вдруг так решила?! – Ира вытаращила глаза.
– Голос, Ирочка, голос один и тот же! Эта женщина спешила ко мне, чтобы рассказать что-то очень важное, иначе она бы так не рисковала. Я видела, как она бежала по нашему двору и поминутно оглядывалась. Это значит: она предполагала, что за ней могут следить. А ее взяли да и убили! Ты понимаешь, что это может означать? Преступники прекрасно знали, куда она идет, остановить ее не смогли и решили убить. Представляешь себе, что могла знать эта женщина, если даже пошли на ее устранение?
– Во всяком случае, меня успокаивает в этой истории одно, – сказала Ира. – Преступники знают, что до тебя ей дойти не удалось, а это значит, что ты пока ничего не знаешь и не представляешь для них серьезной опасности.
– Не забывай, что меня пытались два раза убить в том городке, – напомнила Катя. – Это значит, что они все же боятся меня, хоть я пока ничего толком не знаю. Единственное, в чем я уверена, – что старик не соврал. У Тимки было шесть пальчиков на правой ножке, а бывший доктор как раз говорил о мутантах. Теперь я спокойно могу сложить воедино эти два события.
– Какие? – не поняла Ирина.
– Подкидыша и письмо врача. Мне подбросили ребенка, зная, что я буду заниматься этим делом: письмо уже было в редакции!
– А кто же тогда похитил мальчика у тебя из-под носа?
– Те, кому это было выгодно, неужели не поняла до сих пор?
– В том-то и дело, что прекрасно поняла и очень боюсь лезть в это дело, – ответила Ирина с истеричными нотками в голосе. На ее лбу было «написано», как она нервничает и до ужаса боится.
– Тебя никто в это дело лезть и не просит. Ты вот говоришь: оставь все, как есть. Как я могу пустить это на самотек? В моем доме творится черт знает что! Я должна докопаться до истины.
– «Добро обязательно победит зло. Поймает в сортире и зверски замочит», – проворчала Ирина.
– Ты что это там себе под нос бормочешь? – нахмурилась Катя.
– Ничего, – буркнула Ира и уставилась в окно.
– Ир, ты не нервничай, очень тебя прошу. Я очень осторожно все буду узнавать, комар носа не подточит. Я же себе не враг!
Катя хотела сказать подруге что-то еще, но запнулась на полуслове, потому что кто-то позвонил в дверь.
– У нас сегодня день открытых дверей, – усмехнулась Ирина и пошла открывать.
Катя в это время лихорадочно сгребла все обратно в сумочку и понеслась в комнату, чтобы спрятать ее. Она остановилась посередине комнаты и обвела ее взглядом, ища наиболее подходящее место. Взгляд остановился на большом плюшевом мишке. На спинке игрушки была «молния», там были запрятаны батарейки, и Катя решила, что это будет самое подходящее место.
Ирина беспечно распахнула дверь и лишь после этого сообразила, что нужно было бы посмотреть в глазок. На пороге снова стояла Галина Ивановна и, как только она увидела девушку, тут же понеслась, как «скаковая лошадь по пастбищу».
– Вы с Катей видели, что у нас во дворе произошло?! Ужас какой, прямо катастрофа! Это до чего же мы дожили, люди добрые?! В нашем дворе – и застрелили человека, да еще женщину к тому же! Вы с Катей случайно не знаете, к кому она приезжала? От меня только что милиционер ушел, сейчас, наверное, и к вам придет. Я специально к вам забежала, чтобы предупредить. Он сейчас к бабе Мане пошел, которая со мной на одной лестничной площадке живет. Ой, что делается, что делается, не могу до сих пор в себя прийти! Я в магазин ходила, обратно иду, смотрю – а во дворе машина милицейская и «Скорая помощь». Гляжу – а рядом тело лежит, простыней накрытое! Я, конечно, к лейтенантику, молоденькому такому, подхожу, интересуюсь, что случилось, а он и говорит: убийство! Меня прямо там чуть не парализовало от страха, – не переставая, тараторила Галина Ивановна, не давая вставить даже слово.
Ирина закатила под лоб глаза и подумала: «Вот если бы парализовало твой язык, думаю, весь дом завыл бы от радости!»
– Что творится-то на белом свете? – неслась дальше Галина Ивановна. – То дома взрывают, то стреляют прямо на глазах у всех! По виду вроде приличная женщина, я имею в виду, одета очень хорошо. На руках золото…
– Вы же говорили, что она простынкой была накрыта, когда вы мимо проходили, – удивилась Ирина. – Откуда же увидели, что она одета хорошо? Или не побоялись под простынку заглянуть? – с иронией поинтересовалась она.
– Упаси господи! – перекрестилась женщина. – Это голова да грудь у нее были накрыты, а все остальное очень даже хорошо было видно. Пальто дорогое на ней, а сапоги – вообще! – закатила женщина глаза. – Я такие в обувном магазине видела, случайно туда забрела, ну, походила из любопытства. Так там такие сапоги аж триста долларов стоят! Может, из-за денег ее пристрелили, а может, еще по какой причине? Вот времена настали, приличному человеку по улице стало страшно ходить! Дома взрываются, самолеты разбиваются, болезни всякие на людей сыплются, по телевизору то и дело про СПИД говорят! Молодежь от наркотиков мрет, как мухи! У нас только к пьяницам ни одна зараза не пристает, – вздохнула соседка, подразумевая, наверное, своего мужа-алконавта, и, немного подумав, сказала: – И к милиции. Конец света скоро, это уж точно, в Писании так и написано! Тело уже увезли, а два милиционера остались, по квартирам ходят, выспрашивают: вдруг кто-то видел, кто в женщину стрелял? – перескакивая с одного на другое, давала «информацию» словоохотливая соседка. – Ты случайно не видела, кто стрелял-то? – сверкая любопытными глазками, поинтересовалась Галина Ивановна.
– Нет, не видела, – сморщилась Ира.
– А Катя? Может, она что-то видела? У нее же окна-то как раз на это место глядят.
– Нет, Катя тоже ничего не видела.
– А где она? – вытянув шею, чтобы заглянуть в квартиру, полюбопытствовала Галина Ивановна.
– В сортире сидит, – рявкнула Ира, теряя терпение. – Диарея у нее! Понятно?
– А это не заразно? – округлила глаза женщина.
– Что?